Михаил Гвор - Меч

• Название: Меч
• Автор: Михаил Гвор
• Жанр: Альтернативная история

Введите сюда краткую аннотацию

---

Мы навалились ночью. И к утру честолюбивые планы Токака были уничтожены вместе с его войском. И с ним самим. Надо отдать должное тюрку. И сам сражался храбро, и сопротивление пытался организовать. Пока пика кого-то из Рубцовских головорезов не пробила турецкую грудь. И всё. Нет больше великого воина. И не родится у него сын, названный Сельджуком. Не объединит под своей властью тюркские племена, положив начало турецкой империи, названной его именем. Один удар пикой, и полетела к чертям очередная ветка известной истории…

Мы не просто разбили хазар. Мы уничтожили их. Если кто и ушел, то только прорыв подземный ход. Да, треть личного состава сидело в оцеплении, но зато беглецов отловили всех. Зарезали, конечно, не поголовно, но ни одна сволочь не сбежала…

Предложение полного уничтожения, конечно, звучало. Что от русов, что от некоторых из наших, проникнувшихся местными подходами к решению подобных проблем. Но победила логика. К чему устраивать геноцид? Большинство пленников к хазарам относились крайне условно. Представители разнообразнейших племен, находившихся в разной степени вассальной зависимости, не более того. Ситуация точь в точь, как с оросами.

Если разобраться, практически всем нашим пленникам наплевать на каганат с высокого зиккурата. Одна забота — лишь бы родные кочевья не трогали. А уж на кого набегом идти — дело вообще десятое.

В общем, складывалась ситуация времен нашей Гражданской Войны. Потому и переход побежденных на сторону победителя считался делом совершенно естественным. И в верности таким образом полученного пополнения можно не сомневаться. Пока мы побеждаем, конечно. Вот и лишний повод побеждать появился. Иначе собственные союзнички запросто развернут коней в противоположную сторону. Так что остатки армии Токака двинулись не на Кордно, а на Шаркил».

Шаркил, лето 6449 от Сотворения мира, березозол

Беда пришла нежданно. Враги оказались под стенами совершенно внезапно. Тревоги сторожевые посты, вынесенные далеко в степь, подать не сумели. Видимо, дозорные вышки нападающие атаковали на рассвете, когда свет сигнального костра уже не виден, а столбы дыма еще не различимы на фоне утренних сумерек. Атаковали сразу все. Впрочем, не так уж и много было этих вышек.

Город спас от немедленного взятия мальчишка, сын Роббера де Крайона, командира наемников, добрый десяток лет служившего в Шаркиле. Любой летописец восхищенно крутил бы головой, записывая похождения франка. Многое повидал Роббер прежде, чем стал командиром разношерстного отряда, в котором не каждый мог похвастаться пониманием родного языка товарища. Но все друг друга понимали. У воинов всегда найдутся точки соприкосновения и понимания. Деньги, женщины и засохшая кровь на руках…

Впрочем, отряд казикура де Крайона местные уже и наемниками-то не считали, хотя жалованье платили исправно. Большая часть отряда, как и командир, успела обзавестись женами, наплодить детишек… Разница в религиях не помешала, тем паче, по мнению большинства живущих с меча, бог или боги — далеко и на небе. А живем здесь, на земле.

Дети унаследовали повадки отцов. Во всяком случае, глазастый, весь в мать, восьмилетний Шарль, франко-печенежский полукровка, не только умудрился разглядеть в дрожащем полумраке степного утра подходящие войска, но и определить, что идут чужие. Ну а о такой мелочи, как поднять тревогу и убедить дозор на главной башне в своей правоте, не стоит и говорить. Сын тархана и сам тархан[8]. Благодаря бдительному пареньку, успели не только закрыть ворота, но и впустить в крепость население предместий. Последнему, впрочем, появившийся противник не мешал. Пришлые не пытались ворваться в город на хвосте убегающих простолюдинов. То ли знали, что на этот случай у защитников припасено несколько сюрпризов, то ли имели другие планы. Например, долгую осаду. С вывариванием кож и крысой ценою в дирхем. Де Крайон как-то попадал в такой переплет и до сих пор хранил в сундуке зеленый пузырек венецианского стекла. Чтобы все быстрее закончилось.

Город обложили с трех сторон. Огланкур Давид поднялся на башню, с которой открывался самый лучший вид. С воинским главой города по узкой лестнице поднялся и де Крайон. Что делает умный человек при виде вопроса, в котором разбирается плохо? Ищет другого умного человека, знающего больше. Хазарин не без оснований считал себя умным человеком. Потому и не стал долго раздумывать над выбором спутника. Все-таки степная война отличается от крепостной. А франки — известные затейники в деле захвата и обороны каменных сооружений.

Оба командира рассматривали заполонившее равнину войско с всё возрастающим удивлением. А к огромному рыхлому телу вражеской армии все подходили и подходили новые отряды…

— Роббер! — устав вглядываться в колышущееся море, Давид повернулся к франку. — Оросы, исседоны, сираки! Они же присягали на верность кагану! Это что, восстание?

— Не совсем. Это не мятеж и не бунт, — пробурчал де Крайон. — Скорее, вторжение. Я вижу южных росов и кангаров с торками. Тысяч под пятьдесят уже есть. К вечеру будет за сотню. Только непонятно, на что они рассчитывают. Ни осадных машин, ни толковой пехоты. Одной конницей Шаркил не взять.

— Росы? — удивился огланкур. — Соглядатаи доносили, что росы собирались на Царьград.

— Мало ли куда собирались росы? Может быть, этому сброду, — Роббер кивнул в сторону равнины, — мы по дороге. Есть надежда, что покрутятся пару дней и уйдут. Может, всё не так плохо.

— Хочется верить, — вздохнул огланкур.

— Мне тоже. Запасов в крепости хватит на месяц. Может, больше. Если начать урезать выдачу с сегодняшнего дня.

— Подождем. Сами скажут, что им надо.

Только собрались уходить, как истошно завопил дозорный, до этого почтительно стоявший поодаль. И делавший вид, что его тут вовсе нет.

— Корабли на реке!

— Ну вот и четвертая сторона окружения, — произнес де Крюйон, тоже рассмотрев приближающие паруса. — Можно начинать вымачивать сапоги…

Флот росов, идущий по Дону, насчитывал не меньше двух десятков кораблей. Большинство — крупные купеческие суда, хотя присутствовали и четыре боевые ладьи, остановившиеся посередине реки. «Купцы» направились к противоположному берегу. Уверенно, будто заранее зная, что не завязнут на предательской отмели. Впрочем, чему удивляться? В хазарской армии служит много кого. Кто мог помешать кому-то из наемников вернуться в Киев? И за кружечкой пива поболтать о том, что он видел у крепости с красными стенами… А кому надо, запомнят и запишут. И осядет доклад где-нибудь в неприметном хранилище Заведующего Дорогами…

— Что-то они задумали, — сказал Давид. — Но что?

— На первый взгляд — занимают подходящую позицию для лагеря. А что в дальнейших планах, не могу даже предположить, — пожал плечами наемник. — Предлагаю пойти пропустить по стаканчику винца. Разгрузка займет несколько часов. Наблюдать за этим нет ни малейшего желания.

Роббер успел не только хлебнуть вина в компании огланкура, но и обойти стены, проверяя готовность к обороне. Он давно уже снял с Давида все чисто военные вопросы. Временами де Крюйон с тревогой посматривал на противоположный берег. Росы разгрузили суда и активно собирали какие-то машины. Смутно знакомые контуры механизмов вызывали у франка нехорошие предчувствия.

Прибежал запыхавшийся посыльный. Назревало некое прояснение. От окружившего Шаркил войска отделилась четверка всадников и на рысях подскакала к воротам, остановившись шагах в ста. Два степняка и два роса. На поднятом копье центрального из переговорщиков трепетало белое полотнище.

— Приветствую незваных гостей! — прокричал Роббер на неплохом росском, высунувшись из-за зубца. Как ни странно, франка услышали. И поняли.

— Приветствую хозяев! — в том же тоне ответили снизу. — Я атаман Рубец. Предлагаю сдать город без боя. Условия сдачи — обычные! Вы оставляете все ценное, а мы дарим вам жизни!

Роббер оглянулся. На стене неведомо как уже оказался Давид, внимательно вслушивающийся в каждое слово. Оказывается, огланкур владеет и росским!

— Нельзя дарить то, что вам не принадлежит! А Шаркил нелегко взять!

— Зато его просто сжечь. Вместе с вами.

— Здесь нечему гореть, — прокричал в ответ де Крюйон.

— Выйди, и я покажу, что будет гореть в Шаркиле.

Франк усмехнулся. Нашел дурака. Обезглавить оборону города — мечта любого завоевателя. Тем временем, всадники спешились. Знаменосец воткнул копье в землю и отошел немного назад, уведя за собой коней.

— Роб, это ты? — заорал, надсаживаясь, второй из переговорщиков. — Это я, Щарах! Не узнаешь? Нам ваши жизни и даром не нужны. Я лично обещаю, что тебя никто и пальцем не тронет! Зуб даю! А увидеть это тебе надо! У тебя же сын есть!

Раздумья продолжались недолго. Щарах, конечно, та еще скотина, но слово обычно держит. Да и у атамана сиверов была слава честного врага. В конце концов, с ним не так просто сладить. Особенно под прицелом сотен луков. Давид кивнул, одобряя решение. А мог и приказать.