Фридрих Незнанский - Дальняя командировка

• Название: Дальняя командировка
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, КРПА "Олимп", Харвест
• Жанр: Детектив
• ISBN: 5-17-031299-7, 5-7390-1671-1, 985-13-4346-3

В маленьком провинциальном городке случилось из ряда вон выходящее событие. Местная милиция и отделение ОМОНа якобы в целях установления порядка провели зачистку среди населения, которая обернулась многими десятками избитых, изнасилованных, изувеченных людей.

Многочисленные жалобы пострадавших и протесты правозащитных организаций вынудили Генеральную прокуратуру произвести тщательное расследование фактов произвола милиции. Следственно-оперативную группу возглавили первый помощник генерального прокурора Турецкий и замначальника ГУУР МВД РФ Грязнов…

---

Оторвавшись от ее губ и увидев полуприкрытые гла­за, он заботливо снял со своих плеч ее полные, мягкие руки, развернул девицу спиной к себе и вздернул наверх ее юбчонку. Ткань затрещала, но рывок выдержала. Ос­вободить пухлые ягодицы от прочего белья было делом секунды. Люська, напрягшись, уже самостоятельно по­валилась грудью ла стол и ухватилась обеими руками за его края...

Ну конечно же знал подполковник, чем вчера зани­мались его люди в СИЗО, «допрашивая» женщин. Себе он такого, разумеется, позволить не мог. Но распален­ное воображение рисовало картины, от которых у него начинало сильно стучать сердце и к горлу даже подкаты­вала легкая тошнота, которая бывает при долгой, мер­ной качке на воде. Возможно, поэтому с такой созрев­шей готовностью и с таким жаром накинулся он на это податливое и одновременно упругое женское тело, буд­то сто лет был лишен того, чем занимался сейчас.

Она кричала, вернее, с огромным трудом пыталась гасить свои вопли в пригоршне, прижатой ко рту. А под­полковник, всем существом ощущая свое превосходство, с животной страстью словно мстил тем, до кого — по раз­ным причинам — не доходили его руки. И одной из та­ких причин, кстати, было его желание не подвергать рис­ку свою карьеру — погоны полковника, обещанные ему генералом Седлецким, так и стояли перед глазами. Но сейчас-то никакие карьерные соображения не мешали ему освобождать свой организм от переполнявших его эмоций, а Люська, страстно дергаясь всем телом и под­вывая от жгучего нетерпения, активно помогала ему в этом...

Потом они отвалились друг от друга и, с наслажде­нием выпив по полстакана водки, растроганно потерлись друг о друга. Люська, горя новым нетерпением, достала из тумбочки стола относительно свежую простыню, ра­зостлала на диване и, страстно охнув, повалилась на­взничь, забросив одну полную ногу на его спинку и све­сив другую до полу. Уж такого открывшегося перед ним натюрморта не смог выдержать подполковник — с утроб­ным рыком бросился он на Люську, словно на пышную и упругую перину, теряя себя в бешеном темпе и ощущая, как его стремительно затягивает в водоворот бездонного омута.

Они отдыхали в очередной раз, прерывисто дыша, когда в дверь легонько постучали.

— Сию минуту, — совершенно свежим голосом, в ко­тором не чувствовалось ни малейшего утомления, отве­тила Люська и, повернув голову, посмотрела на Затырина, который загнанно дышал. — Слушай, надо вставать, — сказала она, потрепав влажными пальцами его по голо­ве. — Что, еще хочешь? Ну ты даешь!.. Ладно, не возра­жаю, но только попозже... Там, видно, уже за тобой...

Майор Сенькин действительно закончил необходи­мую работу и, сам испытывая постоянную слабость к кипучим талантам Люськи, подумал, что подполковни­ку пора бы подсказать, что надо завязывать, а то ведь так и потерять можно помощницу, всегда вполне доброже­лательно относящуюся к фантазиям своего начальника. Майор, зная свои физические достоинства и недостат­ки, естественно, не мог ставить себя на одну ступеньку с Павлом Петровичем. Да потом, он же видел, как жгуче заблестели глаза начальника при виде неотразимых Люськиных форм. Но ведь любое гостеприимство тоже долж­но иметь свои пределы. А то, не ровен час, еще и заберет ее к себе подполковник, а это уж ни в какие ворота...

Затырин вышел из комнаты отдыха явно утомленный, но и определенно озабоченный проблемами, которые и привели его в Заводской район. Люська из-за его спины нахально ухмылялась, поглядывая на своего шефа, и с показным облегчением оглаживала на себе юбку, у кото­рой разрез сбоку явно увеличился. Вот же стервоза, без­злобно, впрочем, усмехнулся майор.

И еще он подумал, что надо будет ее строго предуп­редить, чтоб она не допускала впредь такие вот вольно­сти — зашила бы слишком нахальный разрез на юбке, из которого так и норовит вылезти наружу чуть ли не поло­вина ляжки, а это в свою очередь обязательно вызовет у посторонних посетителей непристойные мысли. Здесь все-таки серьезное учреждение, милиция, а не... черт знает что...

Они снова засели в кабинете, чтобы, имея в руках конкретные материалы, обсудить и утвердить дальней­ший план действий. Майору показалось, что подполков­ник слушает его аргументы не слишком внимательно, возможно, его мысли еще оставались там, в комнате от­дыха. И это ему не нравилось. Посему он особенно ста­рательно пытался сосредоточить внимание начальника РУВД на проблемах, которых, по большому счету, у него, участкового, в общем, не было, но именно в его подаче они могли бы оказаться значительными — иначе какой же ты работник, если у тебя на участке не наблюдается серьезных проблем? Грош цена такому работнику...

Обычно по вечерам в единственном здесь, в районе, бывшем клубе «Химволокна», а ныне в частном игорно- развлекательном заведении, принадлежащем, как и не­сколько мелких точек игровых автоматов, Самвелу Манасяну, выходцу из Армении, собирается на дискотеку молодежь. Самвел платил щедрую дань Прапорщику — тот знал, что армянин наряду со своим мелким бизнесом приторговывал и травкой, и не трогал его. Именно здесь одним хапком и можно было бы взять всех тех, кого май­ор искренно считал своими личными врагами. Вот так увлеченно внедрял Сенькин в сознание начальника свою мысль, стараясь отвлечь его рассеянное внимание от сво­ей слишком уж, видно, старательной сотрудницы.

— Собираются, говоришь? — переспросил подпол­ковник. — Ну что ж, будем иметь в виду. А когда собира­ются? В котором часу?

—   Обычно от восьми до десяти вечера, — неосторож­но ответил майор и понял, что совершил глупость.

—   Ну так, значит, у нас с тобой, Федот Егорыч, еще имеется уйма полезного времени! Чтоб дело прошло на­верняка, я к восьми вызову сюда мой ОМОН, а до тех пор, надеюсь, ты не станешь возражать, если я еще не­много пообщаюсь с твоей сотрудницей?

Он пронзительным взглядом уставился на майора, и тот смешался, будто начальник уличил его во вранье, захмыкал, закашлялся, словно бы прочищая горло, и отве­тил наконец, что в принципе возражений-то у него нет, если у нее, у Людмилы, в свою очередь тоже неотложных дел не имеется. Но подполковник со снисходительным пониманием похлопал подчиненного по плечу и сказал:

—    Так, а если б и были, ты ж ведь, я полагаю, не ста­нешь возражать, если она их ненадолго отложит, а? Вот и ладушки, договорились. Значит, я сейчас звоню и став­лю в известность ОМОН о времени начала зачистки, а затем удаляюсь в твой уютный кабинетик. Устал за пос­ледние дни что-то... А ты сам подскажи ей, чтоб подо­шла потом, я ж не могу распоряжаться твоими сотруд­ницами, верно, Егорыч? — Он со снисходительной фа­мильярностью толкнул того в плечо и засмеялся, весьма довольный своей находчивостью.

А вновь разыгравшееся воображение уже рисовало перед его мысленным взором новые сладострастные сценки в исполнении пышнотелой Людмилы, прекрас­но, между прочим, владеющей своим замечательным ис­кусством.

5

ОМОН привык действовать быстро и решительно, не идя ни на какие компромиссы. Была бы поставлена чет­кая конечная цель и отдана соответствующая команда.

Исполнитель, вбивали им в головы, не должен нести никакой ответственности за приказы своего руковод­ства — оно само берет на себя всю глубину такой ответ­ственности, оно и определяет степень силовых действий. Естественно, что избивать стариков либо малолетних детей никто из омоновцев не решится, какие бы при этом ни отдавались указания. Так принято считать, хотя прак­тика, особенно при проведении военных операций, дав­но уже указывает на обратное. Но это когда война. А в мирном городе, где просто в очередной раз разыгралась преступность и где необходимо поставить ей немедлен­ный заслон, здесь никто и ни в кого стрелять, конечно, не собирался. Ну а силовые мероприятия... Что ж, на то они так и называются, чтобы кое-кто почувствовал всю их тяжесть и неотвратимость на своих плечах и в сотый раз подумал, прежде чем вызывать огонь на себя.

Цель была указана. Это дискотека, где в воющем уга­ре собираются подонки общества — бандиты и прости­тутки, которых надо взять всех подчистую, а затем прой­тись по некоторым обозначенным адресам, где также произвести зачистку, и всех задержанных затем перепра­вить в управление. Не в ИВС, нет, хватит уже, там за про­шедшие сутки свое дело сделали, лишние разговоры ни по камерам, ни в городе тоже не нужны. А в здании уп­равления с этим контингентом быстро разберутся, выве­дут на чистую воду, подскажут, как вести себя дальше, чтобы не навлекать на собственные головы еще более крупных неприятностей, и в итоге все равно перепишут, настращают да распустят по домам — в назидание всем остальным, которые пока не успели почувствовать на себе карающей длани защитников закона.

Клуб, в котором происходила дискотека, строили еще при советской власти — в качестве культурного очага при заводе, который предполагали превратить в крупнейший в области комбинат. Поэтому и проект выбрали, не ме­лочась. Но с комбинатом не вышло — сначала, говорят, мешало одно, потом другое, а завершила все перестрой­ка. Но вот двухэтажное здание с фронтоном и четырьмя мощными колоннами перед входом, окруженное мелки­ми частными владениями, — осталось как напоминание о тех временах, когда люди верили еще в приход комму­низма.