Памела Робертс - Муки ревности

• Название: Муки ревности
• Автор: Памела Робертс
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы

Про любимых мужчин говорят: он один такой из тысячи. Но Дуэйн Картрайт, встретившийся Оливии Брэдли в самый тяжелый момент ее жизни, похоже, один из миллиона. Умный, чуткий, он готов сделать все, чтобы она забыла о предательстве бывшего мужа, покарать коварную мачеху, доведшую до смерти ее отца… даже отказаться от нее, любимой женщины, если ее сердце принадлежит другому…

Но судьба, жестоко испытывавшая чувства молодых людей, в конце концов, все-таки смилостивилась над ними и позволила им, созданным друг для друга, обрести долгожданное счастье.

---

А где-то глубоко в подсознании шевелился противный червячок сомнения: правильно ли она поступает, лежа здесь и дожидаясь момента последнего прощания? Если у нее есть подозрения в том, что смерть отца не случайна, почему она не обратится в полицию, не потребует судебно-медицинской экспертизы?

Да, но это скандал, открытый публичный скандал, отвечала себе Оливия. А Джонатан Брэдли всю жизнь с крайним неодобрением относился к вынесению подробностей его частной жизни на общественное обозрение… Есть ли у нее право проигнорировать его желание сейчас, после смерти? Или необходимо промолчать, проглотить свои подозрения?..

Трель телефонного звонка, заказанного ею на семь часов, вырвала ее из гнетущего кошмара нерешительности, засосавшего ее, как вязкая трясина.

Все, поздно колебаться, раздумывать, взвешивать «за» и «против». Время вставать и готовиться к последней тягостной встрече — и одновременно прощанию.

Отец! Как же я теперь буду жить? Одна… совсем одна на всем белом свете? Оливия снова заплакала — на сей раз тихо, беззвучно. Слезы собирались на нижних ресницах, медленно катились по бледным щекам вниз и собирались в уголках рта, откуда она безучастно слизывала их соленую горечь.

2

— Уже одиннадцать, — вполголоса пробормотала Оливия. — Надо ложиться…

Она сидела в своей гостиной на диване, поджав под себя ноги, потягивала бренди и снова и снова прокручивала в уме события последних дней. Прощание в церкви Святого Марка, друзья и коллеги отца, пришедшие отдать ему последнюю дань и бормочущие формальные слова утешения вдове и дочери покойного, журналисты и… Оливия вздрогнула при воспоминании о непредвиденном появлении Эндрю Уоррена, ее бывшего мужа.

Высокий, по-прежнему потрясающе красивый, без намека на седину в густых блестящих черных волосах и без единой складки на безупречно выглаженном темном костюме, он слегка наклонился к ней и негромко произнес:

— Прими мои глубочайшие соболезнования, Олли.

Онемевшая от неожиданного, и весьма неприятного сюрприза, Оливия чуть качнула головой в знак того, что расслышала его слова, и с изумлением увидела, как Эндрю подошел к соседнему креслу, склонился к вдове и тихо, почти шепотом произнес несколько слов.

Ее изумление возросло десятикратно, когда она заметила ответный взгляд Присциллы. Взгляд влюбленной женщины. До безумия влюбленной…

И Эндрю… почему он явился на похороны? Он ведь никогда не ладил с Джонатаном. Тот видел зятя насквозь, знал почти обо всех его «подвигах» и ненавидел за то, как Эндрю обходится с его дочерью. Но Джонатан обладал достаточным здравомыслием, чтобы не заводить с ней разговоров о постоянных изменах мужа. Понимал, что, пока чувство дочери живо, они не принесут ей ничего, кроме разочарования в нем самом, Джонатане. Оливия осознала это только тогда, когда окончательно оправилась после предательского удара, нанесенного Эндрю, и последовавшего развода.

И вот теперь эта странная встреча… в самый неподходящий момент, в самой неожиданной обстановке…

Она снова и снова вспоминала, как блеснули его глаза, когда он наклонился со словами соболезнования. В них не было ни тепла, ни сострадания, ни даже простого человеческого участия. Нет, что-то другое, почти зловещее… Но что? И почему? Эти вопросы преследовали ее на протяжении последних трех дней.

А после последовавшего оглашения завещания стали и вовсе неотвязными. Потому, что отец завещал все свое состояние жене, миссис Присцилле М. Брэдли.

Оливия не могла не заметить, с каким торжеством та встретила эту новость. Но оно, ни в какое сравнение не шло с ее собственным потрясением, когда она узнала, что отец не успел перевести ранчо на ее имя.

— Мне бесконечно жаль, мисс Брэдли, — произнес мистер Стивенсон, весьма, кстати, приятный мужчина лет сорока с небольшим, — но процесс, связанный с предложенной мистером Брэдли схемой, потребовал больше времени, чем предполагалось сначала. Если бы мистер Брэдли прожил еще неделю, все было бы завершено. Теперь же, увы, «Ранчо потерянных душ» должно перейти в собственность миссис Брэдли.

— Но это мое ранчо, мистер Стивенсон! — воскликнула Оливия.

— Да, я знаю. Однако, к несчастью, по документам оно принадлежало вашему отцу.

— Но… но…

— Я понимаю ваше состояние, мисс Брэдли. Если у вас есть средства, полагаю, вы можете выкупить его у наследницы.

— Нет! — яростно выкрикнула Оливия. — Оно мое! Почему… почему отец не завещал его мне? Какое он имел право…

— Успокойтесь, мисс Брэдли, прошу вас. — Адвокат поднялся, налил и подал ей стакан воды. — Не забывайте, оно должно было стать вашим и стало бы, проживи мистер Брэдли еще неделю. И ваш отец работал над новым завещанием, но он не мог предвидеть своей смерти. Это явилось неожиданностью для всех нас. Для всех, кто знал его.

— Но, что же мне теперь делать? — с упавшим сердцем спросила несчастная женщина, ощущая, что весь ее мир разваливается на куски, а она бессильна помешать этому.

— Я, к сожалению, не имею в данной ситуации права предпринимать какие-то шаги, но могу посоветовать вам, прибегнуть к помощи одного из моих коллег. — Он быстро записал на листке бумаги фамилию и номер телефона и протянул его Оливии. — Если вам что-то потребуется, обращайтесь ко мне в любую минуту, не колеблясь, мисс Брэдли.

В состоянии какого-то немого отупения Оливия взяла листок, сунула его в сумочку, поднялась, расправив плечи, и покинула кабинет адвоката. Так же бездумно спустилась вниз, вызвала такси и вернулась в отель. Там долго сидела на кровати без единой мысли в голове, пока не замерзла. Встала, наполнила ванну и легла в горячую воду. Отчаяние не отступало. Привычный мир не желал собираться воедино. Она утратила все. Все!

Только к вечеру Оливия пришла в себя и испытала приступ ярости. Она будет бороться! Она не отступит, не позволит этой алчной хищнице отнять у нее ее собственное ранчо! Где телефон, что дал ей адвокат отца?

На следующее утро ровно в десять часов Оливия Брэдли вошла в кабинет мистера Пинки и изложила обстоятельства, приведшие ее к нему.

— Мистер Стивенсон считает, что вы могли бы помочь мне, — закончила она свою речь.

Пожилой лысоватый адвокат задумался. Потом произнес:

— Насколько я понял, мисс Брэдли, вы не претендуете на долю в наследстве вашего отца. Вы хотите только получить обратно то, что принадлежит вам. Мне видятся несколько способов разрешения этой проблемы. Могу предложить два самых действенных. Один довольно длительный и требующий больших финансовых и эмоциональных затрат. Правда, вам все-таки придется оспаривать завещание в суде, но хороший адвокат в вашей ситуации добьется положительного результата. Я лично могу почти гарантировать успех.

— В суде… — задумчиво повторила Оливия. — Отец никогда не любил шумихи вокруг себя и своей семьи. Такой процесс…

— О да, процедура может оказаться довольно-таки неприятной. Особенно если встанет необходимость говорить о влиянии, оказанном на вашего отца. Вы должны отдавать себе в этом отчет, мисс Брэдли. Но можно пойти и иным путем, более эффективным. Тогда необходимо будет обратиться к человеку, который сумеет договориться с вдовой и убедить ее завершить схему, начатую мистером Брэдли.

— Думаете, это возможно?

Лысоватый мистер Пинки помолчал, словно оценивал собеседницу.

— Все возможно на этом свете. Судя по вашему рассказу, вы не вполне уверены, что смерть вашего отца была случайной. Вы хотите начать расследование? Криминальное расследование? Потребовать эксгумации тела? Вы видели медицинское заключение?

— Нет! — Крик Оливии буквально сотряс стены. — Нет, — уже спокойнее повторила она. — Я долго размышляла об этом… Я не могу решиться… не могу допустить… Медицинского заключения я не видела, но говорила с врачом, выдавшим его. Мой покойный отец давно знал этого врача. У меня нет оснований сомневаться в заключении. Это… плод моего больного воображения… от горя… от внезапности…

Она вскоре покинула кабинет мистера Пинки. В ее сумочке лежал еще один листок — с координатами юриста, который «сумеет убедить вдову Брэдли».

Разговор этот состоялся позавчера. А вчера утром, не придя ни к какому выводу, Оливия внезапно отправилась в аэропорт и первым же самолетом вернулась домой, на «Ранчо потерянных душ». И с тех пор практически все время провела на диване в гостиной, где сидела и сейчас. Прикидывала, так и сяк, оценивая собственные шансы договориться с Присциллой.

В разговоре с мистером Пинки она умолчала о подробностях беседы с врачом, засвидетельствовавшим смерть отца. Тот поведал ей об обстоятельствах, предшествовавших скорбному событию, и Оливия тут же поняла, что никогда не сможет публично обвинить Присциллу. Потому что ее отец умер, занимаясь с ней любовью.