Фриц Шахермайр - Александр Македонский

• Название: Александр Македонский
• Автор: Фриц Шахермайр
• Издательство: Ростов н/Д: «Феникс», 1997-576 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85880-313-Х

Книга — итог многолетних исследований австрийского историка античности Ф. Шахермайра, связанных с личностью и деятельностью македонского царя Александра. Она охватывает все периоды жизни Александра Македонского, дает представление о той обстановке, которая окружала Александра с детских лет, рассказывает об истории Македонии, о географических и социально-экономических особенностях этой страны.

_{Сокращенный перевод с немецкого М.Н. Ботвинника и Б. Функа}

_{Сканирование и обработка: nitebar}

---

Это были типично восточные нормы поведения, которые впоследствии перенял и Александр. Пока же македонский царь, как бы ни гневался, никогда не избавлялся от незаменимых для него людей. А Дарию некем было заменить Хари дема, и ему пришлось вообще отказаться от назначения полководца. Ответственность за исход будущего сражения тяжелым бременем легла на его плечи.

На этот раз персидский царь не собирался давать рыцарский бой, как при Гранике. Теперь он задумал соединить силы всадников и греческих наемников. Царь посылает сына Ментора, Фимонда, к Фарнабазу, чтобы забрать у него греческих наемников и перевезти их на кораблях в Финикию.

Тем временем Фарнабаз вместе с командующим флотом Автофрадатом добился некоторых успехов. Теперь же он вынужден был отдать наемников и часть своего флота. И все-таки он оставался господином на море. В его руках были Милет, Эфес, нижний город Галикарнаса и ликийские порты, а на севере — расположенный непосредственно перед Геллеспонтом важный в стратегическом отношении остров Тенедос. Колебавшиеся эллины опять приняли сторону персов. Переговоры, начатые со Спартой, приближались к благополучному завершению. Но наступление на Геллеспонт натолкнулось на оборону, организованную Гегелохом. Кроме того, персы потерпели поражение в Карии, в результате чего потеряли там все свои опорные пункты. Поэтому Афины, как и другие материковые государства, проявляли сдержанность. Фарнабаз оказался не очень ловким политиком. Правда, он повсюду декларировал свободы, дарованные мирным соглашением 386 г. до н. э[115], но на самом деле безжалостно эксплуатировал завоеванные города, предоставляя полную свободу действий назначенным им олигархам и тиранам. Это послужило причиной того, что Греция заняла нейтральную позицию. Все знали, что Александр приближался к горам Тавра, что Дарий направился в Киликию, что наемников переправили в Сирию; одним словом, все понимали, что их судьбу решит сражение на Востоке. И греки не хотели выступать, пока Александр не был разбит.

Какое значение имели при этом «ошибки» Дария? Был ли он повинен в смерти Мемнона? Смог бы такой человек, как Харидем, победить Александра? Выиграл бы Фарнабаз сражение в Эгейском море, если бы у него не отобрали наемников? Персидский царь, несомненно, действовал неправильно, ибо ему не сопутствовал успех. Но в отношении Александра не существовало никаких «правильных» действий. Перед его блестящим мастерством любое сопротивление все равно было обречено на провал.

НАКАНУНЕ БИТВЫ ПРИ ИССЕ

Анатолия с обеих сторон отделена от моря горными цепями, которые создавали ей с юга самую надежную защиту. Уже издали виден мощный Тавр, отгораживающий внутренние районы от побережья Киликии. Горные цепи кажутся монолитными, и, если где-то пробивается через них ручей, он образует лишь узкую щель, через которую не пройти и человеку.

Современному туристу, путешествующему в поезде, не приходится пробираться через такие теснины. Он проезжает через Таврский туннель, и перед его взором открываются прелестные пейзажи Киликии и синие просторы моря. После невыразительной природы Внутренней Анатолии вид зеленой долины особенно захватывал.

Дорога здесь с давних пор проходила через ущелье, которое называют Киликийскими воротами. Они напоминали узкий каньон шириною в несколько метров, зажатый вертикальными скалами, поднимающимися на сотни метров. Только здесь можно было пройти в эти горы, и поэтому именно здесь легче всего было преградить дорогу войску Александра, зажать его в тиски и уничтожить. Но персы не сделали этого, Ахемениды упустили эту простую, единственную возможность спасти свое заколебавшееся государство. Чем же это объяснить?

Персы не привыкли к горной войне в неиранских провинциях, с чуждой для них природой. Не умели воевать в горах и греческие стратеги. Им тоже не был знаком театр военных действий. Они не имели навыков в ведении горной войны. Кроме того, в отличие от персов, привыкших сражаться в конном строю, они воевали фалангами. Из персидских военачальников, принимавших участие в военном совете в Вавилоне, мало кто проходил через Киликийские ворота и имел о них какое-то представление.

Лучше всех знал перевал киликийский сатрап Арзам. Но его, по-видимому, не было на военном совете в Вавилоне. Впрочем, и он вряд ли додумался бы, что Киликийские ворота могут оказаться для Александра роковыми. Правда, Арзам все-таки выставил заслон на перевале, но, когда Александр приблизился, сатрап отсиживался в Тарсе.

По лесистым долинам, через скалистые ущелья македоняне поднялись с северной стороны на известковые горы и вышли на открытые луга центральных склонов. Не встретив сопротивления, они достигли южных отрогов Тавра и, таким образом, вплотную подошли к перевалу. Здесь наконец-то они увидели врага. Каньон хорошо охранялся, но тут царь прибегнул к старому и испытанному средству — ночной атаке. Глубокой ночью он выступил с группой смельчаков, состоящей из гипаспистов, агриан и стрелков из лука. И все же, хотя македоняне продвигались со всеми предосторожностями, их наступление не укрылось от врага. Однако охваченная ужасом перед македонскими воинами персидская охрана бежала. Александр не мог поверить своим глазам. С наступлением дня он подтянул всю армию. Македоняне оказались в узком ущелье, меж высоких скалистых стен. Александр послал фракийских скалолазов на крутые склоны, а стрелкам из лука приказал не спускать глаз с этих склонов. Позже он рассказывал, что его легко можно было обратить в бегство, сбрасывая на воинов сверху камни. Но кто бы это мог сделать? Местным жителям было такое же дело до персидского царя, как тому до Киликийских ворот: им было совершенно безразлично, кому платить налоги — высокомерным персам или безумным македонянам. В результате вслед за бегущими персами в Киликийский проход устремились македоняне.

Вступив в Таре, Александр тяжело заболел. Сейчас трудно установить причину болезни: было ли это результатом трудностей и лишений похода, которые он переносил тяжелее, чем все остальные, легкомысленного ли купания в ледяных водах Кидна или просто перемены климата. Во всяком случае царь находился в тяжелом состоянии. Возможно, он заболел воспалением легких, и в довольно тяжелой форме; некоторые опасались даже смертельного исхода. Но старый врач семьи Филипп заботливо выхаживал Александра, и он вскоре выздоровел.

Перейдя горы Тавра, царь узнал от местного населения о дальнейших планах персов. Дарий с огромным войском вышел из Месопотамии, но еще не достиг соседней Сирии[116]. Александр во время болезни выслал к сирийской границе Пармениона с 15 000 воинов, чтобы остановить врага на дороге в Киликию, где находилось войско македонян, оставшееся без вождя. Парменион, пройдя города Исс и Мирианд, дошел до Байланского перевала и выставил заслон. При этом он, по-видимому, не учел, что севернее находится второй проход через гору Аман[117]. По нему можно было попасть прямо из Сирии на восточнокиликийские равнины и через Топрак-кале пройти к Исскому заливу. Этот так называемый Львиный проход остался открытым и никем не охранялся.

Александр оправился от болезни, но пока не предпринимал никаких действий. Еще в Каппадокии он узнал о смерти Мемнона. Эгейское море больше не беспокоило его. Царь не боялся и Фарнабаза, после того как Дарий отобрал у него наемников. Вопрос об опорных пунктах противника больше не стоял, перестала существовать угроза с тыла, и начали поступать сообщения о победах в Карии. Поэтому сейчас уже не было настоятельной необходимости идти на Финикию. Стало ясно, что Дарий тоже не уклоняется от сражения, желает решающей битвы. А если она состоится, то определит также и судьбу Финикии. Нужно было просто ждать появления противника.

Оставаясь в Киликии, Александр предпринял вылазку в западную часть Тавра, целью которой, по-видимому, были поиски другого перевала через Тавр в Великую Фригию. Особое внимание Александр уделял портам, они частично были заселены греками и еще совсем недавно поставляли значительные, контингенты персидскому флоту.

Тем временем Дарий переправился через Евфрат и вступил в Сирию. Он располагал огромным войском — может быть, самым большим из всех, когда-либо имевшихся в Азии. За короткое время вряд ли исчерпались людские резервы восточных провинций, но были собраны все лучшие войска из центральных и западных областей империи. Пехота в основном состояла из греческих наемников, по имеющимся сведениям насчитывавших 30 000, но на самом деле их число вряд ли превышало 20 000. Большая часть пехотинцев была завербована Фарнабазом, и теперь в Триполисе они примкнули к армии персов. Во главе греческих наемников стояли четыре полководца. Один из них, Аминта, знатный македонянин, бежавший от Александра, пользовался особым уважением. Приблизительно 60000 азиатских пехотинцев[118], так называемых карданов, составляли лучшую часть армии. Но следует иметь в виду, что цифры, приводимые македонянами, недостоверны.