Александр Данковский - Папа волшебницы

• Название: Папа волшебницы
• Автор: Александр Данковский
• Жанр: Фэнтези

Роман для подростков и их родителей или, выражаясь старинным языком, для семейного чтения. А пользуясь современным сленгом, это очередная история о "попаданцах" — папе с дочкой. Вернее, дочки с папой. Сюжет не вижу смысла пересказывать

---

Я скис. Ибо вообще не являюсь храбрецом, но сумасшествие страшило меня всегда даже больше, чем физическое увечье. А тут явно недалеко и до того, и до другого. Во рту сразу пересохло, в коленках появилась противная слабость, и пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы сохранить штаны сухими и чистыми. Хорошо хоть челюсти уже двигались нормально — была возможность их сжать, чтобы хоть как-то взять себя в руки.

— Погоди. Сильнодействующие средства мы применить всегда успеем. Но даже они не дают гарантированного результата, зато могут испортить изучаемый образец. Я же предпочитаю неразрушающее исследование.

Елки-березки, что за профессор Мориарти тут обосновался? И какого рожна ему от меня надо? Научное любопытство удовлетворяет или считает меня разведчиком из конкурирующего клана? Что ему о нашей экспедиции рассказывать можно, а что — нельзя? Информация, информация — ее мне чертовски не хватает, чтобы выстроить хоть какую-то линию поведения.

Говорит он на языке Криимэ без акцента, как на родном, но это может ничего не значить.

— И куда ты плыл по реке?

— Вниз по течению.

— Да он же над нами издевается! — возмутился тот же голос, что предложил применить ко мне меры психического воздействия.

— Возможно, но не обязательно. Он ведь ответил на все вопросы, причем совершенно правдиво. Эти ответы, конечно, не те, что я хотел услышать, но, возможно, он меня просто плохо понял, — сочувствия в голосе Князя не было ни на грош, он просто анализировал ситуацию вслух, излагая доводы собеседнику, которого считал достойным. — Ведь наш язык для него не родной.

Далее последовала фраза, которой я не понял совершенно. О чем тут же сообщил.

— Интересно. Чужак, значит, — Князь выглядел действительно заинтересованным, как зоолог, наткнувшийся на незнакомого жука. — Расскажите-ка мне поподробнее, как вы его взяли.

— Наткнулись случайно в четырех лимах ниже по течению, во второй левой от главного русла протоке, — это уже заговорил кто-то за моей спиной, наверное, тот, кто хватал за голову. Говорил четко, без подобострастия, но почтительно и явно с опытом докладов коротко и по сути. — Услышали плеск весел, пошли следом, стараясь не приближаться. Он пристал к берегу, тут мы его и взяли. При задержании пытался оказать сопротивление, нанес веслом удар по голове моему загребному. Сломал нос.

— Нос лодки или загребного? — кажется, это была шутка.

— Загребного.

— Неважный у тебя загребной, если ему всякий встречный нос ломает.

— Князь, его явно учили бою на шестах. Удар поставлен. А загребной в это время управлял лодкой и не успел отреагировать.

— Все равно взыскание ему и тому, кто не обеспечил его защиту. На чем плыл этот человек? И был ли он один?

— В том-то и дело, Князь, что плыл он на совершенно необычной лодке. Из тростника.

— Лодка из тростника?! А веревки из песка у него не было?

Видать, это гибкое изделие из оксида кремния — распространенное здесь присловье.

— Никак нет, Князь, — кажется, докладчик оценил шутку, но не счел себя вправе шутить в ответ. — Только лодка. Точнее, плот, связанный в форме лодки из тростниковых снопов. На нем также находился упакованный в особые сумки багаж, а также незнакомое мне транспортное средство, предназначенное для передвижение по твердой земле.

— Что значит "незнакомое"? И почему ты решил, что по земле? — кажется, любопытство разбирало Князя все сильнее.

— Там было четыре колеса. Мне представляется, что это транспортное средство находилось в разобранном состоянии. Считаю также необходимым добавить, что в движение лодка приводилась веслом с лопастями на обоих концах. При этом часть снаряжения, скорее всего, изготовлена в Криимэ. Я бы предположил, что и описанное колесное средство передвижения сделано в кузницах Юго-западного университета. Возможно, с участием Бержи.

— Очень интересно. Очень. Где плот и его груз?

— Должны сюда вот-вот пригнать. Я не был уверен, что мои люди справятся с управлением незнакомым судном, не повредив его. Поэтому оставил вторую лодку из двойки с приказом отбуксировать плот.

Мне тоже было интересно. То ли здесь знали Бержи — и тогда это возможность договориться. То ли он был в здешних местах столь известной фигурой, что… Не знаю, "что". Но знакомое имя почему-то придало мне сил. Психологический эффект, панимаешь. А еще явное облегчение вызывал тот факт, что командир лодочного звена в докладе ни словом не упомянул о моем спутнике. Видимо, его таки не заметили. Сайни вышел на берег вместе с веслом, в багаже нашем покопаться им было некогда, не зная назначения велосипеда, определить, что на лодке два "транспортных средства", они не смогли (или не успели). А сама лодка действительно невелика, с ней и один управится. Так что есть надежда, что мой телохранитель придет и меня спасет. Призрачная, но надежда. Которая, как известно, "глупое чувство", но зато "умирает последней".

— Так что же за птичка к нам залетела? — Князь подошел ко мне вплотную и уставился в глаза в глаза.

И я действительно почувствовал себя птичкой под взглядом какой-нибудь кобры. Во-первых, потому что двигался дядя с потрясающей пластикой, словно перетекал из положения в положение — и каждое движение сочилось угрозой, как поступь львицы на охоте или скольжение все той же змеи. Передо мной он вдруг замер, оборвав перемещение на половине, в нелепо-угловатой позе. Замер, постоял миг-другой — и стек в обычную, ничем не примечательную позу. По-моему, ему нравилось выделывать такое со своим телом и ощущать, что оно полностью повинуется его воле.

Во-вторых, этот безжалостный взгляд не сулил мне ничего хорошего. Он не был ни злым, ни ненавидящим. Просто бездушным. Я знал, что со мной тут могут сделать абсолютно все что угодно — чтобы добыть информацию. И даже если она потом окажется бесполезной, Князь ни на секундочку не пожалеет, что угробил человека. Дескать, издержки процесса. А уж коли окажется, что я ему зачем-то нужен — хотя бы ради того, чтобы с моей помощью найти ворота в наш мир (такая версия выглядела более чем реальной), то мариновать в какой-нибудь клетке с датчиками меня будут годами. Что само по себе хреново. И хреново втройне, потому что у меня — Юлька. И ей больше как на меня рассчитывать не на кого. Посему — надо по-любому вырываться из ситуации. Торговаться с Князем, заинтересовывать его, обещать ему прямой выход на оружейный завод и в секретную лабораторию по производству плутония — что угодно. В конце концов, он — сила. А сила мне нужна для спасения дочери.

— Итак, ты якшался с умниками из университета, хотя сам не оттуда. И зачем-то отправился в весьма небезопасное путешествие по Лесу и Реке, — он так и произнес каждое из слов с большой буквы, наклонившись к самому моему лицу. — И сумел забраться в одиночку так далеко, что это вызывает уважение. Ты либо очень умел, либо очень удачлив. И то и другое нечасто встречается. Или ты был не один?

— Не один он был, не один, — послышалось откуда-то сверху. — Не дергайтесь, господин Кей Реттен, вы у меня на прицеле, а с такого расстояния я не промахнусь, и вы от стрелы не увернетесь при всех ваших умениях.

Князь замер на половине движения. Я тоже, потому что узнал голос.

— Кто говорит? — несмотря на неудобную, согнутую позу, тон моего, с позволения сказать, собеседника не выражал особой озабоченности. Скорее, заинтересованность.

— Сайни Лелек.

— А-а, Сайни, — всем видом и тоном выражая облегчение и дружелюбие, Князь выпрямился и повернулся на голос.

— Стоять! Я Ваши штуки знаю, а Вы знаете меня. Еще движение — дырку сделаю. Не смертельную, но весьма неприятную.

— Сайни, кончай выпендриваться, заходи и поговорим, как старые знакомые.

— А пока я буду заходить, вы из моего приятеля салат нарежете?

— Никто его не тронет. Слово рода Реттен. Он меня действительно заинтересовал. Да и ты тоже, раз сумел так близко ко мне подобраться.

— Слово рода — это, конечно, серьезно. Но почем мне знать, что Вы и его не нарушите. Ведь для вас…

— Довольно, — Князь пытался говорить жестко, но, кажется, он не хотел, чтобы Лелек рассказывал о чем-то в присутствии прочих здешних граждан. — Тебе остается либо поверить мне, либо нет. Ситуация ведь безвыходная. Вечно ты там сидеть не сможешь. А какой-то из моих людей к тебе подберется.

— Может, и подберется. А, может, отправится кормить рыб, не одолев и половину пути. А я в любом случае успею пустить стрелу в вашу, без сомнения гениальную голову. Я согласен, что слово рода для вас — не пустой звук. Но, если надо будет, вы его нарушите.

— Но мне не надо. Мне сейчас действительно интереснее поговорить с вами обоими, чем устраивать тут боевые действия. Заходи.

— Отпусти человека.

Князь сделал плавный жест рукой, и с меня сноровисто сняли путы (причем не резали веревки, как в дешевом кино, а аккуратненько так развязали, не слишком дергая).