Михаил Луконин - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Михаил Луконин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1985

М. К. Луконин (1918–1976) — известный советский поэт, чья биография и творческий путь неотделимы от судьбы фронтового поколения. Героика Великой Отечественной войны, подвиг народа в годы восстановления народного хозяйства — ключевые темы его стихов.

Настоящий сборник, достаточно широко представляющий как лирику Луконина, так и его поэмы, — первое научно подготовленное издание произведений поэта.

В книге два раздела: «Стихотворения» и «Поэмы». Первый объединяет избранную лирику Луконина из лучших его сборников («Сердцебиенье», «Дни свиданий», «Стихи дальнего следования», «Испытание на разрыв», «Преодоление», «Необходимость»), Во второй раздел включены монументальные эпические произведения поэта «Дорога к миру», «Признание в любви», а также «Поэма встреч» и главы из поэмы «Рабочий день».

---

37. ВЕСНА

Дай руку,
               перейдем через ручей.
Сырой ледок похрустывает гулко.
Наш дом уснул в начале переулка.
И нам пора.
Не потеряй ключей.

Вот я нашел Полярную звезду.
Смотри:
              на юг, домой, тебя веду!
Знаком звезды мерцающий цветок.
Смотри:
            на запад —
                               наши расставанья,
на юг — наш дом
                                  и наши ожиданья,
а встречи наши —
                             вправо,
                                              на восток.

Весенний предрассветный холодок.
Дай руку,
                 год назад,
                                        тогда, в апреле,
я видел всё
                        сквозь смотровые щели.
Прислушайся, как щелкает ледок.
Встревоженные галки загалдели.
Прислушайся,
                         ведь тишина над миром,
а звон в ушах.
Спят люди по квартирам.

Возьми себе,
                           как свадебный подарок,
вот эту ночь.
Пей льдистое винцо
весны.
Как дар мой обручальный ярок —
граненое Садовое кольцо!
Дай руку — и ни слова,—
                                             я пойму,
Москва весной!
Как это всё знакомо!
Я видел этот дом,
спешил к нему.
Мы полюбили эту тишину
в те дни, когда не ночевали дома.

1946 или 1947

38. В АЛЬБОМ ЗНАКОМОЙ

Вы скажете:
                        «Мне скучно», —
                                                     мне не верится,
лишь я взгляну на мир окрестный.
Два ваших слова мне пугают сердце:
«не нравится»,
«неинтересно».
Вам нечего смотреть,
                                    читать вам нечего,
рассеянно
                 следите вы за лицами,
живете осторожно,
                                 недоверчиво,
процеживая мир ресницами.
Сама земля,
                        от края и до края,
зовет к себе,
трубит на повороте.
Вы,
         медленная,
                                 землю попирая,
возвышенно —
                        на каблуках —
                                                  идете.
Вас показать друзьям моим, красавица,
для них как оскорбление,
                                              как вызов,
и то, что вам земля не нравится,
и вся сумятица капризов.
А вы всё недовольней,
                                           всё капризней.
Вы неба не видали,
                                    оглянитесь!
Вы даже не дотронулись до жизни,
как будто бы
                      испачкаться боитесь.
Красивая…
А вот когда случится,
что ваше сердце сонное забьется,
вы замахнетесь цепкими ресницами,
он
       в западню
                                   не попадется.
Он за руку вас к свету вытянет,
он скажет вам:
                          «Идемте с нами!»
Не щурьтесь утомленно и презрительно,
глядите полными глазами.
И если вы полюбите всей силою —
засмейтесь и откройтесь
                                               жизни,
                                                           свету.
За то, что носит вас, красивую,
благодарите
                     землю эту.

1947

39. ПРОБУЖДЕНИЕ

Я проснулся от радости,
                                             глаза раскрываю,
ногами отпихиваю одеяло,
                                              встаю, как пружина.
Что же такое?
Может, солнце продвинулось к маю?
Подходит зима?
Радость меня закружила.
Радость волнует меня,
                                  охватывает,
                                                     тревожит.
Я воду плещу на лицо
                                          и подпрыгиваю даже.
Какая же радость?
                                 По службе?
                                                        По дружбе, быть может?
Или слава пришла
                               и меня полюбили?
                                                               Когда же?
Перебираю дела свои —
                                             ничего в них такого —
ни вчера,
ни сегодня,
ни завтра —
                    особенного не вижу.
А сердце от радости ворочается бестолково,
и что-то
                   необычайно счастливое —
ближе и ближе.
Надо что-то предпринимать,
разорвусь ведь на части!
Надо всем сообщить обо всем,
                                                          это радость какая!
Так нельзя,
я не справлюсь один с этим счастьем,
так и буду ходить по земле я,
                                                   к нему привыкая.
Обзваниваю друзей:
«Что случилось? Не слышал?
Не знаете ничего?
                                  Не случилось?
Вот странное дело!..»
А радость меня между тем поднимает всё выше,
и я несу ее,
                   к сердцу прижав неумело.
И вдруг осенило!
И всё загорается светом:
да,
       война ведь окончена!
                                              Вот как!
                                                            Скажи-ка на милость!
Как это мог я забыть и не вспомнить об этом!
Мне
        Девятое мая в Берлине
                                                      сегодня приснилось.

1954 Черновой автограф стихотворения «Пробуждение». Архив М. К. Луконина.

40. ПАМЯТЬ

«Люблю без памяти», —
                                          читал
                                                  и слышал я не раз.
«„Без памяти!“ —
                              смеялся я. —
                                                      Словесный трафарет!..»
Влюбленные,
                       прошу
                                  прощения у вас.

Опять в дороге я один.
Тебя со мною нет.
Ты на манер воды в ручье —
                                                     вглядеться не могу,
так переменчиво светла,
                                            всегда
                                                         под стать стрижу,
стрижу летящему:
                                  за ним
                                                я взглядом пробегу
и вверх и вниз по синеве
                                              и всё ж
                                                            не разгляжу.
Я собираюсь каждый день:
                                                вглядеться так,
чтоб в память вправить навсегда,
                                                             на все года!
Но ты уйдешь,
                          и я над памятью —
                                                       как над неводом рыбак,
когда в пустых ячейках
                                             пузырится
                                                                    пойманная вода.
На что уж карточка твоя —
                                               без памяти и та:
не помнит смеха твоего,
                                             ни слов твоих,
                                                                       ни слез,
в ней —
             не присущие тебе —
                                                покой и немота.
Могу ли с памятью такой считаться я всерьез?!
Нет, понял я теперь:
                                      тебя
                                                   нельзя запоминать.
Все искры глаз твоих родных я в памяти коплю.
Но не запомню никогда
                                         и не смогу узнать.
Мне мало памяти одной, когда люблю.

1950

41. ДАЛЕКОЕ