Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 5

• Название: Собрание сочинений. Т. 5
• Автор: Саша Черный
• Издательство: Эллис Лак
• Жанр: Детская проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7195-0049-9

В пятый том собрания сочинений С. Черного вошли почти в полном объеме стихи и прозаические произведения, обращенные к детям.

---

Больше писать не хочу, а то он съест без меня всю дыню. Игорь.

* * *

Мальчик свернул сочинение в трубочку и вьюном соскользнул по железной лесенке в парк.

— Дядя Вася! Где вы?

— Ау! В га-ма-ке… Опять на «вы»?

— Ты дыню не съел?

— Нет! Тебя дожидаюсь.

— Вот молодец… А я бы не выдержал, съел.

— А ты сочинение написал?

— Написал.

Игорь, запыхавшись, вынырнул из куста у самого гамака и показал дяде свернутую в трубочку тетрадку:

— Вот. Отрежь мне маленькую половинку, а себе оставь большую. Спасибо. Ну и дыня!

Игорь «углубился» в дыню, так по самые уши и въелся в нее. А сам на дядю косится.

Дядя углубился в сочинение. Туфля свалилась наземь.

Читает и большим пальцем босой ноги в гамаке пошевеливает. Это признак: дядя Вася в хорошем настроении.

VIII. НА ЮГ*

Дядя Вася прогостил в усадьбе неделю. Как-то утром вынес он на веранду свой чемодан, разложил по скамейкам вещи и ушел с мамой Игоря в беседку — совещаться. Беседка была сквозная, и Игорь с вершины каштана все видел: дядя горячо что-то маме доказывал, убеждал, но она отмахивалась от него, как от большой, несносной мухи, — нет, нет и нет! Дядя опять жужжал, взмахивал руками, вот-вот взлетит к сквозному куполу. Наконец мама согласилась, опустила голову и стала взволнованно щипать бахрому своего синего платка. Беспокойный какой дядя… Пользуется тем, что мама слабенькая, и пристает.

А дядя Вася встал в дверях беседки, сложил руки рупором, обернулся во все стороны и крикнул:

— Игорь!

Ага… Стало быть, о нем совещались. Мальчик с ветки на ветку, точно по привычным ступенькам, соскочил в траву, раздавил на щеке кровопийцу-комара и побежал к беседке. Дядя, хитро прищурив глаз, покусывал бородку.

— Садись.

Что такое? Кажется, все утро он вел себя так, что хоть картинку с него рисуй для хрестоматии: образцовый, примерный мальчик. Просят пальцами не трогать…

Игорь сел рядом с мамой. Она осторожно вытащила из пушистых волос мальчика застрявшую в них козявку и притянула его к себе. Все в порядке. Значит, не выговор, а что-то другое.

— Дядя Вася уезжает сегодня вечером на юг. К морю, в Прованс. Хочет снять там в аренду ферму. И просит, чтобы я тебя с ним отпустила недели на две. Что ты нам на это скажешь?

Что скажешь?! Игорь сжал плечики, точно хотел весь в прутик вытянуться, и тихонько-тихонько укусил маму за мизинец.

Она знала, что значит такой безмолвный ответ: «Очень хочу, ужасно хочу, умоляю!..»

— И тебе не будет без меня скучно?

— Будет. Но ведь только на две недельки… Там почта есть, дядя Вася?

— Разумеется. В Центральной Африке и то к баобабам почтовые ящики прибиты.

— Ну вот видишь. Я тебе буду каждый-каждый день две открытки посылать… Раскрашенные. Одну утром, другую вечером. И думать о тебе буду, и во сне тебя видеть буду. Пустишь?

— Не прыгай. Вот только папу в десять часов по телефону спрошу, он сегодня в Париже. Он, я думаю, тоже позволит… Только слушай внимательно. В море одному без дяди Васи не купаться. Ни-ни. Дай слово, иначе нам дальше и говорить не о чем.

— Честное-пречестное слово!

— Хорошо. Плавать только на мелком месте…

— Что ты называешь мелким местом?

— С твой рост. Не глубже.

Игорь тяжело вздохнул.

— А если я буду за дядю Васю держаться?

— Не торгуйся. Плаваешь ты еще, как котенок…

— Но ведь я так никогда не выучусь! Морская вода тяжелая, а я совсем легкий… И дядя Вася, как спасательная лодка, рядом ведь будет. Мамуся…

Дядя Вася только рукой отмахнулся:

— Нет уж, спасибо. Я тебе не морская нянька. Плавать далеко и на буксире тащить барахтающихся мальчиков не намерен.

— Я согласен. Раз вы оба сговорились, ничего не поделаешь.

— Слушай дальше, — сказала мама. — Купаться будешь два раза в день, минут по десять, не больше.

— А шлепать по воде можно?

— Это уж там на месте дядя Вася решит.

— Там видно будет. — Дядя подмигнул Игорю и опять пожевал свою бородку. — Другие мальчики до того дошлепываются, что совсем лиловые становятся. Как персидская сирень.

— По солнцу без шляпы не бегать. Разгорячишься — воды не пей, пока не остынешь.

— Я не буду, мамуся, горячиться.

— Хорошо. Босиком не бегай, сандалии у тебя есть. Там колючки и, кажется… змеи.

— Змеи есть, дядя Вася?

— Попадаются.

Игорь все покорно выслушал. Все мамы такие. Будто мальчик хрустальный бокал — чуть что, сейчас же и треснет… Или ко дну пойдет. Пусть. Будет ходить в шляпе и в сандалиях, — даже в цилиндре согласен ходить. Лишь бы поехать!..

Мама посмотрела на свои часики и пошла к телефону вызвать папу.

Ура! Разрешил, разрешил, разрешил…

Дядя Вася вскочил на велосипед и покатил в соседнее местечко покупать Игорю купальные трусики: полосатые, синие с белым, — матросских цветов. Уж в этом, по крайней мере, Игорю никто не противоречил.

А мама долго ходила с сыном вдоль липовой прохладной аллеи, крепко прижимая к себе притихшего мальчугана. Будто на Северный полюс его отправляла…

Потом поцеловала Игоря в темя, вздохнула и пошла в дом укладывать его вещи.

* * *

Вечером к Лионскому вокзалу в Париже подъехала в такси вся четверка: отец Игоря, его мама, дядя Вася и сам Игорь. Вещей, слава Богу, было немного — мужчины ехали: чемодан дяди Васи, чемоданчик мальчика да корзиночка с провизией и питьем, — в дороге свой буфет — первое дело.

Долго бегали вдоль развернутой змеи вагонов, пока нашли свой вагон и места. На месте Игоря сидел толстый негр и равнодушно жевал хлеб с сыром, — будто корова жвачку. Ему показали ярлычок с номером на стенке, плацкартный билет, но он ничего не понял. Улыбался и кивал головой. И только кондуктора послушался: «Надо уходить? Хорошо. Посидеть ведь и в коридоре на сундучке можно…» Так, ничего не поняв, и ушел.

Игорь было смутился и сказал, что не надо негра обижать. Он, Игорь, сам готов посидеть в коридоре. Но взрослые на него замахали руками: «Что ты, что ты? Ведь плацкарты взяты на двоих… А в коридоре заснешь, свалишься, все на тебя наступать будут. И потеряешься без дяди Васи, чудак этакий…»

Потоптались в купе, кое-как расселись, Игорь все свои клятвы опять повторил: «Одному не купаться, по жаре без шляпы не бегать, босиком не ходить…» Ух! Потом стали целоваться. Французы-соседи, должно быть, подумали, что Игорь с дядей по крайней мере в Индию едут.

Опять целовались на крытой площадке, да Игорь еще на платформу соскочил контрабандой, с мамой последний раз поцеловаться, но уж тут все на него зашипели, и дядя Вася его за пальтишко уцепил и в вагон снес. Уже стемнело, но Игорь на всякий случай в окно платком помахал. Мелькнула мамина шляпка, а может быть, и не мамина, и вокзал уплыл — исчез.

Игорь сразу подтянулся и придвинулся к дяде Васе: дядя для него теперь как дуб, вокруг которого он плющом обвился, не отдерешь. Сидели тихо-тихо, как всегда в начале дороги сидят. Пассажиры зевали, каждый по-своему: дамы, прикрывая рот ладошкой, мужчины потягиваясь и кряхтя, а дети, как акулы, во весь рот. Достали подушечки, пристраивали их сбоку на тесемках, французы спят, сидя в вагонах, как куры на жердочках. Отлично спят. Какого-то сонного младенца подвесили в гамачке над диванчиками, лучше всех малыш устроился. В окне пролетали огни фабричных поселков, снова чернильная тьма, фонари вдоль пустынной улочки… Колеса гудели, пролетая над мостами, и снова выбивали четкую польку, выносясь на широкий путь.

Дядя Вася подвинулся в угол, положил на колени подушечку, снял с полусонного Игоря ботинки, расстегнул ему ворот и велел укладываться.

— Да ведь тебе неудобно. Я сидеть буду… Смотри, французы же сидят.

— Никаких испанцев. Подожми под себя ноги. Левую руку под голову. Спи. Не то негра к себе на колени уложу, а тебя в коридор выставлю…

Как же… Хотел бы Игорь видеть, как негр на коленях у дяди Васи храпеть будет…

Сосед привстал и задернул синей занавеской светлый колпачок в потолке. Как греет пальтишко… Вагон рвется вперед, словно дикий мустанг, качается, не вывалился бы малыш из своего гамачка… Колеса тараторят все быстрее — быстрее — быстрее…

В вагонном окне сияет солнце. Игорь привстал — ах, как затекли руки и ноги! — и удивленно протер глаза. Пробегают лохматые виноградники, между ними цементные, квадратные чаны с сизо-голубыми краями. Вдали за холлом забелел городок: тускло-красные, черепичные кровли, старые, щербатые стены, будто стадо баранов с холма сбежало и окаменело. Грузная башня с пирамидальной верхушкой и резным циферблатом часов…

— Подъезжаем, дядя Вася!

Дядя Вася рассмеялся.

— До Марселя еще не добрались. Потерпи. Пойди-ка личность свою умой… Есть будем.