Джил Гарриетт - Любовь не выбирает

• Название: Любовь не выбирает
• Автор: Джил Гарриетт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы

Ральф Грин занимается исключительно наукой, возведя свободу и одиночество в жизненный принцип. Нет, он отнюдь не аскет, но, как только его очередная пассия начинала намекать ему на любовь до гроба, он тут же разрывал с ней отношения. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Шэрон Мортенсен, очаровательную непоседу, которой не хотелось, как всем нормальным девушкам, в определенное время выйти замуж, потому что так делают все. И влюбляться не хотелось — это тоже было предсказано и скучно…

---

— Хорошо, юноша, — сказал он, еле сдерживая себя, чтобы не отвесить сыну хорошую затрещину, — если ты так уверен во всех этих глупостях, иди на все четыре стороны. Живи сам. Обходись без денег и привилегий. Учись. Зарабатывай. Только, однажды приняв решения, не меняй его. Иначе ты не мужчина. Я с сегодняшнего дня не дам тебе ни цента. Доказывай. Вперед!

— Ты не веришь, что я смогу без тебя обойтись? — развязно ответил Ральф. — Наивный… Я тебе могу пообещать больше: ты больше не увидишь меня в своем доме. Я буду жить сам.

— Вопросов нет! — почти закричал отец. Он никак не мог прийти в себя от заявлений и поведения сына. Его спокойный и ласковый ребенок за одну минуту превратился в наглого прыщавого подростка с вечной претензией на попрание основ мироздания, а он таких терпеть не мог. — Поднимайся и отправляйся прямо сейчас, вот в этих штанах и майке. Посмотрим, на что ты способен.

— У меня тоже нет к тебе вопросов. — Ральф отшвырнул от себя вилку и с грохотом отодвинул стул. — Премного благодарен. Первое мое самостоятельное решение вызвало такое негодование. Что же будет дальше? Адью, родители! — Он криво усмехнулся и, круто развернувшись, направился к дверям столовой.

— Ральф, не делай этого!

Он круто повернулся.

Элизабет умоляюще смотрела на него своими сливовыми глазами.

— Ты будешь очень-очень жалеть. Твой отец любит тебя. Очень любит. Но у всего есть предел… Ты был очень груб. Извинись и останься. Потом будет поздно.

Пока она произносила эту маленькую речь, мужчины, набычившись, смотрели друг на друга. Наверное, только в этот момент отец догадался об истинных причинах поступка сына. На какой-то момент лицо его разгладилось, а в глазах появилась знакомая лукавая искра. Ральф понял, что должен сделать последний ход и нанести непоправимый удар. Он плюнул под ноги мачехи, потом поднял глаза, в которых были пустота и ненависть.

— Кто ты такая, чтобы давать мне советы?! Я не просил тебя приходить в наш дом. Ты заняла место, которое тебе не принадлежит и никогда не принадлежало. Одно дело спать со смазливой девчонкой, но совсем другое — делать из нее жену и мать. Ты не годишься ни на ту роль, ни на другую. Твое место…

К счастью, звонкая пощечина отца не дала ему закончить мысль. Элизабет повисла на руке мужа, понимая, что в таком состоянии он просто-напросто покалечит сына.

— Милый, не слушай его! — молила она. — Он не ведает, что говорит. Он не то хотел сказать. Прости его, если ты любишь меня. Прости…

— Пошел вон! — прохрипел Грин-старший, стряхивая с себя Элизабет. — И не попадайся мне больше на глаза.

Ральф удовлетворенно хмыкнул и пошел прочь. Обратного пути уже не было. Его математический расчет оправдался. Отец мог стерпеть выпад против него лично, но то, что сын позволил себе коснуться женщины, кем бы она ни была…

Да, Ральф обеспечил себе бегство. Теперь он удалил от себя причину своего психоза, кошмара, бессонных липких ночей. Дальше должно было стать легче. А с отцом они потом разберутся.

* * *

Так и случилось. Отец сам приехал к нему на вручение диплома. Это случилось через пять лет. Они сделали вид, что отвратительной сцены за обедом никогда не было. Потом они изредка перезванивались или общались на нейтральной территории. Но отец ни разу не позвал его домой и ни разу не упомянул имени Элизабет. Ральф почти ничего не знал о жизни отца. Он не спрашивал, а отец не говорил. Видимо, все, что он хотел и мог сказать, так или иначе связывалось с женой. Говорить о чем-то наполовину ему не позволила бы гордость. Ральф впервые за эти годы вдруг подумал о том, что отец и Элизабет очень любили друг друга. Вот именно — любили…

Но тогда при чем тут Хью? И почему он так фамильярен?

2

Оглашение завещания должно было состояться через три четверти часа. К этому времени все заинтересованные стороны будут в сборе. Таковых было не так много: прямые наследники — Ральф и Элизабет; Хью Грин, который мог рассчитывать на некоторое снисхождение старшего брата, единственный компаньон Генри Грина — Уильям Мортенсен, который владел частью акций компании, и адвокат семьи — Кристофер Ферт.

Ральф совершенно спокойно ждал, когда начнется эта процедура. Он давно был знаком с решением отца. Когда тот сообщил ему около года назад, что поделил все свое состояние между сыном и Элизабет поровну, Ральф не был ни удивлен, ни расстроен. Он прекрасно понимал, что настоящего преемника у отца нет: ни он, ни мачеха не смогут управлять огромной империей.

У отца, который был всегда справедлив, оставался единственный выход — обеспечить будущее своих самых дорогих людей в равной степени на несколько жизней вперед, предоставляя им право решать свои проблемы самостоятельно. И тот и другой могли продолжить его дело или продать все движимое и недвижимое имущество и спокойно жить на проценты.

Грин-старший давно потерял надежду на то, что сын займет его место и будет руководить бизнесом, но в неординарной ситуации люди иногда ведут себя непредсказуемо. Отец, как всегда, оставил дверь открытой. Его сын мог попробовать стать предпринимателем.

Но умирать отец не собирался, это Ральф знал совершенно точно. Когда он сообщил сыну о том, что составил новое завещание, Ральф только пожал плечами и мрачно пошутил что-то насчет того, что не стоит искушать женщину. Отец иронично посмотрел на Ральфа, улыбнулся краем губ и сказал, что не собирается предоставлять Элизабет свободу, во всяком случае еще лет двадцать. Да и через двадцать лет, заметил он, у него еще останутся силы, чтобы женщина рядом с ним чувствовала себя счастливой. Ральф промолчал. Он в который раз почувствовал себя мальчишкой, который прислушивается к звукам, доносящимся из спальни взрослых.

Он понял, что невольно выдает себя. Ему не было никакого дела до того, как отец распорядится своим имуществом, просто мучительно хотелось услышать имя Элизабет. В который раз он понял, что никак не может прогнать ее из своих мыслей и из своего сердца.

Отец ничего не понял. Они старались обходить тему давнишнего разговора о привилегиях богатства и связанных с этим разногласиях. Видимо, Грин-старший был удивлен таким невниманием сына к вопросу наследства, но промолчал. Он всего лишь проинформировал Ральфа о своем решении.

Кто же знал, что все обернется таким вот образом…

* * *

В назначенный час все собрались в офисе адвоката. Тот сидел во главе большого стола, сосредоточенно перекладывая бумаги. Ральф и Элизабет сидели друг против друга. Рядом с Элизабет устроился дядя, а Уильям Мортенсен занял кресло рядом с сыном своего друга и компаньона.

Ральф так давно выбыл из этого круга, что не хотел и не знал, о чем говорить с самыми близкими людьми отца. Притворяться не хотелось, а элементарное чувство такта подсказывало, что единственный выход в данной ситуации — хранить спокойствие и быть равнодушно-вежливым. Он внимательно рассматривал свои руки, как будто мог найти в них что-то новое, и ждал начала…

* * *

Кристофер Ферт поднял голову от бумаг, обвел всех присутствующих внимательным и долгим взглядом, потом, коротко вздохнув, начал чтение завещания.

Когда он закончил, в кабинете повисла долгая пауза. Ральф поднял глаза от рук, от созерцания которых не отрывался последние десять минут, и увидел, что все настороженно смотрят на него. Смысл взглядов был предельно ясен: все ждали его слов. А что, собственно, он мог сказать, когда суть изложенного была предельно ясна: отец все свое состояние завещал жене, не оставив сыну ни цента и не упомянув его даже косвенно в последнем своем обращении к родным.

Ральф почувствовал, что у него коченеет тело, хотя в кабинете было тепло, если не сказать душно. Он был потрясен до глубины души. Дело не в деньгах. Однажды добровольно отказавшись от них, он никогда не рассчитывал на наступление других времен. К тому же ему вполне хватало того, что он зарабатывал. Но то, что отец почему-то порвал с ним отношения, убило его. Что могло произойти после последнего разговора? Что заставило отца так однозначно показать сыну, что он глубоко оскорблен?

Ральф смотрел на вопросительные лица и молчал. Язык отказывался произносить что-либо. Мысли застревали в голове, не успевая оформиться во фразы. Он понимал, что выглядит нелепо и его молчание каждый истолкует по-своему, но ничего не мог поделать. Он только пожал плечами и опустил голову. Он был раздавлен.

— Я… — как сквозь вату услышал он тихий голос Элизабет, — я хочу сказать… Ральф, посмотри на меня.

Ральф поднял голову и понял, что почти не различает ее лица: в глазах щипало от слез. Что она могла сказать, что объяснить?

— Ральф, это какое-то недоразумение… — Она говорила очень тихо, но каждое слово эхом отдавалось в густой тишине.

— По-моему, все предельно ясно, — не выдержал дядя и решил вмешаться. — Мы все слышали, как именно он распорядился своими деньгами. Все досталось тебе. Не так ли? — Хью обвел взглядом присутствующих, ища поддержки.