Фридрих Незнанский - Игра на опережение

• Название: Игра на опережение
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-015964-1

Шефу частного розыскного агентства «Глория» Денису Грязнову судьба подкинула, говоря языком сыщиков, «тухлое дело». Расследуя убийство журналиста, он скоро понимает, что кто-то неизвестный, обладающий при этом большими связями в верхнем эшелоне власти, постоянно «наступает ему на пятки», а иногда даже опережает на шаг. Но Грязнов обязан победить в этой опасной политической игре, где ставка — государственная власть, а методы ее достижения — типично уголовные.

---

Колобов молчал, глядя в сторону.

— У тебя еще есть вопросы? — спросил хозяин после паузы.

— Так, значит, это он, Ансар, расстрелял охрану Гоголадзе? — уточнил Колобов. — Ограбил и напугал его до полусмерти?

— А что он еще умеет? — пожал плечами Забельский, кивнув в сторону своей трубки. — Это поветрие времени: зачем зарабатывать, когда проще отнять у того, кто уже заработал? И пока есть идиоты вроде меня, которые своим горбом делают деньги из ничего, эта эпидемия будет шириться по всему миру и процветать наряду с бессильным недовольством других, кто ни на что неспособен! А в России таких полным-полно. Все хотят всё, но пока далеко не все решаются убить человека, чтобы завладеть его богатством… — грустно закончил он.

— А вы сами что предпочитаете? — поинтересовался «серый кардинал». — Чтобы вас убили и ограбили или чтобы вас ненавидели и шипели вам в спину от бессилия?

— Хороший вопрос. Как гражданин этой страны, я, как ни странно, предпочел бы первое. По крайней мере, это свидетельствует о наличии в стране активных граждан, злых, но неравнодушных, не покорившихся судьбе. Таковыми были английские пираты эпохи Елизаветы, которые в конечном счете спасли Англию. А чеченским Робин Гудам, — он кивнул на свою отключенную трубку, — это вряд ли удастся. Слишком они жадные. То есть я должен вернуться в правительство. В новом качестве. Я знаю, что делать с этой страной.

— Кстати об инвестициях, — заметил Колобов. —

Почему бы вам не попробовать тот же вариант, но уже с заложниками?

— Пленные солдаты интереснее, — отрицательно помотал головой Забельский. — Здесь игра на жалость, бедного солдатика на Руси всегда пожалеют. Отсюда общественный резонанс, которым всегда можно прикрыться.

— Я говорю о детях, — заметил Федор Андреевич.

— Дети? Фу… — поморщился Забельский. — Как такое могло прийти тебе в голову. Похищать детей и везти их в Чечню, в этот кровавый и грязный смрад… Хотя это можно понять. После того как мы отправили своих детей за границу, ради безопасности и образования, чувство жалости к чужим детям из бедных семей у нас притупилось.

— Но их не обязательно туда везти, — возразил Колобов. — Их можно держать в Москве, недалеко от папы и мамы, а звонить по сотовому, как из Чечни. И не надо их мучить. В общем, я это предлагаю на тот случай, если пленные закончатся либо их всех отпустят. Например, похищаем школьницу прямо здесь, в Москве, завязываем ей глаза, долго возим в багажнике машины, держим в таком виде сутки или больше, она от страха теряет временную и пространственную ориентацию, и оставляем здесь же, в Москве, или за городом, да хоть у нас в Чижах… Девочка слышит вокруг себя только кавказскую речь. И потому она полностью верит, что оказалась где-то там, далеко от Москвы и папы с мамой. Потом следует звонок ее папане. Разговор с ним идет на ломаном русском с тем же кавказским акцентом. Затем девочке позволяют сказать плачущим голосом своему родителю пару слов… Папа начинает сходить с ума, клянется, что денег нет, а их и в самом деле у него нет, и он молитвенно просит общественность ему помочь. И вот тут выступаете вы во всем белом, со своим благородным предложением все уладить, а девочку спасти…

— Дальше можешь не объяснять, — оборвал его Забельский. — Я все понял. Ты уж извини, но я даже не говорю о морально-нравственном аспекте предлагаемого тобой проекта… Дети — это дети. В твоем, без сомнения, интересном предложении, Федя, отсутствует главное: ясная мотивация поступка. Любой прокурор, не только Турецкий, который сейчас ведет дело о гибели Бородина и следит за каждым моим шагом, подумает именно так… А мы за ним, кстати, следим?

— По мере сил, — кивнул «серый кардинал». — Стараемся, во всяком случае.

— Так вот, он сразу подумает: зачем чеченцам похищать девочку из бедной семьи, да еще везти ее на Кавказ, подвергая себя неоправданному риску? В расчете на доброго и богатого дядю вроде меня, который возьмет да и заплатит им выкуп? А кто сказал, что таковой дядя обязательно найдется? Значит, он уже есть и только ждет, держа наготове пачку баксов, когда ее похитят? А ему это надо? Зачем ему эта головная боль? Словом, чеченцы, скорее, похитят ребенка из богатой, чадолюбивой семьи. Где родители смогут сами заплатить выкуп. Другое дело, когда речь идет о солдатиках, попавших в плен. Они-то уже там, в Чечне, их государство туда завезло. Притом они из бедняков… Поэтому их все жалеют, но, кроме меня, в белом, выкупить некому.

Он вздохнул, подошел к окну.

— Кстати, сейчас придет Жанночка, будет готовить меня к сегодняшнему приему в английском посольстве. Будь с ней повежливее, без солдафонства, она этого не любит.

— Я должен уйти? — Колобов привстал с кресла.

— Ни в коем случае! Ты не понял. Что же касается твоего предложения по поводу похищения школьниц… Словом, по этому поводу думай еще раз.

— Да нет, вы все верно сказали, — согласился

Федор Андреевич. — Логика безупречная, вы, как всегда, правы.

— Я, конечно, падок на лесть, — склонил голову Григорий Иванович, как бы прислушиваясь к сказанному. — Но не до такой же степени.

В это время дверь в кабинет без стука, без предупреждения секретарши Нади открылась, и вошла Жанночка со всем своим парикмахерским набором. Кивком поздоровалась с Забельским, но Колобова как будто не заметила.

— Как вам будет угодно, — холодно согласился Колобов. — Теперь другой вопрос: что мы будем делать с Агеевым?

— А разве с ним нужно что-то делать? Ты знаешь, я о нем как-то стал забывать… — покачал головой Забельский, любуясь на парикмахершу и осторожно гладя ее обнаженную до локтя руку, которой она открывала свою сумку.

— Григорий Иванович, вы мне мешаете… — сказала она.

— Извини, склероз наверное… это я не о тебе, Жанночка, о тебе я как раз никогда не забываю. Я продолжаю наш разговор с Федором Андреевичем, с которым ты опять не поздоровалась…

— Здрасте! — Жанна на секунду обернулась к Колобову, но тот ей не ответил.

— Мы тебе не помешаем? — спросил Забельский, трогая ее коленку.

— Мне все равно, — сказала она. — Сядьте прямо и уберите руку.

— Что ж, продолжим. — Забельский прикрыл глаза, вдыхая ее запах. — Это «Шанель» пятый номер, что я подарил в прошлый раз? — спросил он.

— Я уже не помню. Так как будем стричь? — Она довольно бесцеремонно развернула Забельского к себе.

— Как всегда, на твое усмотрение, — разрешил

Григорий Иванович. — Сделай меня, как в прошлый раз, красивым и сексуальным, чтобы я снова тебе понравился.

— А вы сегодня не ко мне идете, — хмыкнула она. — И с собой в посольство небось меня не возьмете. Все только обещаете.

— В другой раз обязательно, — кивнул Григорий Иванович. — Только зачем тебе в посольство? В следующий раз мы поедем прямо в Париж… Или в Лондон. И ты там будешь меня стричь…

Какое-то время мужчины молчали, глядя, как она справляется с парикмахерскими принадлежностями.

— Может, я пойду? — спросил Колобов и снова встал с места.

— Мы еще не закончили наш разговор, — мягко возразил хозяин. — Ладно. Сделаем так. Ты, Жанночка, сходи пока в бассейн. Я тебе полностью доверяю, но Федор Андреевич не знает тебя так же хорошо, как я тебя. Поэтому не стоит на него обижаться. Сходи поплавай. Время терпит. Я скоро к тебе присоединюсь.

Она пожала плечами и быстро вышла. Забельский смотрел в окно, где было видно, как она раздевается.

— Люблю наблюдать, как она это делает… — вздохнул он. — Нимфа…

— У меня к вам просьба, — строго сказал Колобов. — Приглашайте меня либо после ваших парикмахерских процедур, либо до них. И вообще, я бы проверил ее лояльность.

— Не об этом сейчас речь… — нахмурился Забельский. — Я заметил: ты готов всех подозревать, к кому я привязан.

— К вам привязываются, да так, что не отвяжешь… — уточнил «серый кардинал».

— Потом обсудим. Я так и не понял: Агеев, он что, перестал на меня работать?

— Наоборот, — пожал плечами Колобов. — Он меня уже замучил потоками информации о Корецком.

— Почему тогда я ее не вижу, а ты мне ничего не сообщаешь? — отвлекся от лицезрения бассейна, с плавающей в нем нимфой Забельский.

— Я вам ее не показываю. Явная дезинформация, мы уже проверяли.

— А зачем тогда о нем упоминать? — рассеянно спросил Григорий Иванович, снова повернувшись к окну.

— Надо решать, что с ним делать. Если ему не платить, он наконец сообразит, что мы все поняли. Информацию-то я у него по-прежнему беру, чтобы раньше времени не спугнуть, но дальше что?

— А что мы поняли? — пожал плечами Забельский. — И что мы знаем или не знаем? Он работает на двух хозяев, ну и что? Сейчас все работают на двух работах. Я, как всегда, не говорю о присутствующих.

— Боюсь, он сейчас работает только на одного Корецкого.