Михаил Гвор - Меч

• Название: Меч
• Автор: Михаил Гвор
• Жанр: Альтернативная история

Введите сюда краткую аннотацию

---

— Роб, это ты? — заорал, надсаживаясь, второй из переговорщиков. — Это я, Щарах! Не узнаешь? Нам ваши жизни и даром не нужны. Я лично обещаю, что тебя никто и пальцем не тронет! Зуб даю! А увидеть это тебе надо! У тебя же сын есть!

Раздумья продолжались недолго. Щарах, конечно, та еще скотина, но слово обычно держит. Да и у атамана сиверов была слава честного врага. В конце концов, с ним не так просто сладить. Особенно под прицелом сотен луков. Давид кивнул, одобряя решение. А мог и приказать.

— Хорошо! Ждите! — и уже негромко. — Если что, бейте. И…

Огланкур снова кивнул:

— Пригляжу.

Через пять минут переговорщики встретились.

— Ну и что я должен был такого увидеть? — спросил де Крюйон. — Хотя за задержку спасибо! Как раз масло подогреется.

Заговорил не Рубец. И не Щарах. Третий. Высокий парень в хитром доспехе, смахивающем на хауберк, но со стальными пластинами на груди. Если судить о возрасте, глядя на лицо — лет двадцать. Если смотреть в глаза — все сорок. Из росов.

— Снежко меня зовут. Русин я. Слышал о таких?

Роббер кивнул. Земля слухом полнится. Русин продолжал:

— Там за рекой собрали машины. Ты знаешь, что это за машины, франк? Или подсказать тебе? У них множество частей, и превеликое количество…

Наемник улыбнулся и продолжил:

— И превеликое количество рычагов с тетивами. Не считай меня глупее моего же коня, русин. За рекой ваши инженеры готовят требуше. Очень большие Интересно, где вы найдете столько валунов, чтобы разрушить наши стены? Привезете по реке?

Ответная улыбка была еще шире:

— Камни? Что ты, солдат! Они будут метать бочки!

Бочки — ладно. Лишь бы не дохлых коров или трупы. От тех становится еще обиднее. Вроде и мясо, а в котелок не положишь…

— Вы решили напоить весь гарнизон вином? И взять нас пьяными? Только говорю сразу — лариссиев у нас нет, но мусульман хватает. А у них с соком виноградной лозы отношения сложные. Впрочем, если напиток со склонов моего родного Арелата…[9] Хорошее вино в здешних краях большая редкость.

Русин рассмеялся:

— Хорошая шутка, франк. А теперь буду шутить я. Ты знаешь, что такое «греческий огонь»?

Наемник вздрогнул.

— Вижу, знаешь, — снова улыбнулся русин. Только на этот раз в улыбке лишь слепой не разглядел бы оскала льва, решившего пожрать раба Господнего…

— Но… — выдавил Роббер.

— Смотри, — прервал франка Снежко. — Внимательнее смотри.

Русин достал небольшой сосуд, щедро плеснул на камень под ногами и чиркнул огнивом. Взметнулось пламя.

— Попробуйте погасить. Чем угодно.

— Не буду и пытаться, — тихо сказал де Крюйон. — Меня жгли этой проклятой пакостью.

Поверхность булыжника по-прежнему была охвачена пламенем, издающим мерзкое зловоние.

— Мы забросаем город бочками с этой дрянью, — продолжал русин, хотя шевалье де Крайону все стало ясно сразу. Когда только побежал по граниту голубой язычок пламени… А потом будем стрелять горящими стрелами. Возможно, не будем — очаги справятся не хуже. Там посмотрим. В Шаркиле нет деревянных домов. Но там будут гореть камни. Завтра к утру город будет мертв. Не уйдет ни одна живая душа.

Никто из живущих под Луной не мог назвать Роббера трусом. Но ему стало страшно.

— В городе дети. Женщины. Выпустите хотя бы их!

Русин всмотрелся в побледневшее лицо франка:

— Мы предлагаем лучшие условия. Отпустим всех. Воины сохранят оружие. Один вооруженный на десяток. Вам хватит. Можно взять домашний скарб. Весь, что сможете унести. Нам остается крепость с казной и всеми запасами. Думайте. Времени — до темноты. Потом…

Снежко не стал договаривать. Троица, дружно развернувшись, зашагала прочь от крепости. К ним навстречу пошел коновод.

Огланкур ожидал переговорщика у самых ворот. Давиду хватило лишь взгляда:

— Всё так плохо?

— Еще хуже, — махнул рукой Роббер. — Они нас просто сожгут. Не потеряв ни одного человека. Можно выйти в поле. И принять бой. Две тысячи против ста. Про нас будут слагать песни. На небесах. Потому что на земле не выживет никто. Или сдаться…

Хазарин вслух ничего не спросил, только подался вперед, чтобы расслышать каждое слово.

— Нас отпускают. На почетных условиях, — закончил Роббер.

— На почетных? Я пытался отправить голубей. У них ловчие соколы. Перехватывают.

— Значит, каган не узнает. Итиль обречен.

— И что делать? — растерянно сказал Давид.

— Думай. Сегодня решение только за тобой, — ответил де Крюйон. — Я наемник, сражаюсь за деньги. Но у меня есть честь. Скажешь умереть — умру.

Франк, за длинный день постаревший на добрые двадцать лет, тяжело опустился на невысокий поребрик.

За два часа до заката Шаркил, западный оплот хазарского каганата, отворил ворота перед победителями.

Книга

«Пятьдесят два человека — это много. Мы могли с легкостью остановить набег целого племени. Даже двух, если не особо крупных. А если применить «спецсредства», то и побольше. Сумели меньше чем за пару лет двинуть местную металлургию с сельским хозяйством на полтысячелетия вперед. Объединить кучу не слишком ладящих между собой племен в единую… Нет, пока не страну, но почти… Пятьдесят два человека — это очень много. Но…

Пятьдесят два человека — это мало. Мы же должны успевать везде. Мы были нужны и с Игорем на подходе к Босфору. И с вятичами и древлянами под Шаркилом. В Киеве и Кордно, которые нельзя бросить без присмотра. Приходилось делиться, дробя и без того малый отряд. Вашко, матерясь на весь свет, остался помогать Вукомилу перестраивать «госбезопасность» и готовить обученный резерв. Прилук и Неядва составили компанию Буревою в Кордновском сидении. Главный вятичский скрытник ругался больше всей троицы вместе взятой, тем более что Неждана уходила на хазар, но подчинился приказу. Кому же еще держать фактическую столицу?

Большинство наших во главе с князем двинулись на хазар, усиливая удар на основном направлении. Силы здесь собрали серьезные. Вятичи, сивера, сполы и оросы с примкнувшими родственниками. Кроме того, объединенная рать Киевской Руси: древляне, радимичи и сивера западные. Последним, понятное дело, сподручней с родичами за компанию, а древляне шли за Светленом, возглавившим поход на пару с Яриком.

Участие Светлена обеспечило еще одно пополнение, которого не ждали, да и не желали. Галка Багранова, кою планировали оставить в Киеве, коварно поддалась уговорам древлянского князя и согласилась выйти замуж. За него, конечно. Но выкатила очередное условие: свое участие в намечающемся мероприятии. И тот согласился. Возможно, не смог противиться очарованию растрепанной фиолетовой шевелюры. Но вероятнее — решил, что Киев целее будет, да и прикинул, что при таком варианте присмотр за невестой получится надежней. Надо отметить, что выходило неплохо: из обоза Галину Игоревну не выпускали. И даже до ветра «мавке» приходилось ходить не менее, чем с пятеркой «ближней» охраны. Но всё же, мадам в походе участвовала, пусть даже и сугубо официально.

Еще десяток во главе с Тишатой и Изей вел печенегов по краю мадьярских земель. Не самая простая задача, если учесть кровную вражду меж двумя народами. Договориться — одно, а попробуй удержи лихих степняков от грабежа. Как ребята справились — загадка для всех, кто не видел своими глазами и не слышал своими ушами. Я не видел. Но подозреваю, что перед экспедиционным корпусом сладкой морковкой маячили золотые горы, ждущие в Царьграде.

Серый плыл с Игорем. Необходимо было нейтрализовать огненесущие дромоны противника и обратить поражение в победу…»

Пролив Босфор, лето 6449 от Сотворения Мира. Травень

Все люди делятся на три категории. Одни мертвые, вторые — живые. А третьи ходят в море. В море хорошо. Почти как в лесу, но совсем не похоже. Даже не так. Всему лесному есть тут замена. Странная, иногда невидимая сразу, но от того не менее реальная.

Запах прелой листвы, что вечно называют «грибным», имеет брата-близнеца, ведущего свой род от водорослей, выброшенных штормом или приливом. Шелест листьев на вершинах — шепот волн, в бесконечном движении меняющих друг друга.

Само море — тихое. Во весь голос звучит лишь у берегов, где водяные валы накатываются на камни, шипя пеной, шурша песчинками, что пропускают сквозь невидимые пальцы нереиды. Или когда сыновья Астрея подгоняют бичами воду, заставляя ее бросаться грудью на утесы, взметывая себя выше скал, бессильно стекая множеством ручейков обратно, в материнское лоно Русского Моря…

Вообще, большинство звуков морю дают его обитатели и гости. Крики чаек, свист дельфинов, чьи лоснящиеся спины радостными бликами сверкают под жарким солнцем. Скрип деревянного корабельного набора, хлопки паруса, когда неопытная команда теряет ветер, неразборчивые трели ветра, заблудившегося в такелаже…