Алекс Новиков - Английские эротические новеллы

• Название: Английские эротические новеллы
• Автор: Алекс Новиков
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Эротика

Из предисловия:

«События, о которых я хочу рассказать, решившись на весьма вольный перевод эротических английских новелл, охватывают довольно большой период царствования двух английских королей Генриха VII, 1485–1509, и Генриха VIII, 1509–1547. В те далекие времена, новеллы о которых собраны в этой книге, на территории доблестной старой Англии были в ходу множество языков и наречий. Еще не было забыто обращение на «вы». Не случайно мною оставлены ссылки на французские, итальянские слова и латынь. Читателя, не знакомого с бытом и нравами того времени могут шокировать жестокость, царившая в обществе, но тогда такое обращение было в порядке вещей!

…Кроме того, где любовь, там и нечистая сила, а где старые замки — там без привидений никак не обойтись. По причине большой отдаленности от нас времени, и малого количества сохранившихся реальных письменных свидетельств о событиях, потрясающих Англию в первой половине 16 века, переводить исторически точно было чрезвычайно трудно. Конечно, кое-где авторы новелл, а вместе с ними и я грешник, может, и приврали, но только чуть-чуть.

И, наконец, в книге будет достаточно много жестоких сцен: женщинам приходилось платить очень дорогую цену за свою любовь и свои прегрешения. Кому читать такое не нравится — просьба нажать на крестик в верхнем правом углу экрана».

---

«В свое время я собственноручно заколол любовника ее матери, — подумал Карл, — за то, что он обрюхатил мою дочку и отказался жениться, но, похоже, я был не прав! Без Инкуба тут не обошлось! Ну, разве я мало молился и каялся? Почему проклятие нашего рода не миновало ее?»

Он даже не догадывался, насколько близок к истине!

— Дедушка! — Из глаз внучки потекли слезы, сердце отчаянно колотилось, в пойманном крепкими пальцами ухе стоял звон… — Отпусти меня! Больно!

— Грех-то, какой! — Дед разжал пальцы, невольно залюбовавшись внучкой. — А теперь принеси ремень! Одеваться не надо!

Понимая, что сейчас произойдет, Джейн поплелась исполнять приказание. Заслуженный дедушкин ремень длинный, толстый и очень страшный на вид, висел на крючке, скучая без дела вот уже целый месяц. Две крючка в пряжке придавали ему сходство с головой сказочного дракона, готового прокусить нежное тело до крови. Впрочем, пряжкой дед не пользовался, а складывал ремень вдвое.

«А хороша же у меня внучка, — дедушка вздохнул, вспоминая свою бурную молодость. — И в кого она такой красавицей уродилась? Бедра, не худые и не толстые, да и сама она не бледная кухарка, а пышущая юным здоровьем и жизненной силой аристократка! Нос прямой как у римлян, не то, что курносые носы англичанок!»

— Не надо меня бить! — Для повзрослевшей Джейн, стоять обнаженной дедом было просто инквизиторской пыткой…[82]

На подгибающихся ногах она пошла за ремнем. Ей вдруг стало очень стыдно оттого, что дед видит ее повзрослевшее тело совсем без одежды, и она прикрыла руками низ живота.

— Надо, моя маленькая ведьма, — Карл взял ремень и очень строго посмотрел на нее, — надо сделать так, чтобы та раз и навсегда запомнила, что делать окорок во время месячных нельзя! — Его смуглое лицо побелело от гнева. — А крестик твой где?

Теперь Джейн уже мелко дрожала: огонь в камине ничуть не согревал. Вопрос деда подействовал на девушку, как ушат холодной воды.

— Я его потеряла! — Честно призналась она. — Шнурок порвался!

Щеки девушки окрасились румянцем, глаза блестели, черные волосы рассыпались по плечам, и как невыразимо хороша была в ту минуту внучка.

«Я клялся страшной клятвой своей дочери, что не буду бить Джейн розгами, а на ремень эта клятва не распространяется! — Дед, сев на скамеечку, тяжело дышал, набираясь сил. — К сожалению, я начал сечь дочь, да упокоит Господь ее грешную душу, слишком поздно и на нее донесли инквизиторам! Теперь я один должен воспитывать это чудное незаконнорожденное создание. Ох, грехи мои тяжкие!»

В последние месяцы сердце испанца все чаще и чаще работало с перебоями.

— Сама понимаешь, согрешила и теперь придется наказать!

«Похоже, тучи сгустились над нашей головой. В замке и на кухне сплошные неприятности, — думал Карл, — крест от нее не случайно ушел! Ну да что же поделать?»

«Конечно, не случайно, — подумал Инкуб, демон Ада, незримо присутствующий в домике — я специально прервал свои дела, чтобы получить не только ваши тела, но и души! Без крестика моя задача упрощается! А ты, старик, еще и сам не понимаешь, что станешь игрушкой в моих руках!»

— Ох, годы мои, ни сбросить, ни продать, — Карл привычно сложил ремень вдвое. — Ложись-ка животом на стол! Придется поучить тебя уму разуму!

«Сейчас будет очень больно! — думала Джейн, привычно прижимаясь животом к деревянной столешнице. — Бедная моя попка!»

Ухо продолжало гореть как лепешка на сковородке. Обернувшись к деду, Джейн со страхом смотрела на ужасные приготовления. Дед достал кусочек того самого окорока и деловито стал им натирать толстую кожу верного ремня.

«Значит, меня ждет необычайно суровое наказание! — поняла она. — Таким злым я не видела деда уже очень давно, и сала не пожалел!»

С детства она знала, что сопротивление только ухудшить и без того печальную участь, и покорно замерла на столе, наглядно демонстрируя, что готова принять заслуженное наказание. Только вздрагивающие плечи и бедра выдавали страх.

«Как же была красива! Дрожит-то, как осенний листик на ветру! — Подумал дед, деловито натирая ремень куском соленого сала, и мысли одна грешнее другой стали рождаться в голове. — А может, это на нас кто-то порчу навел? Еще немного, и я не смогу наказать ее как следует!»

Джейн привычно расставила ноги шире плеч, и в этой позиции дед без труда мог увидеть то, что девушки стараются вообще никому не показывать.

Впрочем, и старый Карл не остался к этому зрелищу равнодушным: почему-то хотелось не наказывать внучку, а стать перед ней на колени и поцеловать плачущую месячной кровью заветную лощинку между ножек.

«Ох! Грехи мои тяжкие! — Он тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. — Не сглазила ли меня часом внучка, пробуя свою колдовскую силу?»

Джейн тоже не понимала, что происходит: сколько раз уже приходилось подставлять себя под ремень, но всякий раз каждая частичка юного тела протестовала против подобного наказания. А сейчас, впервые осознав себя взрослой и красивой, отдаться на растерзание безжалостной просоленной коже, а всю себя на рассмотрение деду стало особенно унизительно. Ощущение того, что кровь течет по бедру, лишило девушку остатков мужества. Такого дедушка не должен был видеть, ни при каких обстоятельствах. «Кажется, я готова заложить душу кому угодно, — подумала она, лишь бы спастись от ремня!» Джейн вдруг вспомнила предупреждение Карла, что поминать нечистую силу бывает очень опасно! Ей показалось, что кто-то невидимый стоит рядом с дедом и с нетерпением ждет начала расправы.

Девушка не ошиблась: Инкуб, оставаясь незримым, разыгрывал адскую пьесу собственного сочинения как по нотам. Вместе с дедушкой Карлом он смотрел, как кожа спины и плеч несчастной Джейн стала покрываться мелкими пупырышками: юная красавица готова провалиться в преисподнюю от стыда, страха и от предвкушения наказания.

«Ад от тебя никуда не денется, — ухмыльнулся Инкуб, — но твой земной путь еще не закончен! Ты даже не представляешь, какой у тебя впереди вечерок!»

«Для начала хорошая порка, — подумал демон, — а потом она станет женщиной, но ее грехопадение будет куда более страшным, чем у ее покойной мамочки! Я не говорю уже про наивную и глупую Эвелину!»

— Ты ничего не хочешь сказать? — Спросил дедушка и подбросил в камин несколько поленьев. — «Facinora ostendi duni punientur, flagitia autem abscondi debent».[83]

Теперь на белое тело внучки, падали красные отблески разгорающегося огня.

— Прости! — успела произнести Джейн и крепко зажмурилась.

И в то же время, как вдруг показалось Карлу, внучка беззвучно потребовала: «Возьми меня! Возьми так, как мужчина берет любимую женщину».

«А теперь надо расслабить тело, — вспомнила она уроки деда, — так легче терпеть будет? Да только как его расслабишь, в такой вот позе? Лучше бы на кровать положил!»

— Ну-с, нерадивая кухарка, начнем! — Мужчина по-хозяйски погладил и потискал кругленькую попку, чтобы усилить и без того мучительные переживания внучки. — Греховодница! Сейчас твоя попа получит то, что заслуживает! Понятно?

— Да! — Сумела выдавить из себя Джейн.

«Подумать только, — думал дед, сжимая правую половинку, — и когда она у меня успела вырасти? Попка крепкая, круглая, мясистая как хороший окорок, так что порция ремня ей не повредит!»

— Ну, теперь разговаривать с тобой будет мой ремень. Надеюсь, не забыла его кожаный язык! Кажется, целый месяц не разговаривали? Ну, ничего, сейчас вспомнишь!

«Век бы с ремнем не разговаривала!» — успела подумать девушка.

Карл сделал шаг назад и первый шлепок просаленной кожи смачно припечатал правую половинку.

— Шлеп!

Джейн, зная, что дедушка не любит криков во время порки, стиснула зубы и тихонько зашипела.

— Шлеп! — Второй получился сильнее, и попку пересекла широкая, быстро краснеющая полоска.

«Слабовато получилось, — подумал Карл, — ну да это только начало!»

Еще один звонкий щелчок, и на попке вспухла еще одна красная полоса, а девушка, не сдержавшись, взвизгнула как поросенок. К четвертому удару Джейн отчаянно мотала головой, лицо блестело от слез, а ротик скривился.

Черный таракан, выползший из щели, пошевелил усами прямо перед носом девушки и уже собирался уйти, но Карл, ненавидевший насекомых, прихлопнул его ударом ремня, дав, тем самым девушке небольшую передышку.

«Это вытереть невозможно! Еще немного и моя душа отправится в рай!» — Успела подумать девушка, крепко вцепившись руками в стол. Усы прибитого таракана продолжали шевелиться перед самым носом Джейн.

Дед любовался шикарным видом: черные как смоль волосы растрепались, спинка покрылась мелкими бисеринками пота, бедра, и ягодицы сжимались, пока внучка старалась справиться с болью и боролась с желанием убежать подальше от жалящего ремня.