Алексей Иванов - Земля — Сортировочная (сборник)

• Название: Земля — Сортировочная (сборник)
• Автор: Алексей Иванов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-91181-033-6

Хотите узнать, с чего начинал Алексей Иванов, прославленный автор романов «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», «Общага-на-Крови»? Лирические, романтические, фантастические повести, включенные в этот сборник, стали первыми произведениями Иванова, представленными широкой аудитории. Виртуозный стилист, мастер увлекательного сюжета, наделенный прекрасным чувством юмора, он сразу завоевал уважение публики и коллег-литераторов. Включенные в этот сборник повести принесли Алексею Иванову премию «Старт», вручаемую за лучший литературный дебют в Екатеринбурге.

Содержание:

Земля-сортировочная (повесть), с. 5-100

Победитель Хвостика (повесть), с. 101-200

Охота на «Большую Медведицу» (повесть), с. 201-288

Корабли и Галактика (повесть), с. 289-539

---

P . P . S . Еще я прослежеваю мысль, што орудее унич–тоженея надо превратить в орудее освобождения, и даю. прогнос на будующее развитее цывилизацыи: зделать это можно токо путем духовново вмешатильства.

ГЛАВА 7. Как я попал в плен к Бабекусу

Дядя Толя разбудил меня поздно утром, подергав за ногу.

– Вставай, — сказал он. — Есть пора.

Он сказал это так, будто меня ждал не завтрак, а разведка в тыл врага. Правда, спросонок я не уловил его странного выражения лица, да и вообще не задумался: почему это он не на работе?

Я лежал на сене, глядел в обветшавшую крышу и думал, что тишина в нашей Сортировке, оказывается, соткана из неуловимых звуков. Я перебирал эти звуки, как расплетал пряжу: вот крик петуха на дальней улице, вот треск бензопилы у Самохвало–вых, вот диспетчер на станции, вот дребезг ведра на колонке, вот гул проходящего состава.

– Вовка!… — зло крикнул со двора дядя Толя. — Сколько раз звать надо!…

– Иду! — ответил я и пихнул Барбариса.

Пока мы умывались, дядя Толя стоял на крыльце, облокотившись на перила, курил и смотрел на меня.

– Все, мы готовы, — сказал я ему, поднимаясь по ступенькам.

За мной следом шел Барбарис, и дядя Толя остановил его, уткнув два пальца в грудь.

– Погоди, Борька, — велел он. — Пусть сперва гость позавтракает.

– Пусть, — согласился Барбарис. — Я что, мешаю, что ли? Мы всегда…

– Не ходи, говорю тебе, — настойчиво тормозил его отец и подтолкнул меня к двери. — Иди, иди, Вовка…

– Так, дядь Толь… — начал я.

– Проходи! — рявкнул на меня дядя Толя. — Не стой на пороге!…

Я струхнул, отступив.

– Бать, ты чего?… — заныл испуганный Барбарис.

– Дядь Толь, мы же вместе… — попробовал и я, но тут он рассвирепел.

– Не дома, не командуй! — крикнул он. — Иди в кухню!

Я отскочил за порог.

– Борька, кому говорю, пошел прочь! — заорал дядя Толя. — Ну, живо!… Потом пожрешь, не барин!… Сперва зарабатывать научись, а после отцу хами!

Оттолкнув Барбариса с крыльца, он влетел в прихожую и захлопнул дверь.

– Пошли, Вовик, пошли, — ласково сказал он мне, опуская крючок.

Обняв за плечи, он повлек меня на кухню.

В кухне на столе стояла здоровенная миска пшенной каши. Каша еще истекала паром, в ее подтаявшем боку лучилась янтарная лужица масла.

– Клавдия ушла, Вовик, — заискивающе бормотал дядя Толя, усаживая меня. — А я тебя сам покормлю, кашки вот сварил…

Он сунул мне ложку и сел напротив, глядя в глаза. «Может, он выяснил, что я дальний родственник певца Кобзона?…» — подумал я.

– Мы тебе посолим… — снова засуетился дядя Толя. В пальцах у него оказалась какая–то таблетка, которую он размял и высыпал в кашу. — Ты только кушай… — И, выхватив ложку, он перемешал у меня в тарелке.

Подчинившись, я принялся завтракать с нехорошим предчувствием в душе.

– Во–от та–ак… — ласково приговаривал дядя Толя при каждой съеденной мною ложке. — Молодец, Вовик, еще ложечку…

С улицы к окошку приник Барбарис и глядел на меня голодными, немыми глазами.

– Еще давай, еще, — бубнил дядя Толя.

Умяв с полтарелки, я остановился, поглядел на него и сказал:

– Все. Наелся. Больше не хочу.

Дядя Толя проворно вскочил, обежал вокруг стола и сел рядом со мной, обняв меня за талию.

– Ну, еще немножечко, — невинно сказал он, моей рукой подцепил новую ложку и сунул мне в рот.

Мой аппетит пропал. Я почувствовал, как дядя Толя дрожит.

– За папку… — бормотал он, втискивая в меня следующую ложку каши. — За мамку…

Глаза его светились, будто он выкапывал клад.

Я понял, что дело нечисто.

– Не хочу больше, — сопротивляясь, сказал я.

– Н–ну… — И он, силком согнув мою руку, сунул мне ложку в рот прямо посреди слова.

Я закашлялся и вскочил, вырвавшись из его рук. Непонимание и бешенство колотились во мне. Я сплюнул кашу на пол и крикнул:

– Вы чего, дядя Толя, рехнулись?!

Руки у него запрыгали. Какими–то мелкими, неловкими движениями он убрался подальше от меня, встал и вдруг кинулся к печке.

– Стой на месте! — отчаянно крикнул он, содрал с печки красное ватное одеяло и вытащил тяжелое металлическое оружие размером с пулемет.

– Ешь кашу! — хрипло сказал он, наставив дуло на меня.

Тут у меня попа сыграла. Все–таки не каждый день завтракаешь под дулом пулемета.

– Вы чиво?… — тонким голосом отличника, схватившего двояк, спросил я.

– Ешь кашу! — яростно прорычал он. Я понял, что он готов на все.

Не сводя с него глаз, я быстро скидал кашу в рот и проглотил.

– Хлебом с краев собери. — Он мотнул стволом в сторону буханки.

Я отломил кусочек и собрал остатки каши.

– Спасибо, — тихо поблагодарил я.

И тут в моей голове словно что–то взорвалось. В мозгах завозился кто–то посторонний.

– Что это?… — беззвучно спросил я.

Дядя Толя, отбросив пулемет, кинулся ко мне и костяшками пальцев постучал по моему черепу.

– Эй, Бабекус!… — позвал он.

– Я здесь, — моим голосом, моим языком ответил кто–то, забравшийся в мою башку, и я подпрыгнул. — Погоди, дай освоиться…

– Эй, кто там?!. — спросил теперь уже я.

«Не пугайся, мальчик, — прозвучал голос в моем уме. — Я майор безопасности галактической дикта–тории Фанфар Бабекус. Я не сделаю тебе ничего плохого».

– Какой диктатории?… — чувствуя, что я уже где–то слышал об этом, спросил я.

«Да–да, мой друг и соратник. Наш негодный агент Дмитрий Карасев уже всем разболтал. Мы ведем справедливую войну с мятежниками, которые выступили против диктатора. А ты мне поможешь».

– Идите вы на фиг! — закричал я. — Не хочу я вам помогать! Вылезайте из меня живо!…

«Э, мальчик, не кричи, — ответил Бабекус. — Знаешь, какой резонанс в детском черепе?… Я все равно не выйду. Во–первых, это мое боевое задание. А во–вторых, это не всегда от меня зависит. Мы с тобою поладим. Ты только выполняй, что я тебе велю, и скоро я оставлю тебя».

– Не буду я ничего выполнять вам!… — снова крикнул я и почувствовал, что во мне словно кто–то взял власть в свои руки.

Ощущая, что я — лично я — бессилен, я, управляемый Бабекусом, влез, на стул и с выражением продекламировал:

– «Ешь ананасы, рябчиков жуй. День твой последний приходит, буржуй!»

«Понял?» — спросил меня Бабекус.

– Понял, — покрывшись потом, сознался я. «Ну и не выступай».

– Ты готов, Бабекус? — спросил дядя Толя.

– Да, — ответил через меня Бабекус.

– Ты в курсе ситуации?

– Так точно.

– Тогда твоя задача такая: заберешь котенка–киборга у агента номер семь и под видом контрразведчика ВАСКА отнесешь начальнику станции Палкину. Дорогу тебе мальчишка покажет. Что делать дальше — тебе известно. Разъяснения нужны?

– Никак нет!

– Тогда пошел.

И я, как робот, двинулся к выходу.

– Вовтяй, чего это батя?… — кинулся ко мне на улице Барбарис.

– Погоди, мальчик, — ответил за меня Бабекус. — Я очень занят сейчас, встретимся вечером и попроказничаем.

Барбарис долго провожал меня взглядом.

«Не обижайся, приятель, война есть война, — расположившись во мне поудобнее, разглагольствовал Бабекус. — Вас, землян, она не коснется, вы еще слаборазвитая цивилизация. Все дело в том, что где–то здесь, на Сортировке, находится Штаб повстанцев, их Информаторий и Карта. Они, видишь ли, мой друг, прикрываются слаборазвитыми цивилизациями, чтобы их не нашли. Ведь цивилизация — это в конечном счете некий объем информации в космической пустоте. В космосе их Информаторий засечь пара пустяков, а здесь — очень тяжело. Вот они и замаскировались. А сами засели в других землянах — ну, как я в тебе, к примеру, — и руководят отсюда действиями эскадр космических кораблей. Нам бы только найти Карту, Информаторий и Штаб, и мы оставим их в покое — в вечном покое, хе–хе. И вас тоже покинем. А лично ты не бойся — наше оружие убивает только нас, а для землян безвредно. Тем более что ты под защитой своих верных друзей, то есть меня, дяди Анатолия и Лубянкина».

– Чтоб вы сдохли, друзья! — в сердцах сказал я.

Мы прошли мимо автостанции и свернули в переулок Чакраборти к столовке, где работала злобная тетка Рыбец.

P . S . Это глава самокретичная, но чесная. Я допустил насилее над своим телом и сразу же ощютил насилее над своим духом. В ризулыпате мне теперь предется некоторое время, как положило положительному гирою, по капле выдавлеватъ из себя раба.

ГЛАВА 8. Как я проник к повстанцам

Столовка наша была длинным и плоским зданием, около которого весной раньше всех начинали, а осенью позже всех кончали кружиться мухи. Левым боком она врезалась в чертополох пустыря на месте сгоревшего десять лет назад дома Обноскиных, правым боком она врезалась в крапиву пустыря на месте строительства Обноскиными нового дома. Перед ней раскинулась вытоптанная площадка со скамейками, а за ней были помойка и задний двор дома тетки Рыбец и ее мужа. Фасад их дома выходил на улицу Долорес Ибаррури. На заднем дворе имелись свинарник и загон. Там обитали чудовищные свиньи, откормленные на столовских объедках. В столовке Рыбец работала одна, потому что была сварливая и всех выжила. Воровать ей теперь никто не мешал. Хотя кормила она и не очень хорошо (чтобы больше доставалось свиньям), посетитель у нее не переводился.