Митрополит Вениамин (Федченков) - Отец Иоанн

• Название: Отец Иоанн
• Автор: Митрополит Вениамин (Федченков)
• Жанр: Философия

Приступать к воспоминаниям о приснопамятном отце Иоанне мне всегда бывало особенно трудно: слишком он был высок; а я – грешный. И лишь ради пользы других принимаюсь за описание моих личных впечатлений о нём. Начинаю писать в больнице (в городе Бруклине), лёжа от болезней.

---

«… закон положен,- говорит Апостол Павел, – не для праведника…»

И отцу Иоанну- при его горящей энергии, гремящей вере; при тысячах людей, жаждущих его дерзновенной молитвы; при сознании им нужд, горя, скорбей, грехов этих простых чад Божиих; даже при огромности самого храма, требующего сильного голоса, – отцу Иоанну нельзя было молиться так, как мы молимся. И он молился чрезвычайно громко, а главное: дерзновенно. Он беседовал с Господом, Божией Матерью и святыми… Батюшка не мог ни войти, ни выйти через храм, как это делаем мы все – и священники, и архиереи. Нам это можно; а ему было нельзя. Народ тогда бросился бы к нему массою и в порыве мог затоптать его. Мне пришлось слышать о давно прошедшем подобном случае, как толпа сбила его с ног, разорвала в клочки «на благословение» его рясу и едва оставила его живым.

И потому нужно было избрать иной путь: его из дома привозили на извозчике (а не в карете, как пишут иные) до сада, хотя тут было всего каких-то пять минут ходу. И на извозчике увозили. В саду не было ни души: высокие ворота были заперты. Батюшка быстро садился на пролётку; извозчик сразу мчался по саду к воротам. А там уже стояли служители, они сразу открывали выезд, и лошадь мчалась прямо, хотя там стоял народ, ждавший батюшку «хоть ещё разок взглянуть». И лишь от страху попасть под копыта или под колёса, люди невольно раздвигались, и батюшка вылетал «на свободу».

Но и тут не обошлось без инцидента. На моих глазах – мы из алтаря вышли за ним по саду – какой-то крестьянин бросился прямо в середину пролётки, желая, видимо, получить личное благословение. Но быстрой ездой он был мгновенно сбит с ног и упал на землю. Я испугался за него и, закрыв лицо руками, закричал инстинктивно:

– Ай, задавили, задавили!

И вдруг на мой испуг слышу совершенно спокойный ответ:

– Не бойся, не бойся! Батюшкины колёса не давят, а исцеляют!

Я открыл глаза: это сказала худенькая старушечка, действительно спокойная.

Поднялся и смельчак невредимым, отряхнул с себя пыль и пошёл в свой путь, а люди – в свой: точно ничего и не случилось. Куда уехал батюшка, не знаю: говорили, что в Петербург.

Общая исповедь

В древности исповедь бывала открытой: грешник каялся пред всей Церковью. Но потом этот обычай был заменён теперешней тайной исповедью. Причина этого заключалась в том, что не у всякого хватало силы смирения бичевать себя публично пред всеми; а кроме того, подобная исповедь вводила в соблазн невинные души. Но вот бывают такие обстоятельства, что они вынуждают иногда пользоваться и общими исповедями. Главной причиной тут является громадное количество причастников, когда невозможно справиться не только одному, но даже и нескольким священникам. Остаётся одно из двух: или не допускать желающих до причащения, а это болезненно и неспасительно; или же сделать общую исповедь для всех. Что избрать? В древние времена христиане причащались вообще без исповеди, жили свято, за исключением особых случаев. И эта практика существует доселе в греческой, сербской, сирийской Церквах. Я лично наблюдал это в некоторых приходах Югославии; видел в Крыму, когда азиатские беженцы от турок молились в приделе Симферопольского собора, и в своё время их священник мерно обходил стройные ряды и причащал всех подряд, без исповеди. Слышал от очевидцев, как греческий смиренный священник после литургии шёл ещё со Святой Чашей по селу и причащал тех, кто по хозяйственным препятствиям не был в церкви: и эти – большей частью женщины – выбегали из своих хижин на улицу в чём были, кланялись в землю и с детскою верою причащались Святых Божественных Тайн. Картина такой первобытной чистой веры была умилительна. Эти и другие примеры показывают, что Церковь допускает возможность причащения и без исповеди и даже считает это нормальным порядком для добрых христиан; поэтому на всякой Литургии она приглашает всех «верных»:

– «Со страхом Божиим и верою приступите» к причащению…

Прежде и приступали. Святой Василий Великий говорит, что в его время люди причащались по три и по четыре раза в неделю. А Златоуст отвечает:

– Не спрашивай: сколько раз; а скажи: как ты приступаешь?

Конечно, и теперешний способ говения и причащения один раз в году тоже имеет свой смысл, чтобы верующие с большим страхом, благоговением, приготовлением, очищением, покаянием, ответственностью приступали ко святому причащению, именно со страхом Божиим. Но этот обычай совсем не есть закон, обязательный на все случаи. Во время трудного периода последних тридцати лет Церковь наша разрешала желающим и еженедельное причащение, при условии, если это благословляет местный духовник для желающих. И нормально – перед каждым причащением нужно исповедоваться каждому. А если таких желающих оказывалось бы много, тогда дозволялось духовнику делать и общую исповедь. Но при этом внушалось, что имеющий какие-либо особые нужды духовные должен подойти после к духовнику и раскрыть ему душу, чтобы получить и особое разрешение.

Так иногда делалось в разных приходах. Но я хочу рассказать, как при мне происходила общая исповедь у отца Иоанна. Мы с юношеской простотою обратились к нему в алтаре:

– Батюшка! Нам бы хотелось видеть вашу общую исповедь.

Он с простотой и любовью ответил:

– Я только вчера совершил её. Но ради вас я и ныне покажу вам, как она делается мною.

Перед причащением отец Иоанн вышел через Царские врата на амвон и сказал приблизительно следующую проповедь. Привожу её в извлечении.

– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь! – с силой начал он. – Царь и псалмопевец Давид сказал: Бог с Небесе приниче на сыны человеческия, видети, аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога? Вси уклонишася, вкупе непотребни быша, несть творяй благое, несть до единого (Пс. 52, 3-4). По-русски: «Господь посмотрел с Неба…» – и т. д. Батюшка перевёл псалом на русский язык. Затем обратился ко всем с указанием, что и в наше время – все уклонились в грехи… И он начал перечислять их. В храме стали раздаваться всхлипывания, рыдания, потом восклицания:

– Батюшка! Помолись за нас!

Тогда батюшка на весь храм воскликнул:

– Кайтесь!

В храме поднялся всеобщий вопль покаяния: каждый вслух кричал о своих грехах; никто не думал о своём соседе; все смотрели только на батюшку и в свою душу… И плакали, и кричали, и рыдали… Так продолжалось не одну минуту… Затем отец Иоанн дал рукою знак, чтобы верующие стихли. Довольно скоро шум утих. И батюшка продолжал свою проповедь:

«Видите: как мы все грешны. Но Отец наш Небесный не хочет погибели чад Своих. И ради нашего спасения Он не пожалел Сына Своего Единородного, послал Его в мир для нашего искупления, чтобы ради Него простить все наши грехи. И не только – простить нас, но даже позвать нас на Свой Божественный пир! Для этого Он даровал нам великое Чудо, даровал нам в пищу и питие Святое Тело и Святую Кровь Самого Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа. Этот чудесный пир совершается на каждой Литургии, по слову Самого Господа: «Приимите, ядите. Сие есть Тело Моё!» и: «Пиите от нея (Чаши) вси, сия есть Кровь Моя».

Как в притче, отец с любовью принимает своего прегрешившего, но покаявшегося блудного сына и устраивает ему богатый пир, радуясь его спасению, – так и ныне Отец Небесный ежедневно и каждому кающемуся учреждает Божественную Трапезу – святое причащение.

Приходите же с полною верою и надеждой на милосердие нашего Отца, ради ходатайства Сына Его! Приходите и приступайте со страхом и верою к святому причащению.

А теперь все наклоните свои главы; и я, как священнослужитель, властью Божией, данной нам, прочитаю над вами отпущение грехов».

Все в благоговейной тишине склонили головы; и отец Иоанн поднял на воздух над всеми свою епитрахиль и прочитал обычную разрешительную молитву, совершая над всею церковью знамение креста при словах «прощаю и разрешаю»… «во имя Отца и Сына и Святаго Духа»… Затем началось причащение.

Чтобы закончить об «общей исповеди», я вспомню о нескольких подробностях и случаях в связи с ней. Когда я уже был иеромонахом, приходит ко мне один знакомый старый богомолец и почитатель отца Иоанна и сообщает мне следующее:

– Стоял я у батюшки в соборе; и он велел нам каяться. Я вслух рассказывал ему свои грехи. И вдруг мой сосед ударил меня, в какой-то злобе, по щеке. Я вспомнил Евангелие Христово, чтобы подставить ударившему и другую мою щёку. А он ударил меня и по другой.

– Зачем вы рассказываете мне об этом?

Он замешался в ответе. Я подумал:

«Вероятно, ему хотелось похвалиться своим мнимым смирением». – И тогда становилось несколько понятным, почему Бог попустил ему потерпеть дважды посрамление. Оказалось всё же, что он пришёл ко мне с вопросом:

– Хорошо ли я сделал, что подставил ему и вторую щёку?