Хью Хауи - Очистка-3. Изгнание/Сброс петель

• Название: Очистка-3. Изгнание/Сброс петель
• Автор: Хью Хауи
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Джульетта Николс, ставшая новым шерифом, пытается докопаться до причин гибели шерифа Холстона и мэра Дженс. В своём расследовании она сталкивается с сопротивлением могущественного отделения IT. Удастся ли ей узнать правду или ей придётся искать ответы где-то в совсем другом месте?

Выражаю огромную, просто невиданную благодарность моим редакторам hoack и Серёжке Йорку за неоценимую помощь в переводе и вычитке. Justserge, спасибо за великолепную обложку!

---

Правда, теперь, повзрослев достаточно, чтобы думать собственной головой, она уже не была так в этом уверена. Жители Верха просто одержимы очисткой, но их волнения не проникали на Глубину, где происходила истинная очистка, благодаря которой было возможно нормальное функционирование Хранилища. И всё же даже там, в Машинном, её друзьям с самого рождения твердили, что о наружном мире нельзя даже разговаривать. Они и не разговаривали — в этом нет ничего сложного, если ты никогда не видел предмета разговора; но сейчас, когда Джульетта почти весь день проводила, наблюдая непостижимый умом простор, она начала понимать неизбежность возникновения рокового вопроса. Теперь ей становилось ясно, почему некоторые идеи необходимо подавлять в зародыше — до того, как взбесившаяся толпа кинется к выходам, до того, как вопросы вспенятся на устах обезумевших людей и положат конец им всем.

Нет, об этом лучше не думать. Она открыла папку с делом Холстона. За страницей с биографией шла целая стопка записей о его последних днях на посту шерифа. Отчёт о собственно преступлении занимал всего полстранички, остальной лист был девственно чист — напрасная трата драгоценной бумаги. Один-единственный абзац разъяснял, что шериф сам вошёл в камеру ожидания Верхнего яруса и выразил желание выйти на поверхность. Вот и всё. Несколько строк — и нет человека. Джульетта перечитала их раз, и второй, и третий, прежде чем перевернуть листок.

Под ним обнаружилось письмо от мэра Дженс со словами о том, что Холстона будут помнить прежде всего за его службу на благо Хранилища, а не как очередного «чистильщика». Джульетта прочитала документ, написанный рукой человека, которого теперь уже тоже не было в живых. Как странно думать людях, которых знал, но которых больше никогда не увидишь... Причина, по которой она не торопилась встретиться с отцом, отчасти заключалась в том, что он просто-напросто был жив. Джулс в любой момент могла бы изменить своё решение. С Холстоном и Дженс всё иначе — они ушли навсегда. Однако Джульетта настолько привыкла восстанавливать агрегаты, предположительно не подлежащие ремонту, что ей невольно казалось: если она сосредоточится как следует, поднатужится, выполнит нужные действия в правильном порядке, то ей удастся вернуть умерших, восстановить их разрушенные формы... Но она знала — так не бывает.

Она листала бумаги в папке Холстона и задавала себе запретные вопросы — некоторые впервые. Те, что казались ничего не значащими пустяками, когда она жила в Глубине, где утечка угарного газа могла задушить всех, а остановившиеся насосы стать причиной наводнения, в котором утонули бы все обитатели Хранилища. Теперь эти вопросы встали перед ней во всей своей значимости. Почему они живут здесь, в этом подземном жилище? В чём цель и смысл их жизни? Что там, за этими холмами? Кто построил хранилища, руины которых возвышаются вдали? Для чего?

И самый неотвязный вопрос из всех: Что было на уме у Холстона и его жены, людей весьма благоразумных? Почему они ощутили потребность уйти отсюда?

Две папки, обе с пометкой «Закрыто». Надо бы передать их по принадлежности— в мэрию, где их опечатают и сдадут в архив. Но Джульетта раз за разом возвращалась к ним — гораздо чаще, чем к более насущным «делам». В одной из этих двух папок — жизнь человека, которого она любила и причину смерти которого помогла выяснить. В другой жил человек, которого она глубоко уважала и чью должность занимала сейчас. Она не понимала, почему не может оставить в покое эти папки — совсем как Марнс, на которого ей было тошно смотреть, и, однако, сама она вела себя точно так же. Марнс сидел с опущенными глазами и горестно вглядывался в свою страшную утрату, не оставляя вместе с тем настойчивого изучения дела о смерти Дженс. Он вникал во все свидетельские показания, искал улики... Он был уверен, что знает, кто убийца, но без доказательств не мог припереть виновника к стенке...

Кто-то постучал по прутьям решётки над головой Джульетты. Наверно, Марнс пришёл напомнить, что рабочий день окончен. Она взглянула вверх, но увидела совсем не того, кого ожидала. На неё смотрел незнакомый мужчина.

— Шериф? — обратился он.

Джульетта отложила папки в сторону и сняла звезду с колена. Встав, она повернулась лицом к посетителю — невысокому человечку в очках, сползших на кончик носа. Его тщательно отглаженный серебристый комбинезон — одежда работников IT — плотно облегал объёмистый животик.

— Слушаю вас? — спросила она.

Человек просунул кисть между прутьями. Джульетта переложила звезду в другую ладонь и пожала протянутую руку.

— Прошу прощения, что припоздал, — сказал незнакомец. — Уж больно много всего навалилось: прощальные церемонии, чепуха с генератором, вся эта юридическая возня... Я Бернард, Бернард Холланд.

У Джульетты кровь застыла в жилах. Рука у человечка была маленькой, узенькой, такое впечатление, будто на ней меньше пальцев, чем положено. И всё же пожатие оказалось на удивление крепким. Джульетта попыталась высвободить ладонь — не тут-то было.

— Поскольку вы шериф, то, не сомневаюсь, знаете Пакт от и до, и поэтому вам известно, что до новых выборов обязанности мэра возлагаются на меня.

— Да, я слышала об этом, — холодно проронила Джульетта. Интересно, как этому типу удалось прорваться мимо Марнса? Здесь, перед ней, стоял их главный подозреваемый по делу Дженс. К сожалению, не с той стороны решётки. Тут Джульетте пришло в голову, что она тоже сейчас находится не с той стороны.

— Разбираетесь с документами, а?

Холланд ослабил хватку, и Джульетта сразу же убрала руку. Он окинул взглядом разбросанные по полу бумаги. Глаза его, кажется, сверкнули, когда он увидел флягу в пластиковом пакете, впрочем, этого Джульетта не могла бы утверждать с уверенностью.

— Знакомлюсь с делами, — ответила она. — Просто здесь больше места для того, чтобы... ну, чтобы спокойно подумать.

— О, я уверен — здесь, в этой комнате, и вправду родилось много глубоких мыслей, — улыбнулся Бернард, и Джульетта заметила, что передние зубы у него кривые, один налез на другой, что делало его похожим на мышь — их ей доводилось ловить в Глубине, в насосных.

— Да, вообще-то, мне хорошо думается в этом помещении, так что, наверно, в ваших словах что-то есть. К тому же, — она впилась в него взглядом, — не думаю, что камера будет пустовать долго. И как только она заполнится, то я устрою себе маленький отдых дня на два — на три от всех этих дум. Пока кое-кто будет готовиться к очистке...

— Я бы на это особо не рассчитывал, — возразил Бернард. И снова блеснул кривыми зубками. — Знаете, какая идёт молва: бедная мэр, мир ей, совсем загнала себя в гроб своими странствиями... Я полагаю, она отправилась вниз, чтобы познакомиться с вами. Я прав?

Джульетта ощутила острый укол в ладонь. Она забыла, что сжимает в ней латунную звезду шерифа. Костяшки пальцев на обеих руках побелели — с такой силой она стиснула кулаки.

Бернард поправил очки.

— Но я слышал, вы считаете, что дело нечисто, и проводите расследование?

Джульетта не отрываясь смотрела ему в глаза, стараясь не отвлекаться на отражающиеся в его очках серые холмы.

— Полагаю, что вы как исполняющий обязанности мэра должны знать, что мы рассматриваем этот случай как несомненное убийство, — сказала она.

— Ах вот как... — Его глаза расширились, губы тронула еле заметная улыбка. — Так значит, слухи верны. И кто бы мог такое сделать?

Улыбка стала шире, и Джульетта поняла, что имеет дело с человеком, считающим себя неуязвимым. Ну да ей не впервые сталкиваться с подобным грязным и раздутым эго. В её бытность «тенью» в Глубине таких личностей кругом было пруд пруди.

— Уверена, что виновным окажется тот, кому эта смерть выгоднее всего, — сухо сказала она. И добавила после паузы: — Мэр.

Кривая улыбочка потухла. Бернард выпустил прутья и, сунув руки в карманы комбинезона, отступил назад.

— Ну что ж, приятно было познакомиться. Я думаю, вы только совсем недавно поднялись из глубины, ещё не привыкли к жизни наверху, да и я, чего греха таить, тоже слишком долго был изолирован в собственном кабинете; однако должен сказать — жизнь меняется. Вы шериф, а я мэр, и поэтому мы будем работать в одной команде. — Он взглянул на папки у её ног. — Я рассчитываю, что вы станете держать меня в курсе. В курсе всего.

С этим словами Бернард повернулся и ушёл. Джульетте пришлось порядком напрячься, чтобы разжать кулаки. Когда она наконец расцепила пальцы, сжимающие звезду, обнаружилось, что острые концы значка впились ей в ладонь, и в порезах показалась кровь. Несколько капель сверкнули на уголках звезды, словно мокрая ржавчина. Джульетта вытерла значок насухо о свой новый комбинезон — привычка, оставшаяся от прежней жизни среди машинных масел и мазута — и выругалась, увидев на одежде неопрятное тёмное пятно. Перевернув звезду лицевой стороной вверх, она вгляделась в чеканку: три треугольника — символ Хранилища и над ними слово «Шериф». Снова повернула звезду на обратную сторону и провела пальцем по застёжке-булавке. Открыла её. Иглу булавки за многие годы не раз сгибали и снова выпрямляли, отчего создавалось впечатление, будто её выковали вручную. Зажим, на котором крепилась булавка, немного разболтался, и застёжка сидела некрепко, шаталась. Вот точно так же и сама Джульетта колебалась, носить ей звезду или нет.