Фридрих Незнанский - Дальняя командировка

• Название: Дальняя командировка
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, КРПА "Олимп", Харвест
• Жанр: Детектив
• ISBN: 5-17-031299-7, 5-7390-1671-1, 985-13-4346-3

В маленьком провинциальном городке случилось из ряда вон выходящее событие. Местная милиция и отделение ОМОНа якобы в целях установления порядка провели зачистку среди населения, которая обернулась многими десятками избитых, изнасилованных, изувеченных людей.

Многочисленные жалобы пострадавших и протесты правозащитных организаций вынудили Генеральную прокуратуру произвести тщательное расследование фактов произвола милиции. Следственно-оперативную группу возглавили первый помощник генерального прокурора Турецкий и замначальника ГУУР МВД РФ Грязнов…

---

—   Да-да, — кивал Грязное, — он пишет...

—   На почте — представляете? — изымаются все пись­ма и телеграммы, перлюстрируются и неугодные отправ­ляются в корзинки для мусора. Люди могут звонить лишь по собственным мобильникам, если их еще не изъяли у хозяев...

—  Неужели все до такой степени серьезно?

—   Более чем... Нашу группу — еще двух женщин, при­летевших со мной, — вообще не хотели выпускать за пре­делы аэропорта. Мы устроили им форменный скандал, потребовали личного присутствия губернатора, которо­му мы все выскажем в лицо, после чего улетим — прямо на прием к президенту страны. Это испугало. Но за нами постоянно катались две машины с наблюдателями. Я даже не хочу описывать вам, Вячеслав Иванович, с ка­кими трудами и хитростями мы, разделившись, каждая сама по себе, сумели проникнуть в этот Воздвиженск. А в первый день нас просто прятали у себя жители, чтобы представители власти не смогли арестовать и засадить в каталажку. А чего мы только не наслушались от людей, боже мой! — Любовь Андреевна, обхватив голову рука­ми, качала ею. — Мы хотели записать, но поняли, что нам не позволят вывезти эту информацию. Вот только пись­мо и сумела спрятать, хотя эти мерзавцы уже руками ко мне лезли... Знаете, зачем я вам это рассказываю?

—Догадываюсь...

—  Вряд ли! — отрезала она. — Вы что думаете, если в центральную печать до сих пор не просочились сведе­ния об этой провинциальной трагедии, извините за вы­сокий слог, то люди так ни о чем и не догадываются? Нет! Слухи сильней любой власти. И чего не хотят замечать у нас наверху, то скоро станет достоянием всей России. И не только! Есть и мировая общественность! Если ваш министр, который наверняка в курсе происходящего, не пожелает принять немедленные меры, мы способны его заставить это сделать! А чтобы у вас не возникло мысли, будто затевается какая-то провокация, я хочу оставить некоторые материалы, они, по-моему, смогут вызвать несомненный интерес. Это копии заявлений пострадав­ших и свидетелей еще первой стычки с милицией, кото­рые мне были переданы уже здесь, в Москве, но, я увере­на, местные органы не дадут хода этим документам. Ну а про слезные жалобы избитых и изнасилованных людей я уже вообще не говорю. Люди смертельно боятся, это по­мимо стыда и позора на свои головы, отказываются пи­сать, а кто пишет, уже давно ни во что не верит. Фор­мально, возможно, какую-то часть заявлений там и за­регистрировали, но рассматривать их никто не желает. То есть большего самочинства, дремучего самодурства даже представить себе невозможно!

Тимофеева раскраснелась, глаза ее пылали. Точнее, сверлили Грязнова как зрачки пистолетных стволов.

—   Я бы, скорее всего, не пришла к вам, — сказала Тимофеева неожиданно усталым голосом, — если бы не Тихон Платонович... Он был так уверен в том, что вы им всем поможете, ну как... Не знаю, я, конечно, преуве­личиваю, но он сказал это таким тоном, будто обращал­ся за помощью к Господу Богу. Я понимаю, не самое удач­ное сравнение, но ведь другого у меня там как-то и не возникло, понимаете?

Грязное задумчиво и хмуро кивнул.

—   И как же мы могли отказать ему? Вот поэтому... извините, если не по адресу...

—  Ну что вы! А какой же еще нужен адрес?!

—  Мало ли...

—  Значит, городок на Каме... Не дойти ногами...

—   Не достать руками... Это из фильма про детство Горького, помните?

—   Ну а как же? Я там пять лет назад с друзьями отды­хал. Далеко-о-о... И вот на тебе! — тихий городок... Спа­сибо, что не сочли за труд... и это... поверили.

—   Не стоит благодарности. Свою миссию по отно­шению к вам я выполнила. Вы поступайте как знаете, как сочтете нужным, а я, — она усмехнулась, — пойду все- таки своим путем. У нас сегодня в Доме журналистов пресс-конференция. Будет телевидение. Если захотите узнать подробности, в вечерних новостях наверняка по­кажут — по четвертому каналу. За остальные не ручаюсь, такова уж наша судьбинушка... Оставить сигаретку?

—   Нет, спасибо. Вы мне лучше свои телефоны оставь­те. Чтобы я мог позвонить... посоветоваться.

—   С удовольствием, — ответила она, передавая ему свою визитную карточку и поднимаясь.

Грязнов проводил женщину до двери, с поклоном пожал ей руку, усмехнулся, представляя, как собирались обыскивать эту гордую дамочку, размером с воробья, здо­ровенные омоновцы. Цирк, хоть стой, хоть падай! И это мужики?!

Он вернулся к столу и взял письмо, написанное ли­ловыми чернилами на четырех тетрадных страницах в клеточку, чтобы уже не второпях, а внимательно еще раз перечитать жалобу, вопль, исторгнутый из глубины сер­дца пожилого егеря, не отдавшего ментам на поругание свою дочь. И ее вспомнил Вячеслав Иванович — краси­вая деваха, кровь с молоком, рождает же еще таких рус­ская земля...

Впрочем, и зверей в милицейском обличье она тоже рождает...

Отложив письмо в сторону, Грязнов поднял трубку и набрал номер своего племянника — Дениса Андреевича, директора частного сыскного агентства «Глория».

—  Племяш, — сказал он, — не сочти за труд, навести сегодня своего дядьку. Есть о чем всерьез потолковать...

2

Александр Борисович Турецкий, когда была возмож­ность и позволяло время, смотрел все основные вечер­ние информационные программы. Зная даже и нескры­ваемую нынче от публики ангажированность как теле­каналов, так и самих журналистов, он смотрел все пере­дачи подряд, а потом, сравнивая разные точки зрения и способы подачи материалов, выдвигал для себя собствен­ные версии тех или иных событий.

Так получилось и с событиями в Воздвиженске. То ничего не было, ни малейшей информации, а то вдруг словно из ведра вылили на головы столько, что впору было изумиться. Впрочем, трактовки событий мало чем отличались одна от другой, значит, сами факты говори­ли уже сами за себя и не требовали дополнительных объяснений.

Но говорили, как заметил Турецкий, пока только одни правозащитники. Вернее, женщины из Фонда дви­жения за права человека, побывавшие, по их словам, на месте, в глухой провинции, где-то у черта на куличках, в городке, который и на карте-то вряд ли сыщешь.

Поначалу Александр Борисович как-то не задавался вопросом, почему именно правозащитники поднимают шум на центральном телевидении, а не сами пострадав­шие, которых — по информации мадам Тимофеевой и ее коллег — в городе было немало.

Правозащитное движение — это, конечно, правиль­но, так и должно быть в цивилизованном государстве, но беда была в том, что, судя по изложенным фактам, ника­кой цивилизацией там, в глухомани, и не пахло. Возму­щения высказано много, но... что-то, чувствовал Турец­кий, здесь не сходилось. Заданность какая-то ощущалась. Ну типа как для демонстрации протеста — сейчас нема­ло таких «громких» акций — участников привозят в ком­фортабельных автобусах, и каждый из них за свое учас­тие получает бутылку водки.

В этой связи вспомнился довольно старый анекдот — хрущевских еще времен.

В Москве, на Новинском бульваре, беснуется толпа молодежи и студентов, швыряя в здание американского посольства пузырьки с чернилами. Те, естественно, раз­биваются, и разноцветные потеки безобразят желтую плоскость стены. Крики, лозунги и так далее. Американ­ские охранники — из морской пехоты — спрятались от «народного гнева» во дворе посольства и носов не кажут. А наш милиционер спокойно себе покуривает и погля­дывает на часы. Случайный прохожий его спрашивает:

«Что здесь происходит?»

«Стихийная демонстрация протеста против полити­ки американского империализма в странах латиноаме­риканского континента».

«А эти... чернила у них откуда?»

«Выдали, наверное, под расписку. А потом наши бу­дут мыть стены, — нравоучительно добавил милицио­нер. — Не может быть при социализме безработицы».

«И долго он будет продолжаться, этот стихийный протест?»

«Еще семнадцать минут», — глядя на часы, серьезно уточнил страж порядка.

Чем-то происходящее в российской глубинке напо­минало Турецкому анекдот из этой серии...

Но, имея уже укоренившуюся привычку, никаких вопросов не оставлять нерешенными либо хотя бы не проясненными до самой их сути, он выключил телеви­зор, где начались очередные сериалы, и позвонил Вячес­лаву Ивановичу домой. Раз милиционеры безобразят, значит, это по Славкиной части.

И потом, какая-то подспудная мысль подсказывала ему, что эти события могут неожиданным образом кос­нуться и его. Интуиция подсказывала. А Александр Бо­рисович верил своей интуиции.

—   Ты телевизор сегодня смотрел? — без предисловий начал Турецкий.

—   Это ты про Воздвиженск, что ли? — с ходу понял Грязнов. — И видел, и в курсе. Не совсем, конечно, но кое-какой информацией владею. Грязная история, Саня. И кажется, меня в нее втянут.

—  Это каким же боком?

—   А вот расскажу...