Артур Жейнов - Пилюля

• Название: Пилюля
• Автор: Артур Жейнов
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905590-06-1

Удар молнии, и сознания Риты и Кастро возвращаются в свои тела. Однако участники эксперимента все еще сохраняют способность чувствовать один другого, влиять на мысли и поступки друг друга. Раненый во время грозы Саня теряет память. Его ищут враги. К нему на помощь спешат Рита и Кастро. Трое героев встречаются, и попадают в новые невероятные и опасные приключения. Они побеждают, но тут же оказываются в не менее сложной ситуации: они сами должны сделать выбор, кому из них троих умереть…

Для поклонников остросюжетной литературы.

---

– Ноль семь, – крикнул ученый.

– Если так, теряем контраст, давайте десятку ставить!

Профессор отодвинул стул, встал и поторопился к заму. У двери задержался, осмотрел комнату, строго бросил, обращаясь к гостю: «Ничего не трогать» и скрылся в коридоре.

Фил подождал минуту, сидя на стуле, а потом от нечего делать принялся ходить по комнате и вдруг остановился у двери с иллюминатором. Его лицо осветилось радостью:

– Ха-ха, – засмеялся раскатисто. – Чучело красноглазое!

Через несколько минут, что-то громко обсуждая, в комнату вернулись ученый и его зам.

– Все правильно, – уверял Павел Игоревич, – дельта остается прежней, диапазон меняем.

– Дельту надо менять, – не соглашался Сергей. – Оставлять опасно.

– Эх ты – вата. Если бы Македонский каждые полчаса долдонил «опасно-опасно»… – он вдруг замолчал и осмотрелся. – Что-то не так. Что-то изменилось?

Сергей посмотрел по сторонам.

– Свет стал ярче?

– Нет.

– А-а-а! Системник у вас шумит. Я вентилятор почищу, как пчелка зажужжит.

– Не в нем дело.

Сергей взглянул на дверь с иллюминатором и изменился в лице.

– Этот где?

– Кто?

Зам дотронулся до носа, показал, будто он у него огромный. Теперь испугался и профессор. Не сговариваясь, оба кинулись к двери. Сергей прильнул к иллюминатору. Возле клетки с Цезарем на корточках сидел носатый, бил по прутьям рукой и что-то кричал.

Профессор вцепился в вентиль.

– Открывай! Открывай ее!

– Заблокирована! Не получится! – дергая дверную ручку, вопил Сергей. – Заблокирована! Не откроется! Новая система! Хотели ведь как лучше!..

– Открой! Открывай чертову дверь! – в панике кричал ученый.

– Ну не могу я! Не могу!!!

Павел Игоревич оторвал руки от вентиля, уперся кулаками в бока, все тело трясло.

– Вырубай! Вырубай все! – прохрипел, тяжело дыша.

Сергей по инерции продолжал дергать за ручку.

– Говорю же, не откроется!

Профессор схватил зама за локоть и как можно спокойнее произнес по слогам:

– Вы-ру-бай.

Зам затряс головой и, наконец, сообразив, что от него требуется, задевая стулья, кинулся прочь из комнаты.

Ученый подышал на стекло и протер его рукавом. Фил все так же продолжал бить по прутьям, Цезарь испуганно метался по клетке. Носатого это жутко забавляло, и он не замечал, что над его головой пульсировала и быстро увеличивалась в размерах золотистая сфера. Фил оглянулся на дверь, увидел растерянное лицо Павла Игоревича и помахал ему рукой. Ученый улыбнулся и помахал в ответ. Затем отошел от двери, сел на стул и раза два ударил лбом о крышку стола.

Через две минуты вернулся Сергей, молча сел. Профессор все так же упирался широким лбом в стол, а руки его безвольно свисали вдоль туловища.

– Вот, – прошептал зам и поставил перед собой наполовину выпитую бутылку коньяку.

Павел Игоревич, чуть повернув голову, посмотрел на этикетку.

– Яда нет?

Сергей поставил рядом с бутылкой две рюмки, не спеша наполнил.

– И что это будет? – спросил профессор.

– Павел Игоревич, не знаю… Все, что смог.

– И что ты смог?

– Кошек отделил, – прошептал заместитель. – Две в одной… побегают.

– А с «этим» что?

– Цезарь, – Сергей запнулся, поднял рюмку, выпил, причмокнул и закончил фразу: – Цезарь в нем.

Профессор приподнялся, взял свою рюмку, глянул на коллегу.

– Скажи, Сережа, может, мы с тобой дураки?

Сергей снова потянулся за бутылкой и наполнил опустевшие рюмки.

– Пейте, Павел Игоревич. Пейте. Я что думаю: сейчас мы их рассоединим. Цезарю давать препарат не будем. Человек выживет, кролик умрет.

Профессор выпил свой коньяк, занюхал воротом халата.

– Препарат уже в Цезаре, я сам ему давал, – сказал без всяких эмоций.

– Из двух один выживет. Сами убьем Цезаря.

Игоревич вяло улыбнулся.

– Ты не понял принципа. Они вытягивают жизнь один из другого, как вампиры. Убей кроля, и человек не выживет. Он сильный, но он же и слабый. Не сможет забрать жизнь у другого, сам себя убьет. Битва иммунитетов. Несколько сознаний в одном – явление противоестественное. Природу не обманешь, не нравится ей, когда пренебрегают ее законами. Она не церемонится.

Сергей покачал головой, цыкнул.

– Получается, нельзя их сейчас разъединять?

Профессор не ответил. В двери щелкнул замок.

Ученый, слегка приподнимаясь на стуле, озабоченно обернулся в ту сторону.

Зам бросил взгляд на часы.

– Ровно пять минут. Блокировка отключилась.

– Что-то жамок у ваш жаклинило, – чуть шепелявя сказал Фил, высовываясь из-за двери. – Дергаю, дергаю, – для убедительности он повертел ручку двери, – ни туда, ни шюда.

Дверь подалась, петли скрипнули, и человек, вместо того чтоб спокойно переступить порог и выйти, неестественно резко и высоко отпрыгнул назад.

Профессор, прикрыв глаза ладонью, пальцами размял кожу на лбу.

– Ну вот, начинается.

Фил снова появился в дверях.

– Как шкрипит, а! Кто-то жарычал, да? У ваш там нет шобаки?

– Тут только мы.

Сергей поднялся и на всякий случай встал за стулом. Фил, оглядываясь, не торопясь прошел в комнату.

– Присаживайтесь, – предложил Сергей, отпустил спинку стула и сделал шаг назад.

Фил забрался на предложенный стул с ногами и сел на корточки.

– А кролик ваш ждох, кажетша. Прыгал, прыгал, а потом – хлоп! Эх, думаю… – вдруг осекся, обратил внимание на свою странную позу. Усмехнулся самому себе и сел по-человечески.

У Сергея немного отлегло от сердца.

– Особо каких-то изменений я не наблюдаю, – обратился он к профессору. – Может, мы рано испугались?..

– Што? – спросил Фил, поджал руки к груди и потянул носом воздух. У него немного припухла верхняя губа, заметно стали выдаваться два верхних передних зуба.

– Вы как себя чувствуете? – обратился к нему профессор.

– Ой! – поморщился Фил. – Чего так орешь? – Уши у него неестественно зашевелились, причем одно пошло вверх, а другое подалось вниз, левый глаз начал моргать, кожа под ним задергалась, будто нерв защемило.

Ученые переглянулись. Профессор потупил взгляд, а затем и вовсе отвел его в сторону.

– Вы чего? – спросил Фил, снова с ногами взбираясь на стул.

Хуши сказал: «Женщины за наивностью часто прячут ум, мужчины за цинизмом, как правило, глупость»

Рита смогла подняться только через полчаса после пробуждения. Во всем теле ощущалась слабость. Не то что двигаться, говорить было трудно.

Отец все это время не отходил от нее. Держа дочь за руку, рассказывал обо всем, что случилось за последние полтора месяца. Это был неудержимый, бессвязный поток слов и эмоций. Девушка узнала, что папа поругался с Павлом Игоревичем и обещал сжечь лабораторию. У папы все время болит голова. Папа каждый день возит к ней новых врачей. С Николаем Ивановичем, партнером по бизнесу, после того как Рита отказала Вадиму, отношения у папы испортились окончательно. Несостоявшийся сват грозится продать свою долю, если Рита, как он выразился, и дальше будет выкобениваться. Рита также узнала, что не всегда лежала в постели. Через неделю после случившегося стала подниматься и, как лунатик, бродила по комнате. Чтобы не ушла, папа сделал так, чтобы замки изнутри открывались только ключами, и поставил на окна роллеты. Риту навещали подруги. Папе показалось, что у одной из них с Вадимом отношения.

– Вадим очень обижен, его можно понять, – говорил папа, – но он не бросил тебя прикованной к кровати, приходил каждую среду. И если ты способна ценить в людях верность, – он повысил голос, – то просто обязана восстановить с ним отношения.

– Папа, – с теплом отвечала Рита, – давай больше никогда не будем ссориться. Я так люблю тебя. Ты самый лучший папа в этом городе.

– Да… – отец задумался. – Ты так говорила в детстве. Маленькой ты была такая послушная. А теперь, – он покачал головой.

– Я не люблю Вадима, папа. Я люблю другого человека.

Отец рассмеялся, всплеснул руками.

– Ха-ха… доченька, какая глупость! Да это бред, фантазия, нет никакого другого! Ты же вот здесь, у меня перед глазами полтора месяца… Это помутнение, это пройдет. Придумала там себе кого-то и влюбилась. Мечты мечтами, малышка, но жизнь, она чуть-чуть другая. Идеал – это прекрасно, но придется выбирать из этих, из реальных. А мечты о принце на белом коне оставь в прошлом. Ты у меня взрослая девочка.

– Папа, я по тебе соскучилась. Дай я тебя обниму, – улыбаясь, сказала девушка и потянулась к отцу.

Он подошел, прижал ее голову к груди, поцеловал в макушку и прошептал:

– Рита, я чуть с ума не сошел. Если потеряю тебя – жить мне больше незачем. Я покончу с собой… Я курить опять начал…

– Чтобы бросил! – строго произнесла дочь.

– Угу… На балконе курю. Дверь приоткрою, смотрю на тебя и думаю: если умрет, вырою две могилы и скажу, чтобы рядом… Вены бы вскрыл и все…

Рита захлюпала носом.

– Ну что ты такое говоришь!