Александр Данковский - Папа волшебницы

• Название: Папа волшебницы
• Автор: Александр Данковский
• Жанр: Фэнтези

Роман для подростков и их родителей или, выражаясь старинным языком, для семейного чтения. А пользуясь современным сленгом, это очередная история о "попаданцах" — папе с дочкой. Вернее, дочки с папой. Сюжет не вижу смысла пересказывать

---

— Ты хочешь сказать, что их солдаты об этом знают и все равно носят?!

— За подобные разговоры в частях можно запросто угодить в штрафники и отправиться на военные рудники. Но наверняка поговаривают… Другое дело, что не все верят. Но, видишь ли, можно не знать, но чувствовать… В какой-то мере мне даже жалко этих ребят. До тех пор, пока они не пытаются меня убить…. Так что сними эту дрянь, — сказал Сайни уже совсем другим тоном — да зашвырни подальше. Редкая гадость.

— Редкая, — согласился я, с удовольствием избавляясь от пакостной жилетки. Терпеть не могу принуждения и промывания мозгов — во всех видах, хоть с помощью телевизора, хоть портняжного искусства. Впрочем, я еще и не люблю, когда природу загрязняют всяким мусором. Поэтому пришлось попотеть, закапывая "бесовскую одежду". Лелек крякнул, но ничего не сказал.

Из дневника Юли

Они выскочили на нас из темноты — из-за границы неровного круга, освещенного уже угасающими кострами. Уж не знаю, кем были эти звери — может, резко похудевшими барсуками, может, какими-то длинноногими мангустами. Но уж точно не собаками. Хотя повадка была самая собачья — нападать стаей. На часового шагах в пяти от меня кинулись сразу трое тварей, свалили на землю, метя клыками в горло. Но тот успел крикнуть, подымая тревогу, и даже лежа отбивался от агрессоров почти бесполезным в ближнем бою арбалетом. Ему на помощь бросились другие вояки — а в них полетели стрелы. Одна из них пропахала землю и остановилась рядом со мной, и оказалось, что у нее наконечник костяной. Возможно, поэтому неведомые стрелки сумели завалить только одного солдата: их черные куртки неплохо работали доспехами.

Вокруг звучали команды на непонятном языке. Кто-то рванул ко мне — наверное, прикрывать от обстрела. В темноту засвистели арбалетные болты — простые и зажигательные, оставляющие в воздухе дымные полосы, резко пахнущие химической дрянью вроде спичечных головок.

И тут нападающие пошли на приступ лагеря. В неверном свете костров я успела разглядеть, что все они были закутаны в шкуры и потрясали то ли кривыми палицами, то ли деревянными топорами с костяными вставками. И щитами. Вот этими щитами они весьма успешно ловили мечи и прочее холодное оружие "черных" (как же их называть, не "нашими" же?). Лезвия вязли в дереве, после чего "шкурники" пытались обезоружить "чернокурточников". Да и больше их было, нападающих-то.

У меня мелькнула мысль улизнуть по-тихому. Правда, рядом ошивался мой спасатель-охранник. Додумать я не успела: на него как раз бросились двое в шкурах. Одного он удачно проткнул коротким копьем, но выдернуть его не успел и сцепился со вторым. Оба покатились по земле. И тут подоспел третий "шкурник", причем попытался огреть меня по голове своей дубиной! Двигался он на редкость неуклюже, так что от удара я ушла без труда. Но сам факт! Не колеблясь больше, я зачерпнула огня из ближайшего костра и швырнула свои коронные шарики в рожу нахалу, выкрикнув словечко, которое приличной девочке и знать-то не полагается. Но не до приличий было. А этому меня еще Олег Николаевич учил. Ну, не меня, мальчишек на тренировке, а я подслушала. Они как раз защиту от ножа проходили и резво друг другу выкручивали руки с резиновыми клинками. А ОлНик им и выдал:

— Это вы сейчас такие храбрые. А если в подворотне вам покажут обычный гвоздь, сразу душа пойдет в пятки, а коленки станут мокрыми. Так вот, не дожидаясь этого, хлопните себя руками по коленкам и скажите…(Вот то самое слово). Ступор пройдет.

Хлопать я себя не стала: руки были заняты заклинанием. А слово подействовало — ступор если не прошел, то отступил. Появился даже эдакий боевой задор. Да, угасающий костерок — это не лабораторный "примус": пламени поменьше, оно неравномерное, рваное какое-то, и температура не та. Так что попортить гаду фейс толком не получилось — только подпалила грязную нечесаную бороду и не менее грязную и нечесаную шкуру. Но хватило — он взвыл, схватился руками за физиономию, подставив бок. Куда я тут же, подскочив, ввернула йоко-гири[7]. Со всей дури. Дядя охнул и завалился на бок, хватая ртом воздух, как рыба. "Будет знать, как кидаться на великих археологов".

Оглянувшись, я поняла, что дело кислое. Мой несостоявшийся охранник валялся в обнимку со своим противником. Кажется, оба мертвы. Нормальной обороны лагеря не было, несколько бестолковых свалок, между которыми носились с рычанием псевдопсы. Вот на них я и решила сосредоточиться. Пара костров еще горела, остальные расхлестали и растоптали дерущиеся, в том числе — пытаясь нанести друг другу ущерб с помощью горящих головешек. А с дровами на стоянке было неважно. То-то черные с собой их тащили, я еще удивлялась. Ну да ладно, мне многого не надо, тем более, кажется, занялась трава. Сосредоточиться, зачерпнуть огоньку, слепить шарик, как снежок — швырнуть. Как по учебнику. И вот уже одна тварь катается по земле с обожженной мордой. Еще шарик — еще тварь. Но их много, приходится импровизировать. "Очередь" не запустишь — огня совсем мало. А вот вместо одного снежка три-четыре мелких картечины — это запросто. После пятого залпа стая кинулась наутек — вся разом, синхронно. Телепаты они, что ли? Кажется, бегство зверей подкосило боевой дух "шкурников", и они тоже попытались отступить. Среди бегущих я вдруг заметила гибкую мальчишескую фигуру. Неужто Дрик? Он рыбкой перемахнул через какой-то куст и скрылся из виду. Я кинулась было за ним — и тут меня резко схватили за плечо. Не оборачиваясь, я присела и двинула неведомому противнику локтем в пах. Не знаю, попала ли, потому что меня в ответ словно стукнули по лицу тяжеленным раскаленным полотенцем. И мир померк.

Глава 13. Человек? Амфибия!

— И что дальше?

Хамский, честно говоря, вопрос. Зря я его задал. И уж точно не стоило ждать внятного ответа от моего спутника. Он в случившемся ну никак не виноват.

Мы действительно шли по следу, "как по ниточке". Причем, как уверял Сайни, нагоняли — все же колеса, невзирая на мягкую и не слишком гладкую лесную почву, позволяли нам передвигаться куда быстрее преследуемых.

Как он находил следы, я понять не мог. Но находил же! Иногда показывал мне отпечатки на некогда сырой, а теперь уже подсохшей земле. Уверял, что такую обувь носят только они. Как можно было углядеть один-два следа подошв на нескольких километрах пути — не понимаю. А он умудрялся не только углядеть (порой не слезая с седла), но и сделать вывод о дальнейшем направлении движения. Впрочем, порой это было совсем просто — остатки древних дорог действительно сохранились, и очень неплохо. Несколько раз мы проскакивали километров по десять по ровным и почти прямым участкам, которые так и хотелось окрестить шоссе. Попадались и заросшие уже знакомой "резиновой травкой", и мощеные камнем (правда, эти были не лучше городской брусчатки, всю душу из тебя вытряхнут, пока едешь), и просто полоски лысой, плотно убитой земли. Словно по ним ездят каждый день из года в год, и даже тупая трава поняла, что ей не светит укорениться на этой ежедневно попираемой почве, из которой колеса и копыта выжали всю влагу на много лет вперед. Эк меня на романтику потянуло! Между прочим, когда я зачем-то озвучил эту тираду, Сайни сказал, что так оно и было много лет назад — траве объяснили, что "не светит".

Как по мне, эти фрагменты дорог шли, как сказал поэт, "из ниоткуда в никуда": внезапно начинались и так же внезапно заканчивались. Причем не "словно ножом отрезанные", а вполне буднично — земляным тупичком, поросшим какими-то сорняками и кустиками, сквозь которые еще на десяток метров вперед проглядывали остатки покрытия. А потом — лес. Или овраг. Или болото. Уж как повезет. Кажется, мы давно миновали "контрольную зону": только раз встретилась нам магическая ловушка в начале (если смотреть с нашей стороны) участка дороги. Сайни ее легко обнаружил и обошел. Причем, кажется, не он первый: чуть заметная, но все же вполне идентифицированная тропинка сквозь молодую поросль виднелась.

Но дороги все же встречались редко. В основном приходилось довольствоваться то звериными тропами (звери, судя по оставленным ими весьма конкретным и ароматным следам, были немаленькие), то оврагами и руслами ручьев. Полдня брели прямо по воде: ивняк по берегам был до того густ, что, казалось, уже растет в виде одной большой корзины. А дно оказалось на удивление плотным — что-то вроде песка с мелким гравием. Несколько раз удавалось даже ехать по воде, а не вести велик в поводу.

— Ты уверен, что они тут шли? — по-моему, я окончательно задолбал Сайни, повторяя этот вопрос по сто раз на дню. Сперва он отвечал утвердительно и даже пытался приводить аргументы. Но потом, убедившись, что я в упор не вижу множество явственных для него следов, махнул рукой и замолчал. Я было решил, что он таки заблудился и виду не подает. Но после того, как мы дважды за день находили следы стоянок, причем однотипные — одно и то же количество костров и лежбищ явно говорило само за себя — полностью признал мастерство своего спутника и даже не пытался узнать, как он это делает. Понял, что все равно не смогу так же. Прям Кожаный Чулок какой-то, чесслово. Или Дерсу Узала. Или Арагорн. Разве что трубку не курил (и слава Богу!). М-да. Арагорн на велосипеде — это уже не Толкиен, это Марк Твен.