Фриц Шахермайр - Александр Македонский

• Название: Александр Македонский
• Автор: Фриц Шахермайр
• Издательство: Ростов н/Д: «Феникс», 1997-576 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85880-313-Х

Книга — итог многолетних исследований австрийского историка античности Ф. Шахермайра, связанных с личностью и деятельностью македонского царя Александра. Она охватывает все периоды жизни Александра Македонского, дает представление о той обстановке, которая окружала Александра с детских лет, рассказывает об истории Македонии, о географических и социально-экономических особенностях этой страны.

_{Сокращенный перевод с немецкого М.Н. Ботвинника и Б. Функа}

_{Сканирование и обработка: nitebar}

---

Зимний поход 334/33 г. до н. э. проходил довольно успешно, не считая отдельных неприятностей. Парменион прислал к Александру плененного им знатного персидского воина Сисина. Сисин утверждал, что он якобы доверенное лицо Дария и подослан к готовому на предательство Александру Линкестиду, чтобы склонить его к убийству македонского царя. В награду персидский царь обещал Линкестиду деньги и македонскую корону. «Верный» соратник Дария выболтал все это сначала Пармениону, а затем Александру. Документов при нем, видимо, не было. Вся ситуация представляется весьма сомнительной независимо от того, рассказал Сисин обо всем добровольно или под пытками[108].

Как же на самом деле обстояло дело с Линкестидом? Мы уже познакомились с ним, когда Александр избавил его от наказания. Вскоре Линкестид добился высочайшего доверия царя. Он стал наместником Александра во Фракии, а после битвы при Гранике командовал войсками, посланными на завоевание Троады. В конце концов Линкестид стал командиром фессалийской конницы. А это одна из высших командных должностей в армии.

Фессалийцы в 334/33 г. до н. э. были приданы корпусу Пармениона и вместе с ним зимовали в Великой Фригии. Случай с Сисином показывает нам, насколько враждебно Парменион был настроен к подчиненному ему командиру всадников: он даже пытался его погубить. Вероятно, здесь имела место старая вражда между группировками македонской знати. После того как Александр в битве при Гранике так бесстрашно рисковал собой, следовало со всей серьезностью учитывать возможность его гибели в бою. Преемником же царя мог стать его тезка из Линкестиды. После того как Александр истребил род Аргеадов, Линкестид по знатности ближе всех стоял к трону. Коренные македоняне стремились своевременно устранить этого претендента на престол из знатного рода горцев. Если уж не Аргеаду, то пусть лучше трон достанется коренному македонянину, например кому-нибудь из рода Пармениона или Антипатра, но никак не князю-горцу. Возможно, именно таковы были причины ненависти Пармениона к Линкестиду.

Всегда подозрительный, когда речь шла о заговоре, Александр сразу же поверил доносу и отправил тайных послов, чтобы сместить и арестовать военачальника. Официального обвинения, конечно, предъявлено не было, даже пос ле того как армия снова объединилась в Гордии. По-видимому, признания перса выглядели довольно неправдоподобно, однако Парменион все-таки добился своей цели, дискредитировав столь опасного своим происхождением и талантом человека. Линкестиду пришлось остаться в армии без нового назначения. Мы так подробно остановились на этом эпизоде, чтобы показать раздоры и интриги македонской знати, которые не утихали и во время походов.

После того как операция в Памфилии завершилась, армия Александра должна была присоединиться к войскам, находившимся в Центральной Малой Азии. Путь лежал через земли диких писидийцев.

Эта горная страна никогда никому не подчинялась, даже персидскому царю. Сейчас для ее усмирения не оставалось времени. Этим впоследствии должны были заняться сатрапы. Александр быстро, насколько позволяли условия, продвигался по территории писидийцев. Мимо Термесса он прошел, прибегнув к военной хитрости, благодаря тому, что царю удалось заключить мирное соглашение с жителями города Селг, враждовавшими с Термессом. Под Сагал асом он дал сражение и, выиграв его, захватил город. Армия Александра шла по тающему снегу, под дождем, зачастую без дороги, по затопленным талой водой долинам; она благополучно миновала земли писидийцев и без боя захватила Келены, столицу Великой Фригии. Персидский сатрап, управляющий городом, бежал, но в крепости еще оставался гарнизон карийцев и греческих наемников. Они, наверное, сдались бы, но не прошло и двух месяцев, как здесь появились персы, снявшие блокаду с города: Александр, для которого важнее всего было своевременно встретиться в Гордии с остальным войском, повел себя совсем не героически pi по требованию персов снял блокаду. Он назначил сатрапом Антигона, брата своего школьного товарища Марсия, предоставив этому прекрасному организатору урегулировать все дела в Великой Фригии. После десятидневного отдыха войско двинулось в путь.

Поход был необременительным. Без боя проходили огромные территории, целые провинции. Персы повсюду отступали. Наконец после многонедельных ежедневных переходов армия пришла в Гордий. Одновременно сюда прибыло войско Пармениона, оставившее свои зимние квартиры в Великой Фригия. Его маршрут нам неизвестен. Последними пришли отпускники из Европы с новым пополнением из Македонии и греческими всадниками. Для формирования гарнизонов в завоеванных землях царю нужно было много греческих наемников. Но у его вербовщиков не хватало денег, чтобы привлечь в армию достаточное число воинов. В то же время персидский царь предлагал наемникам более высокую плату. Правда, македоняне выжимали из Памфилии и Фригии значительные суммы, но все они шли на войну с Мемноном.

С Эгейского моря поступали очень тревожные известия: противник в самом скором времени собирается напасть на Элладу и область проливов. Если же Мемнону удастся захватить проливы, то Александр окажется отрезанным от Македонии. Нужно было создавать флот. Поэтому из Гордия царь посылает к Геллеспонту Гегелоха и Амфотера, выдав им 350 талантов для создания эскадры. Кроме того, он послал 600 талантов Антипатру и в Грецию для организации защиты на море. Ему необходимо было обезопасить свой тыл.

Теперь вернемся в славный город Гордий, откуда Александр отдавал свои распоряжения. Гордий часто упоминается в греческих легендах. Эта древняя столица Фригии непосредственно связана с историей македонян. Достаточно вспомнить легенды о том, что предки фригийцев до их переселения в Малую Азию (между 1200 и 800 гг. до н. э.) жили в Македонии, здесь уже в исторические времена обнаруживали следы бригов[109]. Характерно также, что место действия сказания о царе Мидасе связывают с Македонским Бермионом (именно здесь цвели знаменитые розы в «саду Мидаса»).

В Малой Азии Гордий считался резиденцией всех фригийских царей, носивших имена либо Гордий, либо Мидас, где они благополучно правили после переселения. Известно, что расцвет этого государства приходится на VIII в. — время успешного царствования одного из Мидасов, захватившего ассирийскую территорию вплоть до Евфрата и приносившего посвятительные дары даже в Дельфы. Этот царь гордился своей древней боевой колесницей.

Центральное положение между Западом и Востоком позволяло фригийцам считать свою страну центром земли. Это оказало влияние на древнеионийскую географию и послужило причиной всевозможных заблуждений и ошибок.

Правда, киммерийцы вскоре положили конец процветанию Фригии. Однако город Гордий отстроился, и в городской крепости продолжала сохраняться древняя царская колесница. Ее поводья были завязаны так хитро, что никто не мог развязать узел. А ведь существовало предание, что царем этой страны станет тот, кто сумеет развязать узел.

В связи с этим возникла еще одна легенда об Александре. Когда он узнал о колеснице, то захотел ее увидеть, а увидев — развязать узел. Но узел не развязывался, и он применил силу. Это сделало Александра как бы наследником фригийских царей. Теперь он мог чувствовать себя их законным преемником.

Этот эпизод очень подходил для пера Каллисфена. Но грек изменил рассказ. У него речь пошла не о Фригийском царстве, мало интересовавшем его читателей. Согласно Каллисфену, пророчество относилось не к Фригии, а ко всей Азии. Он придал эпизоду более драматическое звучание: царь у него разрубил узел мечом. Рассказу предшествовала прелестная легенда о сказочном Гордии, которую Каллисфен слышал от фригийцев.

Большинство историков передавали легенду, придерживаясь версии Каллисфена. Птолемею она показалась вообще не стоящей внимания, и он не упомянул о ней. Аристобул, наоборот, полагает, что об этом стоит рассказать. Но, повествуя о событии, он отказывается от драматических приемов: царь у него не разрубил узел мечом, а просто вынул заклепку из хомута. Его, как технически образованного человека, больше устраивал именно такой способ.

Таковы источники. К сожалению, они не дают однозначного ответа, какой из вариантов верен. Кто-то из двоих — либо Каллисфен, либо Аристобул — фантазировал. А сам царь? Как он вышел из этого положения — по вдохновению или хитростью? Этого мы никогда не узнаем. Нам больше нравится версия с мечом. Если же царь, действительно нашел простой способ распустить узел, вынув заклепку, то гениально простое решение, навсегда прославившее гордиев узел, принадлежит Каллисфену. Некоторые считают, что именно эпизод в Гордии пробудил в царе мысль о мировом господстве. Как будто Александру нужен был для этого столь незначительный повод!