Иван Рогов - Клятва

• Название: Клятва
• Автор: Иван Рогов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

В книгу, которая выпускается «Молодой гвардией», включены почти все стихи Ивана Рогова. Тексты их заново сверены по дошедшим до нас авторским рукописям и последним прижизненным публикациям. Таким образом, они несколько отличаются от текстов, приведенных в сборнике «Письма друзьям» и в сборнике «Пять обелисков».

Публикуются также и письма Ивана Рогова, посланные им с фронта сестре, брату и родителям.

---

Рогов Иван Михайлович Клятва

«МЫ НЕ ЗНАЛИ КРИВЫХ ПУТЕЙ…» Иван Рогов и его стихи

Все, кто когда-либо работал в горьковской комсомольской газете «Ленинская смена», называют себя «ленсменовцами». Я — «ленсменовец» 1929–1932 годов. Именно в это время был я работником редакции. Однако и после — вплоть до начала Великой Отечественной войны — с родной комсомольской газетой у меня были самые тесные творческие связи. Таким образом, я хорошо знаю почти всех журналистов «Ленинской смены» тех лет и с полным основанием могу сказать, что история «Ленинской смены» 30-х — начала 40-х годов — это и история горьковской комсомолии того периода, а мои друзья-«ленсменовцы» — это актив тогдашней горьковской комсомолии, певцы ее героических дел, ибо все, что под руководством партии свершал комсомол в те далекие годы первых пятилеток, было для «ленсменовцев» главной сутью их личной жизни.

Был «ленсменовцем» и Иван Рогов, автор этой книги. Родился Рогов 27 июля 1913 года, а начал работать в «Ленинской смене» в 1932 году, когда ему было около девятнадцати лет. Приехал он из Павлова-на-Оке. Там работал табельщиком в артели имени Штанге (ныне завод имени С. М. Кирова) и секретарем комсомольской ячейки. А еще раньше — до 1930 года — жил в деревне Леонтьево Мелединовского сельсовета Сосновского района и учился в Панинской школе.

В «Ленинской смене» Иван работал четыре года. Потом служил в пограничных войсках. Затем — учеба в Горьковском педагогическом институте, успешное его окончание — и фронт.

18 августа 1942 года Ивана Михайловича Рогова не стало. Командуя минометным расчетом, он, совсем молодой, в возрасте 29 лет, погиб в боях на Смоленщине…

Казалось бы, что он успел сделать за свою такую короткую жизнь? Оказывается, как мы, его друзья, убеждаемся сейчас, многое. Свидетельство тому — его стихи.

Да, Иван писал стихи. Более того, появившись на страницах «Ленинской смены» в далеком далеке, эти его стихи живут и сейчас. Живут, волнуют умы и сердца новых поколений, созвучны настроениям современников.

Двадцать два года не перепечатывались они. Потом два больших цикла его стихов увидели свет в еженедельнике «Литературная Россия».

Поводом для первой публикации — 8 мая 1964 года — послужило письмо, полученное редакцией от плотника строительства Саратовской ГЭС, уроженца села Комариха Лысковского района Горьковской области Григория Минеева. Вот что он писал:

«Разбирая хранимые мною письма более чем двадцатилетней давности, я обнаружил среди них пожелтевшее от времени письмо Ивана Рогова, датированное 8 марта 1941 года.

Кто такой Иван Рогов? Это поэт, стихи которого в мою комсомольскую пору часто печатались в газетах города Горького, в сборниках писателей-горьковчан и их журнале „Натиск“. Я до сих пор берегу вырезку из газеты „Ленинская смена“ с его стихотворением „Огонь“. Вот какие замечательные строчки есть в этом стихотворении:

Как говорит преданье,
В тумане далеких дней
На счастье и радость людям
Принес его Прометей.

С тех пор мы к нему привыкли,
Живет он в каждом дому,
Кто же из нас, товарищи,
Не радовался ему?

Кто же из нас, уставши,
Не ждал его на пути?
— Огонь, — говорил твой спутник,
И легче было идти.

Эти строчки я часто повторял, когда меня застигала осенняя ночь в пути, далеко от жилья…

Вообще надо сказать, что стихи Ивана Рогова пользовались в 1934–1940 годах большой популярностью среди моих сверстников.

Работая заведующим клубом в родном селе, я одновременно был секретарем комсомольской организации. Помню, как ребята декламировали стихи Рогова со сцены колхозного клуба и как горячо принимали их те, кто сидел в зале. Мы всегда радовались, когда, получив свежий номер газеты, находили в нем стихи этого поэта.

Сколько времени прошло, а я и до сих пор не в силах забыть стихи Рогова, то волнение, которое всегда испытывал, читая их.

Я не был знаком с Роговым лично. Его письмо — это ответ на мои стихи. Посылал я их в Горьковское отделение Союза писателей, и вот оттуда пришло мне письмо за подписью Ивана Рогова — очень доброжелательное, серьезное, товарищеское. Обнаружив его сейчас и вновь перечитав его, я еще и еще раз с любовью вспомнил об этом человеке — поэте и воине.

И я решил обратиться к вам, дорогие товарищи из „Литературной России“, с просьбой: познакомьте своих читателей с творчеством Ивана Рогова, помогите восстановить его имя в литературе. Мне думается, что пора бы, давно пора выпустить в свет книгу стихов Ивана Рогова. Позаботиться об этом должны прежде всего его земляки — писатели-горьковчане и Волго-Вятское книжное издательство.

Убежден, что стихи Рогова полюбятся читателям, будут звучать и в наши дни с той же силой, как они звучали тогда, когда он был еще жив.

Григорий Минеев».

Выполняя просьбу своего читателя, «Литературная Россия» установила связь с родственниками и друзьями Ивана Рогова. Так удалось разыскать и его стихи, и его письма с фронта. А потом, после двух обширных публикаций еженедельника, живущий в Горьком поэт Михаил Шестериков собрал стихи Ивана Михайловича воедино, и в Волго-Вятском книжном издательстве вышел в свет сборник Рогова «Письма друзьям». Но это еще не все. Часть его стихов в 1968 году была переиздана в Москве, в книге «Пять обелисков» (составитель — Валентин Португалов, издательство «Советская Россия»).

И тут окончательно уже стало ясно, что «ленсменовец» Иван Рогов — незаурядное явление в советской поэзии, что он действительно успел сделать многое, что его стихам суждена долгая жизнь.

Основные мотивы поэзии Рогова — любовь к Родине, готовность встать грудью на ее защиту, глубокая убежденность в том. что «очень правильная эта, наша Советская власть» (Вл. Маяковский).

…Я пишу эту статью, а передо мной на столе — пачка пожелтевших от времени писем Ивана, которые он присылал мне в 1936–1938 годах с пограничной заставы. Их, этих писем, около 30. И рядом — копии с 30 других писем, которые он присылал уже не мне, а своим родителям, брату и сестре с фронта. Еще передо мной три тетради его дневников 1941 года, когда он был студентом, и четыре больших письма ко мне от младшей сестры Ивана — Анфисы Сыровой, в которых она подробно рассказывает о его детстве и комсомольской работе в Павлове.

Я только что все это — в который раз! — перечитал. И как же я рад, что все это сохранилось! Ведь в этих письмах, в этих дневниках — не только наша юность, но и частица истории комсомола!

Известно ли вам, в каких условиях деревенская молодежь овладевала в 20-е годы знаниями?

«Семья у нас была большая, — вспоминает Анфиса Михайловна, — одних детей только было шестеро… Мы по очереди носили обувь и одежду: старшим купят, а младшие донашивают. Этим, в частности, объяснялось то, почему отец не хотел, чтобы Ваня учился дальше четвертого класса. Но Ваня сказал: „Я от вас ничего не прошу. В чем есть, в том и уйду. Я буду работать и учиться“. Тогда отец ответил: „Ну, раз так, то иди“. Ваня учился в селе Панине. Там и жил. Из дому брал себе на целую неделю только буханку хлеба. Помню, один раз он пришел домой на выходной день. Валенки у него были такие, что в них и ходить уже нельзя. А на другой день отправился он снова в Панино, вышел за деревню в поле, да и возвратился обратно. Заплакал и говорит: „В этих валенках идти нельзя, снег набивается. Дайте мне лапти, но я все равно буду учиться…“»

«Во всех селах тогда началась ликвидация неграмотности, — пишет дальше Анфиса Михайловна, — и Ваню привлекли к занятиям с неграмотными. За уроки платили деньги, хоть и небольшие, но все-таки деньги. Помню, он принес домой первые заработанные им 7 рублей (и все двугривенными). Сияющий, отдал их маме. Мама подержала их в руках, а потом говорит: „Возьми их, Ваня, себе. Ты их заработал сам, купи соли и сахару, а то на одном-то хлебе не проживешь…“»

Многое говорят мне эти строчки. Вот откуда, оказывается, берет начало та целеустремленность, которая всегда характерна была для Ивана Рогова, и то упорство в достижении намеченной цели, которое он неизменно проявлял. Вот откуда его постоянные ночные бдения над книгой и как следствие — широта познаний, которыми он поражал нас уже в свои 19 лет. И вот почему в дневнике 1941 года он делает такую запись: «Час, потерянный для работы, никогда не возвратится. Толстой».

А ведь так приходилось пробивать путь к знаниям не только Ивану. Подчеркну, кстати, что один из первых редакторов «Ленинской смены», Михаил Попов, начинал свою трудовую жизнь с курьера. Но он хотел учиться и упорно учился. И он стал редактором. Потом — первым секретарем крайкома комсомола, потом — заведующим сельхозотделом крайкома партии, потом — наркомом заготовок СССР.