Грейс Металиус - Пейтон-Плейс

• Название: Пейтон-Плейс
• Автор: Грейс Металиус
• Издательство: АО "МТС"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7109-0014-1

Грейс Металиус «Пейтон-Плейс» — роман удостоен звания «Бестселлер всех времен».

«Грейс Металиус — молодая домохозяйка в голубых джинсах, сочинившая самый спорный в Америке роман.

…Пейтон-Плейс — большой бестселлер о маленьком городке США. Его проклинали, запрещали и прославляли, как самое экстраординарное открытие последних лет.

Пейтон-Плейс достаточно велик (население 3.675 человек), чтобы иметь свои плохие и хорошие стороны. И достаточно мал (население 3.675 человек), чтобы иметь городской чулан, полный скандальных историй. В городе существует строжайший моральный кодекс, но если вы живете в нем достаточно долго, вы понимаете, что определенные люди сами устанавливают для себя правила поведения».

---

— Нет, не думаю, — сказала Эллисон Кэти.

— Тебе бы что, это не понравилось? — спросила Кэти. — Мне кажется — они превосходная пара. Он такой черный, а она такая блондинка.

У Эллисон заурчало в желудке.

— Нет, — резко сказала он. — Мне бы это совсем не понравилось.

— Почему? Тебе не нравится мистер Росси? Когда он первый раз появился здесь, ты сказала, что такого красивого мужчины никогда не видела.

— Я никогда так не говорила. Я сказала, что после моего отца он самый красивый из всех, кого я видела.

— Если твой папа был таким, как на фотографии на камине, я думаю, что мистер Росси выглядит гораздо лучше.

— И вовсе нет, — заявила Эллисон. — Кроме того, мой папа был хорошим, добрым, милым, внимательным и щедрым. Внешность — это еще не все, ты прекрасно знаешь.

— Почему ты думаешь, что мистер Росси не такой? — спросила Кэти.

— Пожалуйста, — сказала Эллисон. — Я больше не хочу это обсуждать. Моя мама не выйдет за него. Если она это сделает, я убегу из дома.

— Ты правда убежишь? — изумленно спросила Кэти. — Бросишь школу, твою работу в газете, все?

Эллисон подумала о своей работе. За последние несколько недель она написала статьи об улице Вязов, какой она была стол лет назад, о железнодорожной станции Пейтон-Плейс, какой она была пятьдесят лет назад, и еще о других местах в том же духе. Это было совсем не то, что ожидала Эллисон.

— Да, брошу, — решительно сказала она.

— Ты оставишь свой дом, своих друзей, всех?

— Да, — ответила Эллисон, трагически вздохнув. Среди ее друзей был и Норман Пейдж, а Эллисон нафантазировала себе, будто влюблена в него. — Да, я оставлю все и всех.

— Но куда ты пойдешь? — спросила Кэти, которая временами в споре становилась практична.

— Откуда я могу знать? — резко сказал Эллисон. — Может быть, уеду в Нью-Йорк. Туда отправляются все писатели в поисках славы.

— И художники тоже, — поддержала Кэти. — Может, мы уедем вместе и будем снимать квартирку в Гринвич-Вилледж, как те две девушки в книге, которую мы читали. Хотя я не представляю, что я скажу Луи.

— О, Луи, — сказала Эллисон и отмахнулась рукой от текущей любви в жизни Кэти.

— Тебе хорошо говорить, — оскорбленно сказала Кэти. — Не ты встречаешься с Луи. Возможно, Норман не интересует и не волнует тебя, как меня Луи, но это не причина для зависти.

— Для зависти! — воскликнула Эллисон. — Для зависти! С какой это стати мне завидовать? Норман не меньше интересен, чем Луи. Если он скромный и не бросает сексуальные взгляды, как Луи на тебя, это еще не повод думать, будто он не может волновать девушку, — потому что он может. Норман — интеллектуал. Он даже любовью занимается интеллектуально.

— Никогда не слышала об интеллектуальной любви, — сказала Кэти. — Расскажи мне, как это. Я знаю о любви только то, как это делает Луи, и мне это очень даже нравится. А как это по-другому?

Эллисон выключила свет, и они улеглись в постель. Эллисон начала выдумывать историю об интеллектуальной любви. Интеллектуальная любовь, согласно тому, что говорила Эллисон, отличается от любви физической тем, что вместо того, чтобы просто поцеловать девушку, интеллектуальная любовь полна сравнений, таких как глаза, как глубокие озера, зубы, как жемчуг, алебастровая кожа…

— Если он так много говорит, — сонно сказала Кэти, — когда у него есть время заняться чем-нибудь другим?

Засыпая, Эллисон решила, что, когда она в следующий раз останется наедине с Норманом, она посмотрит, получится ли у нее заставить его хоть на какое-то время перестать быть интеллектуальным.

Примерно в то же самое время Констанс Маккензи и Майкл Росси сидели в коктейль-холле в отеле «Джексон» в Уайт-Ривер. Констанс понимала, что они с Майком проводят слишком много времени в ресторанах и коктейль-холлах. Больше им некуда было пойти. Констанс не пошла бы в квартиру Майка в доме священника, и она не хотела, чтобы он появлялся у нее в доме, когда там была Эллисон. Как бы там ни было, решила Констанс, поднимая второй бокал, она слишком быстро устает от ресторанов и коктейль-холлов.

— Если бы мы были женаты, — неожиданно сказал Майк, — мы бы выезжали выпить или поужинать, только если бы нам этого захотелось. Или на годовщину нашей свадьбы, например.

— Я сейчас думала об этом же, — признала Констанс. — Начинаю чувствовать себя матросом в плавании, ближайший бар — мое единственное пристанище.

— Первый шаг на пути к тому, что я предлагаю уже два года, — сказал Майк. — Мой следующий естественный ход — спросить: «Когда?» — и я спрашиваю — когда? Или ты хочешь услышать это в другом стиле? Например: «Дорогая, будь моею. Вдвоем жить не дороже, чем одному».

— Втроем.

— Втроем жить не дороже, чем вдвоем.

— О, перестань, — слабо сказала Констанс.

Майк посмотрел в свой стакан.

— Я серьезно, Конни, — сказал он. — Чего мы ждем?

— Ждем, когда вырастет Эллисон.

— Мы говорили об этом так много раз, — сказал Майк, — что уже можем подсказывать друг другу следующие реплики.

— Майк, — сказала Констанс и накрыла его ладонь своей. — Скоро я скажу о нас Эллисон. Я должна быть очень осторожна, она никогда не думала о том, что я могу выйти замуж. Но скоро я скажу ей. Просто чтобы посмотреть, как она это воспримет.

— Терпеть не могу настаивать, — сказал Майк. — Но как скоро?

Констанс на минуту задумалась.

— Завтра вечером, — сказала она. — Приходи на обед.

— Моральная поддержка, да?

Констанс рассмеялась:

— Да. Кроме того, если ты будешь присутствовать при этом, я просто не представляю, как она сможет отказаться от такого великолепного отчима.

— Я слышал, но не верю, — сказал Майк и подал знак официанту. — Хотя я из тех, кто любит торжествовать заранее.

— Я просто скажу: «Эллисон, я не становлюсь моложе. Скоро ты вырастешь и оставишь меня. Мне пора подумать о том, с кем я буду коротать старость».

— Протяни еще немного, у нас и этого почти не останется.

— Чего?

— Старости.

Они взялись за руки и улыбнулись друг другу.

— Мы хуже, чем дети, — сказал Майк. — Сидим, взявшись за руки, и мечтаем.

— Кстати, о детях, — сказала Констанс. — Разве не ужасно то, что произошло с Бетти Андерсон?

— Все зависит от того, что ты имеешь в виду под словом «ужасно». — Подошел официант и поставил бокалы на стол, Майк выпустил ее ладони из своих. — Ужасно, что она осталась с короткой соломинкой в руках, да. Ужасно, что пацану Харрингтона это сошло с рук, да. Особенно ужасно то, что Лесли сделал, то, что он сделал, да. Но в других отношениях — не так уж ужасно. Ничего неожиданного, если уж на то пошло.

— Ради всего святого, Майк, — сказала Констанс. — Ты ведь не хочешь сказать, будто не считаешь ужасным то, что пятнадцатилетняя девчонка и шестнадцатилетний парень встречаются и… — Констанс запнулась, подыскивая правильную фразу, — и занимаются этими вещами, — закончила она.

— Именно это я и хотел сказать, — улыбнулся Майк.

— Ты что, действительно сидишь здесь и говоришь, что, если мы поженимся и Эллисон сделает что-нибудь и у нее будет проблемы, и даже, если ей повезет и она не… — Констанс остановилась и не могла найти нужных слов, чтобы закончить свою мысль.

— Если Эллисон или какой-нибудь другой подросток гуляет и, открываю кавычки, — занимается этими вещами, — закрываю кавычки, я не могу сказать, что считаю это чем-то ужасающим, как ты этого от меня хочешь, — сказал Майк, скрестил руки на груди и откинулся на стуле.

— Ради Бога, Майк. Это ненормально для ребенка в этом возрасте. С подростком чего-то не так, если он так много думает о сексе.

— Что ты подразумеваешь под «так много»?

Одной из немногих вещей, которые раздражали в Майке Констанс, была его привычка ставить под вопрос каждое слово в ее аргументах. Скорее чаще, чем нет, как открыла для себя Констанс, Майк, заставляя слово за словом объяснять, что именно она имеет в виду, превращал все ее доводы в неразумные и безосновательные.

— Под «так много», — сухо сказала Констанс, — я подразумеваю только то, что я сказала. Именно из-за того, что пятнадцатилетняя девушка слишком много думает о сексе, она позволяет какому-нибудь парню, типа Харрингтона, увезти ее из дома и делать с ней все, что он захочет. Если бы Бетти не думала слишком много для ее возраста о сексе, она бы даже не могла понять, для чего парень хочет увезти ее из города и что он может сделать. Ей бы никогда это в голову не пришло.

— Оу, — сказал Майк, прикуривая сигарету. — Ты запуталась!

— Нет! Это ненормально для пятнадцатилетней девочки быть такой умной, как Бетти. Хотя, по-видимому, она оказалась не так уж умна.

— Я склонен думать, что, если бы Бетти в пятнадцать лет не думала о сексе, ее можно было бы назвать ненормальным ребенком, а не наоборот. Я думаю, что любой нормальный подросток, — сказал Майк и указал сигаретой на Констанс, — «нормальный» — твое слово, не мое, — совсем не мало думает о сексе.