Алексей Смирнов - Скифы

• Название: Скифы
• Автор: Алексей Смирнов
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91678-154-0

Скифы ворвались на арену мировой истории и за короткий срок стали влиятельной силой. Их вторжение в Переднюю Азию заставило трепетать цивилизованный мир — строки Библии, посвященные скифам, полны страха перед этим неумолимым и жестоким народом. Могущественная Ассирия сочла за благо заключить с ними союз, а тех, кто позже пытался завоевать Скифию, ждало разочарование: персидский царь Дарий I Великий едва унес ноги из похода, а посланный Александром Македонским полководец Зопирион сгинул вместе со всем своим войском... Но то, чего не смогли сделать великие военачальники, совершили родственные скифам сарматы: под их ударами Скифия сжалась до размеров небольшого царства, а затем и вовсе исчезла. Сами скифы растворились в окрестных племенах, оставив после себя многочисленные курганы-могильники. Книга доктора исторических наук Алексея Смирнова рассказывает о том, какие тайны открылись археологам.

---

Картина смешанного состава населения осложнялась проникновением с запада группы, которая впоследствии стала господствующей, приведя к образованию так называемых культур «полей погребальных урн[97]»[98]. Инфильтрация началась в конце эпохи бронзы и продолжалась в скифское время, вплоть до рубежа нашей эры. «Поля погребальных урн» исследователи приписывают славянам.

Праславянская основа культуры скифов-пахарей, будучи родственной пришельцам, облегчала их проникновение в Приднепровье. Правда, существует и другая точка зрения: некоторые исследователи думают, что зарубинецкая культура, представляющая здесь «поля погребальных урн», возникла непосредственно из местной культуры скифского времени[99].

Скифское время было временем распада родовых отношений и формирования классов. Поэтому мы вправе ожидать своеобразия не только в погребальном инвентаре, отражающем экономическое и общественное положение погребенного. Не случайно в правобережном Среднем Приднепровье археологи сделали ряд интересных наблюдений. Так, например, в группе по реке Рось умерших рядовых членов племени хоронили в неглубокой могильной яме, иногда с несложной деревянной конструкцией, членов же аристократических слоев общества — сжигали[100].

В курганах по реке Тясмин наиболее характерной чертой обычных рядовых погребений были захоронения на уровне материковой породы. Иногда беднейшие члены рода хоронили своих умерших под одной насыпью[101]. Иначе хоронили знать, ее погребения отличаются сложными сооружениями, богатым инвентарем и конскими захоронениями с богатой сбруей.

Что же находят обычно в могилах этой области? В погребальном инвентаре встречаются мечи, боевые топоры, клевцы[102], а также панцири и шлемы греческой работы, немало прекрасной греческой керамики. Уздечный набор встречается и с погребением лошади, и без него. Это бронзовые и железные удила и много разных металлических украшений уздечки. В женских захоронениях встречаются разного рода украшения: серьги, браслеты, бусы, зеркала. Здесь нередки предметы, изготовленные в скифском зверином стиле. Были открыты богатые захоронения воинов вместе с рабами и наложницами.

Свободных женщин хоронили в курганах, насыпанных для мужских погребений, что свидетельствует, по-видимому, о патриархальных отношениях.

Особую группу составляют захоронения молодых женщин, в могилах которых, помимо обычного женского инвентаря, находилось оружие. В одних случаях это только несколько стрел, в других — полный набор вооружения: колчан, два копья и нож[103]. Особенно интересно захоронение, по-видимому, жрицы в кургане № 66 между деревнями Бобрица и Студенец на берегу старицы Днепра. В кургане высотой 5,5 м было открыто сооружение, содержащее захоронение и остатки погребальной трапезы. На глубине 1,5 м находился слой белой глины и слой досок. На этой же глубине найдены пепел и обломки греческой амфоры. Под курганной насыпью открылись четыре ямы: одна с останками людей, вторая с конем и две пустых. Само погребение находилось в узкой длинной яме (четыре на один метр). На полу, покрытом досками, стоял гроб с костяком, положенным на спину, головой на северо-запад. Кругом находилось пять костяков. Костяки, положенные сбоку, лежали, по-видимому, в скорченном положении. Возле покойников, лежавших около гроба, вещей не было. Иной характер имело погребение в гробу. Вещевой комплекс при похороненной был богат и разнообразен. В головном конце находился греческий сосуд для питья — килик. На дне его лежали золотые пластины с изображением грифонов. Там же, в головах, стоял греческий сосудик для косметики — лекиф с изображением летящего Эрота. Слева лежало зеркало и стоял греческий сосуд для воды — гидрия. На шее было ожерелье из золотых бус и пластин. На груди костяка были бронзовые булавки, а на локтевых костях бронзовые браслеты, украшенные на концах головками зверей в обычном скифском зверином стиле; на ногах — бронзовые браслеты. У плеча стояло бронзовое блюдце. На поясе лежал нож с костяной рукояткой и рядом — уздечный набор. Около кисти правой руки стояло блюдо овальной формы из песчаника.

Греческие сосуды дали возможность археологам точно датировать погребение V веком до н. э. Этот курган находился в центре курганной группы, рядом с богатым курганом, который выделялся не только размерами, но и богатым инвентарем, принадлежавшим, по-видимому, вождю племени. Описанный курган №66 не совсем обычен. Погребение женщины сопровождал конь с богатой уздечкой, что говорит о ее принадлежности к аристократической верхушке племени. Считают, что найденное блюдо (по аналогии с савроматскими захоронениями) принадлежало жрице.

Погребения женщин с оружием, открытые на Днепре, не могут свидетельствовать о матриархате или о его пережитках. По-видимому, здесь высокое положение женщины объясняется не пережитками, а той обстановкой, какая возникла в связи с уходом взрослых мужчин в завоевательные походы, а на долю женщины пала обязанность не только вести хозяйство, но и охранять свое имущество, свой кочевой дом. Поэтому женщина имела оружие и пользовалась значительным пиететом.

Захоронения рабов вместе с представителями богатых родичей свидетельствуют о складывающихся классовых отношениях[104]. Население лесостепного Приднепровья, по-видимому, входило в состав скифского рабовладельческого государства, о чем свидетельствует проникновение степняков на его территорию, и неизбежно должно было переходить от родоплеменных отношений к установлению государственной организации.

Левобережье Днепра являлось основной территорией Скифии. Геродот говорит, что на левом берегу Борисфена, находится земля Гилея, выше которой живут скифы-земледельцы, занимающие пространство на восток на три дня пути до реки Пантикапа и к северу на одиннадцать дней пути. Характеристика скифов-земледельцев, данная Геродотом, крайне скупа, и, кроме границ области их расселения, не всегда ясно описанных, мы не получаем никакой иной информации. Археологические исследования дали возможность представить их культуру и наметить территорию, занимаемую ими. И тем не менее граница, разделяющая территорию скифов-кочевников и земледельцев, остается неясной до настоящего времени. Основной причиной такого положения, мы полагаем, является тот факт, что скифы-земледельцы, известные Геродоту в качестве оседлых племен, в недалеком прошлом вели кочевой образ жизни.

Поселения скифов-земледельцев в области левобережья немногочисленны. К ним можно отнести поселение у сел Лепетиха и Любимовка, последнее с мощной оборонительной системой. Самым же интересным и богатым по содержанию материала является Каменское городище[105].

Городище расположено против города Никополя, на левом берегу Днепра. Раскопки обнаружили большое число жилых сооружений на столбовом каркасе. Это многокомнатные дома с двускатными кровлями. Были открыты и землянки, принадлежавшие, вероятно, рядовому ремесленному населению. Аристократия жила, возможно, в каменных зданиях, от которых сохранились развалы камней. По материалам раскопок можно судить о высоком уровне развития ремесла в городе. Были обнаружены остатки металлургического, в том числе кричного, кузнечного и литейного, производства. Большую ценность представляет инструментарий мастеров.

Раскопки позволили опровергнуть твердо установившееся мнение об отсутствии земледелия у населения левобережного Поднепровья. Здесь были найдены бывшие в употреблении серпы и зернотерки. Большое число импортных вещей достаточно ясно говорит о торговом значении этого города, относящегося уже ко времени сложения и развития скифского рабовладельческого государства.

Северней, в лесостепной области, культура скифов-земледельцев хорошо известна. Здесь открыты могильные памятники и поселения. К числу городищ, имеющих огромное научное значение, относится Вельское городище, раскопки которого были начаты еще до революции. В своем первоначальном виде Вельское городище представляло собой два укрепленных пункта. По-видимому, несколько позднее значительная территория была обнесена валом. Так было создано укрепленное убежище, куда скрывалось в случае опасности местное население, жившее в окрестных неукрепленных поселках. Таких открытых поселений на одной реке Ворскле известно более полусотни. На них, как и на Вельском и других городищах, открыты наземные дома, иногда слегка углубленные в почву, и землянки с глинобитными печами. Городища с подобными жилищами известны и по реке Суде. Как можно судить по найденным материалам, основой хозяйственной жизни являлось плужное земледелие, причем наряду с плугом, по-видимому довольно примитивным, употреблялись и мотыги. Все немногочисленные, известные нам в настоящее время земледельческие орудия достаточно убедительно свидетельствуют о высоком уровне техники земледелия. Было развито и пастушеское скотоводство. В числе домашних животных были крупный и мелкий рогатый скот, лошадь и свинья.