Елена Данченко - Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)

• Название: Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.)
• Автор: Елена Данченко
• Издательство: Воронежский государственный педагогический университет
• Жанр: История
• Год: 2011

Автореферет диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук.

В диссертации рассказывается о положении самой дискриминируемой (страницы 122-146) категории работников нацистской Германии – восточных рабочих («остарбайтеров»): украинцев, русских, белорусов.

 Мужчины-остарбайтеры направлялись властями на самые вредные и опасные производства. Женщины-остарбайтеры нередко подвергались насилию, а рожденные дети насильственно отбирались и (если отец не был немцем) отдавались в приюты, где большинство «неполноценных младенцев» погибало (стр. 144-145). Обращение с иностранными рабочими-остарбайтерами, как следовало из письма генерал-губернатора рейхскомиссариата Украина Р. Коха, должно было основываться на строгости. Он писал в феврале 1943 г.: «Я требую, чтобы основным моментом в вашем руководстве украинцами являлись жестокость и справедливость».

Для большинства бывших «восточных рабочих», возвратившихся в Советский Союз, окончание пребывания в немецком плену было лишь продолжением или даже началом новых трудностей (дискриминация, а зачастую – отправка в ГУЛАГ). Многие из тех, кто прошел через опыт пребывания в нацистской Германии, были репрессированы после возвращения на Родину, другие предпочитали молчать о своем прошлом.

 Проблема принудительного труда миллионов граждан СССР в экономике врага многие годы замалчивалась в советском обществе и исторической науке.

---

Иногда женщинам все же удавалось забрать ребенка, и тогда в ситуацию вмешивалась местная полиция. Так, летом 1944 г. отделения жандармерии различных сел в Нижней Саксонии получили от ландрата распоряжение, доставить в приемные дома оставшихся в крестьянских хозяйствах детей «восточных работниц»507.

Острой дискриминации на территории Германии подвергались дети и молодежь из Советского Союза, так как на них не распространялось немецкое законодательство по защите детей. Немцы депортировали молодежь в возрасте от 14 лет, а в процессе депортации семей иногда и маленьких детей. Ввиду роста дефицита рабочей силы в 1943 г. в сельском хозяйстве увеличилась доля использования семей «восточных рабочих», в том числе с детьми моложе 14.

В январе 1944 г. с утверждением тенденции к улучшению положения «восточных рабочих» в рейхе Ф. Заукель запретил труд детей до 12 лет в промышленности. Дети от 12 до 13 лет должны были выполнять легкую работу в течении 4 часов. Однако, в сельском хозяйстве законодательства по ограничению трудовой деятельности детей не было508.

Условия труда и содержания «восточных рабочих» отражали дискриминирующие положения нацистского законодательства, основанного на «расовой» доктрине о, якобы, неполноценности народов Советского Союза. Основные проявления «расовой» дискриминации в сельском хозяйстве нашли выражение в непропорциональной оплате труда, недостаточном страховании, ограничении свободы передвижения и переписки, социальной незащищенности женщин и детей, а также осуществлявшейся по отношению к «восточным рабочим» практике суда и карательных органов нацистской Германии. Хотя положение «восточных рабочих» в «третьем рейхе» и было определено нацистским законодательством, однако, в каждом конкретном случае условия жизни и труда «восточных рабочих» зависели от действительного выполнения работодателями существовавших правовых норм. Среди факторов, влиявших на складывание условий труда «восточных рабочих» в сельском хозяйстве, особое значение имели: размеры крестьянского хозяйства, особенности процесса производства, степень контроля государства, уровень дефицита рабочей силы, приверженность крестьянского населения традициям сезонного труда, а также взаимоотношения с работодателем.

§ 2.Формы протеста и возможности выживания «восточных рабочих» в контексте их взаимоотношений с немецкими крестьянами

Взаимоотношения с немецким населением имели большое значение для положения советских граждан, угнанных на принудительные работы в Германию. У. Херберт, размышляя об ответственности немцев за преступления нацизма, подчеркивает: «Немецкое население было не пассивным зрителем, а изначально запланированным активным участником национал-социалистической политики по отношению к иностранцам. От поведения каждого отдельного немца на рабочем месте, в лагере или в обществе зависело действительное положение иностранных работников принудительного труда» .

Взаимодействие советских граждан, депортированных на принудительные работы в рейх, и немецкого населения в сельском хозяйстве было теснее, чем в других отраслях экономики нацистской Германии. Причиной тому являлись небольшие размеры % всех крестьянских хозяйств Германии и специфика сельскохозяйственного труда, делавшие невозможным точное соблюдение предписанной нацистами дистанции между немецкими крестьянами и «восточными рабочими».

В соответствии с законодательством НСДАП немецкое крестьянство было поставлено в господствующее положение по отношению к «восточным рабочим». Полнота власти владельцев и управляющих хозяйств над «восточными рабочими» выражалась в возможности регулировать рационы питания, длительность и тяжесть работы, определять способы и жесткость дисциплинарного воздействия и безнаказанно совершать сексуальное насилие509. Дискриминирующее законодательство, предписывавшее принудительный характер трудовой деятельности «восточных рабочих», фактически отрицало за ними всякую возможность улучшить собственное положение. «Восточные рабочие» не могли повлиять на хозяев, прибегая к помощи третьей стороны, т. е. обращаясь в полицию с жалобой на хозяина или в биржу труда с просьбой о смене работы или изменении условий труда. «Восточная работница» попытавшаяся пожаловаться окружному «крестьянскому фюреру» (.Kreisbauernfiihrer) в местечке Падеборн на плохое обращение с ней в крестьянском хозяйстве была жестоко избита510. Лишь в исключительных случаях обращение к третьей стороне означало для «восточных рабочих» избавление от тяжелых условий содержания. Бывшая работница принудительного труда Елена М. вспоминает о счастливом вмешательстве немецкого чиновника: «Куда прятаться? Я бегом в туалет, на улицу. Залезла в туалет, закрылась изнутри, а эта через дверь стреляла (...) двадцать пуль пустила. (...)А потом приходил бургомистр ихний, староста. И вот так он пришел, и я была, мама была и Яшка. Около конюшни мы разговаривали. Уже, наверное, сорок четвертый год. И я стала говорить. Ребенку он сразу поверил. Тогда нас с мамой оттуда бургомистр этот забрал»511.

В тяжелых условиях труда и при плохом обращении одним из распространенных способов оказания сопротивления был побег, который зачастую означал для советских граждан смену места работы. Бегство являлось практически единственной возможностью кардинально изменить положение «восточных рабочих», но осуществить побег на территории чужой страны без знания языка и окрестностей было чрезвычайно трудно. За поимку беглых «восточных рабочих» немецкие крестьяне получали вознаграждение в размере от 30 до 100 рейхсмарок512, что существенно повышало риск провала побега. Так, бывший работник принудительного труда Василь Д. в своем письме к брату в июле 1944 г. сокрушался по поводу сложности побега из лагеря, потому что на каждой дороге стояли кордоны, и «почти каждый крестьянин являлся препятствием для побега»513.

Высокий дефицит рабочей силы в годы Второй мировой войны привел, однако, к некторому изменению позиции крестьян по отношению к беглым иностранным рабочим. Крестьяне предпочитали принимать бежавших из промышленности «восточных рабочих» в собственные хозяйства без необходимых документов и не ставили в известность местные биржи труда. В августе 1943 г. комендант трудового лагеря для военнопленных в г. Моншау, рассерженный участившимися случаями поимки «восточных рабочих» и военнопленных, свободно передвигавшихся по территории рейха без удостоверяющих личность бумаг, предположил, что военнопленным помогали «восточные работницы» из крестьянских хозяйств округа, которые предоставили им гражданскую одежду и продукты питания. Комендант потребовал от местной полиции осуществить проверку с целью установления случаев незаконного приема военнопленных и «восточных рабочих» на работу в сельские хозяйства •

О политике нацистского руководства в отношении побегов «восточных рабочих» наглядно свидетельствует пример округа Меркишен Крайс, в котором преобладали мелкие и средние сельскохозяйственные предприятия. Ввиду увеличившейся в 1942 г. нехватки рабочей силы, пойманные на территории округа Меркишен Крайс беглецы чаще всего возвращались в бывшее или переводились в другое хозяйство514. В том случае, если невозможно было установить предыдущее место работы «восточного рабочего», то его снова отправляли на биржу труда, откуда шло дальнейшее распределение по предприятиям или хозяйствам515. Не удивительно, что многие советские военнопленные, пойманные после побега из лагеря, представлялись гражданскими рабочими и уже в статусе таковых отправлялись в крестьянские хозяйства.

Перед отправкой на новое место работы пойманные беглецы должны были понести наказание, как правило, не особенно жестокое. Так, за побег из хозяйства «восточные рабочие» в конце 1942 г. подлежали трехсуточному аресту516. Поскольку многие владельцы сельских хозяйств не могли самостоятельно применить штрафные санкции по отношению к «восточным рабочим», то их осуществляло местное отделение полиции.

Чтобы остановить неконтролируемое перемещение рабочей силы по территории Германии, Главное управление имперской безопасности «третьего рейха» распорядилось в 1943 г. оставлять всех пойманных беглецов в воспитательном лагере до установления личности и последнего места работы, а в тех случаях, когда это оказывалось невозможно — отправлять в концентрационный лагерь. Местным отделениям жандармерии категорически запрещалось сразу отправлять таких беглецов в сельские хозяйства517. Это нововведение жестоко отразилось на судьбе многих «восточных рабочих», в том числе 16-летнего Юрия X. и 18-летнего Николая Б.518, которые за попытку бегства из сельского хозяйства были приговорены к каторжным работам в лагере. Шесть месяцев труда в воспитательном лагере стали самым страшным периодом жизни Юрия X. Лагерный персонал издевался над заключенными, а невыполнение дневной нормы наказывалось в лагере сокращением рационов питания. «Голод, конечно, преследовал всегда, хотелось кушать, и во сне как-то снился кусок хлеба», - вспоминал Юрий X.519