Артур Жейнов - Пилюля

• Название: Пилюля
• Автор: Артур Жейнов
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905590-06-1

Удар молнии, и сознания Риты и Кастро возвращаются в свои тела. Однако участники эксперимента все еще сохраняют способность чувствовать один другого, влиять на мысли и поступки друг друга. Раненый во время грозы Саня теряет память. Его ищут враги. К нему на помощь спешат Рита и Кастро. Трое героев встречаются, и попадают в новые невероятные и опасные приключения. Они побеждают, но тут же оказываются в не менее сложной ситуации: они сами должны сделать выбор, кому из них троих умереть…

Для поклонников остросюжетной литературы.

---

– Что?

– Я только теперь понял. Это она руки моет. Чувствую, понимаешь? И его я чувствую. В плохую историю ты меня втянул, волшебный старичок. Что мне сделать, – три добрых дела и стану прежним? Ковыляю, о бордюры запинаюсь и думаю: так дело не пойдет. Загляну, думаю, отвинчу этому Доуэлю голову, о шкаф тяпну, может, обнадежит чем, а?

– Тебя никто не звал, сам влез в эксперимент! – выкрикнул ученый. – Говорил тебе – пожалеешь. А теперь что?! А теперь я не знаю, что! – Профессор поднялся со стула и стал ходить из угла в угол. Кастро взял со стола стакан холодного чаю, отпил половину, скрестил руки на груди и молча стал наблюдать за Павлом Игоревичем.

– Озноб пройдет, и силы вернутся, – задумчиво произнес ученый. – А потом… потом… – он замолчал на несколько секунд. – Мы месяц думаем только о том, как разделить три сознания. Вообще не спим. Соединять научились, а обратно разделять… А тут еще эта молния… Будь проклят Зевс и все его олимпийское отродье! Все это так не ко времени. Как я устал!.. У меня нет идей. Совсем нет! Если бы я мог спать, как Менделеев, может, тоже что-нибудь бы придумал. Но у меня нет времени на сон! Нет времени! На данную минуту провели триста четыре эксперимента… на мышках… – профессор подошел к столу, поднял за хвост изрезанное скальпелем тельце. – Мышки у нас, видишь?

Кастро задумался.

– Не понял.

Профессор вернулся на свой стул, забрал у Кубинца чай, выпил и крякнул.

– Чего непонятного? Пихаем три сознания в одно тело – отлично. Разъединяем – отлично! А через две недели – амба! – профессор хлопнул ладонью по столу. – Дохнут, понимаешь? Дохнут!!!

Кастро как-то по-новому посмотрел на кучу изрезанных грызунов и поморщился.

– Все умерли? Но с людьми ведь не так?

Профессор уронил голову на руки.

– Не все. Если давать препарат, из трех умирает одна. Было хуже. Сто последних экспериментов – девяносто восемь трупов. В двухсотой и двести седьмой тройке выжили все. Почему, а? У меня нет идей! Нет идей… – он захныкал, как ребенок, а затем встрепенулся. – Нужна свежая мысль. – Первое, что приходит в голову! Ну, скажи что-нибудь! Ну!

Кастро растерялся, развел руками и брякнул:

– Адреналин?

– Что? При чем здесь адреналин? Ну, при чем здесь адреналин?! – заорал профессор. – Идиот! Бездарность! Ты хоть как-то представляешь структуру сознания? Адреналин! Дурак ты! Иди отсюда!

Кастро потупил взгляд.

– А как определить, какая из трех умрет?!

– Восприимчивость к препарату у всех разная, – с трудом, словно каждое слово причиняло ему боль, произнес профессор. – У кого лучше, тот и выживает.

– А если один из трех совсем не принимает?

– Обречен, – устало выдохнул ученый.

Молчали минут пять. В комнате горела всего одна лампа и от перепадов напряжения все время мигала. Вдруг вспыхнула неожиданно ярко. Из темного угла вспорхнул мотылек, закружился вокруг светила, то и дело обжигая крылья о горячее стекло. Коснулся еще раз, кажется, замахал сильнее, но это не помогло: закрутился, как осенний лист, упал на пол, задрыгал длинными лапками.

Игоревич вытащил из-под стола табуретку и предложил гостю присесть.

– Я не господь, – сказал профессор, наклонился, потянул за ручку выдвижного ящика. – Не мне решать. Судьба. Шансы равны.

Он достал картонную коробку и высыпал на ладонь горсть красных пилюль. Отсчитал три и положил на ладонь Кастро, пристально посмотрев ему в глаза. – Саня, Рита…Ты ведь найдешь их, правда? Через две недели, семнадцатого, до еды. Лучше, чтоб одновременно.

Кастро сунул пилюли в нагрудный карман.

– Козел ты, дедушка. Экспериментатор хренов. У фашистов тебе работать. Такого видного мужчину, – показал на себя, – чуть не угробил.

Кубинец ушел, но он был не единственным, кто навестил в эту ночь именитого ученого. Профессор только на две минуты сомкнул глаза, как кто-то уже тормошил его за плечо.

– Павел Игоревич! Павел Игоревич, начинаем, – возбужденно шептал помощник.

Оторвав щеку от стола и вытерев с губы слюну, профессор спросил спросонья:

– Начинаем?

– Начинаем, Павел Игоревич. Нагреваем болоны. Через пять минут запускаю.

Профессор что-то вспомнил, и лицо его исказила страдальческая гримаса.

– Цезаря?

– Угу, – подтвердил заместитель. – И две кошки… Ребята притащили. Я проверил, они здоровые… блохастые только.

– Жалко Цезаря, – печально произнес профессор.

Сергей кивнул.

– Жалко.

Ученый опустил взгляд, вытащил из кармана очки, протер рукавом стекла, нацепил на нос и снова поднял глаза.

– Надо так надо.

Сергей развернулся и пошел к выходу, но вдруг что-то вспомнив, остановился и махнул рукой в сторону двери.

– Забыл сказать, там к вам пришел тот человек…

Дверь скрипнула. От неприятного ощущения ученый зажмурил утомленные бессонницей глаза. Ему показалось, что от усталости он сейчас свалится со стула, и на всякий случай ухватился за крышку стола.

Сначала в дверях показался большой горбатый нос, а затем со словами «Доброй ночи» появился и сам посетитель.

Ученый поправил очки и испуганно вскрикнул:

– Вы!

Человек шагнул внутрь.

– Не ждали, а мы к вам на огонек, – растянул рот в улыбке и, притворив за собой дверь и раскинув руки для объятий, направился к Павлу Игоревичу. Затем действительно обнял и даже поцеловал в висок.

– Кто вас пустил? – захныкал ученый. – Что вам нужно? Зачем опять пришли? Варвары! Инквизиторы! Пришли пытать меня?!

– Ну что ты, это же я, Фил, твой друг, – хлопнул профессора по коленке носатый. – Ты что, забыл меня? Мы чай пили… Вспоминай! Из самовара. А ты мне еще подарил такую блестящую штуку. Помнишь?.. Ну, с кнопочками такими…

– Что вам надо?

– Что надо, что надо… Так ты это… узнал меня, нет?

Ученый поправил очки и испуганно вскрикнул:

– Вы!

Человек шагнул внутрь.

Нет? Да? Слышишь, а этот не появлялся, друг наш? Ну, тот, который… плохой человек. Кастро. Нет? Не приходил? А ты меня так и не вспомнил. Да? Я с товарищем был… Не вспомнил? – Фил посмотрел на Сергея и показал на профессора. – Мы с ним друзья. А ты ведь тоже с нами чай пил. Я тебя еще в коридоре приметил.

– Я пойду, – сказал Сергей. – Можно?

– Куда? – спросил Фил. – А вообще иди, конечно. Да, это, – крикнул вдогонку, – как здоровье, как домашние?

Заместитель оглянулся.

– Спасибо.

– Да? Ну, отлично! Иди, делай там, что тебе надо, – и кому-то громко приказал: – Пропустите его!

Снова глянул на Павла Игоревича.

– А я как зашел, сразу его в коридоре заметил. О, думаю, знакомое лицо!

Профессор отодвинулся вместе со стулом.

– Что?! Чего вам от меня надо?! Зачем вы приходите сюда?! Врываетесь, разрушаете мое детище, колыбель новой неизвестной миру науки. Убиваете моих коллег… А у них семьи…

Фил шмыгнул носом и обиженным голосом произнес:

– А ты злопамятный. Я к тебе как к другу шел. С хорошей новостью. Думал, обрадуешься. У меня, может, тоже есть на тебя обида, но я ее забыл.

– Послушайте…

Профессор не договорил, в кабинет с двумя лаборантами вошел Сергей. Он нес клетку с кроликом, лаборанты держали на руках двух серых болезненно худых кошек.

– О! Пугало красноглазое! Ха-ха! – обрадовался Фил, увидев кроля. – Как он меня за палец цапнул!

Чуть руку не оттяпал. Зверюга!!! Хищная тварь! – похлопал профессора по кисти. – Друг, подари мне его.

Отворив массивную дверь с огромным выпуклым глазком, скорее даже иллюминатором, ученые прошли в соседнюю комнату, и там сразу что-то защелкало, загудело.

– Послушайте, – устало сказал профессор.

– Да ладно, ладно… – остановил его носатый. – Оставь себе. Мы, вообще, вот чего хотим… Хотим, чтоб все это, – поднял руки вверх и покрутил двумя указательными пальцами, – переехало в Канаду. Хорошие, понимающие люди вами заинтересовались. Вот ты сколько получаешь? А хочешь сто пятьдесят, двести тысяч в год? А эти все твои в халатах на что живут? Всех заберем, дома построим. Работайте. Мы хорошие… Мы, как ЮНЕСКО. Ну, или какой-нибудь Гринпис. Только чуть богаче.

Ученые вышли из смежной комнаты. Сергей закрутил на двери огромный, такой как на подводных лодках, вентиль и, глядя на Павла Игоревича, доложил:

– Заблокирует через три минуты.

Профессор кивнул и сердито буркнул Филу:

– Ни я, ни мои коллеги никуда не поедем.

– Вот это очень нехорошо, – покачал головой Фил. – Я так этого боялся. И как быть дальше? А ведь вроде только что подружились. Думал, в гости будем друг к другу ходить, о науке разговаривать. Боже-боже, как я устал хоронить друзей!

Сергей и лаборанты вышли, скоро из-за двери донесся его приглушенный голос:

– Павел Игоревич, подойдите на секунду. – Не знаю, какую выставлять погрешность.

– Ноль семь, – крикнул ученый.

– Если так, теряем контраст, давайте десятку ставить!