Игорь Вишневецкий - «Евразийское уклонение» в музыке 1920-1930-х годов

• Название: «Евразийское уклонение» в музыке 1920-1930-х годов
• Автор: Игорь Вишневецкий
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2005
• ISBN: 5-86793-371-7

В центре исследования Игоря Вишневецкого (и сопровождающей его подборки редких, зачастую прежде не публиковавшихся материалов) — сплав музыки и политики, предложенный пятью композиторами — Владимиром Дукельским, Артуром Лурье, Игорем Маркевичем, Сергеем Прокофьевым, Игорем Стравинским, а также их коллегой и другом, музыкальным критиком и политическим публицистом Петром Сувчинским. Всех шестерых объединяло то, что в 1920–1930-е самое интересное для них происходило не в Москве и Ленинграде, а в Париже, а главное — резкая критика западного модернистического проекта (и советского его варианта) с позиций, предполагающих альтернативное понимание «западности».

---

187

СУВЧИНСКИЙ, 1999: 27. Подробнее о несостоявшемся возвращении Сувчинского см. там же: 26–30.

188

О настроениях Дукельского и Прокофьева в 1937–1938 гг., а также о второй попытке Прокофьева устроить возвращение друга в 1945–1946 гг. см.: ВИШНЕВЕЦКИЙ, 2004. В конце концов Дукельский, по свидетельству вдовы, получил в 1946 г. официальное приглашение приехать в Москву, но его, ненавидевшего путешествия по воздуху, испугала необходимость длительного перелета через океан. Дополнительные подробности об этом эпизоде см. в конце раздела 5б.

189

SOUVTCHINSKY, 1939. По сообщению В. П. Варунца, среди бумаг Стравинского в Фонде Пауля Захера в Базеле сохранился русский вариант работы, озаглавленный «Заметки по типологии творчества» (СТРАВИНСКИЙ, 1998–2003, III: 681–682).

190

См. его введение к коллективному сборнику трудов о русской музыке: SOUVTCHINSKY, 1953.

191

См. рассуждения о роли церковного языка (южнославянского по происхождению) в формировании восточнославянского литературного языка в связи с дихотомией «русского» и «украинского» вариантов развития: ТРУБЕЦКОЙ, 1995: 368 и далее.

192

SOUVTCHINSKY, 1939: 73.

193

Пер с фр. Т В. Цивьян. ЕВРАЗИЙСКОЕ ПРОСТРАНСТВО, 2003: 481. (SOUVTCHINSKY, 1939: 80).

194

СУВЧИНСКИЙ, 1999: 281.

195

Там же.

196

Б. Ф. Шлецер добавлял сюда и «метафизику хайдеггеровского происхождения» (SCHLOEZER, 1939: 635). Учитывая то, что Гуссерль повлиял, хотя и по-разному, на Лосева и Хайдеггера, ничего удивительного в параллели между философией Хайдеггера и музыкальной эстетикой Сувчинского нет. Более того, евразиец Сувчинский оказывается предшественником тех западных левых, кто в 1960-е искал у Хайдеггера подхода, при помощи которого возможно было если не познать причины кризиса, переживавшегося всем западным миром, то хотя бы правильно сформулировать вопросы о причинах кризиса.

197

LA VIE MUSICALE, 1936: I.

198

Разумеется, гордый Стравинский был сам себе главной помехой: ни странное молчание по поводу только что скончавшегося Поля Дюка, на чье освободившееся место и проходили выборы (что бы Стравинский ни думал о Дюка как о композиторе), ни публикация во французской музыкальной печати воспоминаний, озаглавленных «Перед „Весной священной“» (STRAWINSKIY, 1936), уже названием подчеркивающих русские корни автора, шансов на его избрание в сугубо национальное, французское учреждение не увеличивали.

199

Полностью русский перевод всех относящихся к Стравинскому записей из этого дневника впервые публикуется в настоящем издании.

200

РОЛЛАН, 1936: 60. В дальнейшем цитаты из первой публикации будут дополнены по мере необходимости по полному французскому изданию записи ROLLAND, 1952.

201

РОЛЛАН, 1935: 60.

202

РОЛЛАН, 1935: 59.

203

Там же.

204

24 июля 1935 г. состоялась премьера оперы, однако больше никаких официальных постов Штраус не занимал. Известна секретная директива Генриха Гиммлера от 24 февраля 1944 г., запрещающая национал-социалистам любые личные договоренности с Штраусом, но поддерживающая исполнения его сочинений. В мае 1948 г. Штраус был оправдан комиссией по денацификации.

205

Там же.

206

Там же: 60.

207

Там же: 60–61.

208

РОЛЛАН, 1935: 61.

209

Там же: 59. Дополнено по: ROLLAND, 1952: 59.

210

См. об этом в: АВТОНОМОВА, ГАСПАРОВ, 1996. Вот только часть остроумной аргументации авторов работы:

«…Трубецкой опускал железный занавес между Евразией и Западом по конфессиональной границе между Россией и Польшей, отрицая культурное единство славянства; Якобсон же, будучи славистом (и индоевропеистом в большей мере, чем Трубецкой), заступался за славянство и втаскивал его в антизападный мир целиком. Неприязнь к Западу у Трубецкого и Якобсона была общей, но первому он был неприятен как причина революции, а второму как помеха революции и обоим как не приемлющая их, эмигрантов, среда. За первым стоял аристократический православный национализм, за вторым еврейский, советский и авангардистский космополитизм; для первого Восток — это его главная неиндоевропейская научная специальность, для второго — разве что скифский резерв мировой революции; для первого отмежевывание от католичества важней, чем от ислама (оттенки важнее цветов), для второго конфессии безразличны».

(Там же: 39)

Почти все здесь требует уточнения: для знакомства с современными антирусскими убеждениями части польской элиты достаточно прочитать «Плененный разум» Чеслава Милоша, в котором уважаемый автор договаривается до того, что любой поляк «перерезал бы горло» русскому (MILOSZ, 1990: 245; интересно, что бы сказали поляки, прозвучи такой призыв по отношению к ним из уст русского нобелевского лауреата Солженицына?). Трубецкой тоже хотел мировой антиимпериалистической революции, но на собственных условиях. Якобсон, насколько мне известно, сохранял определенные «панславистские симпатии» и в последние годы жизни, а конфессионально был православным (по свидетельству одного из его учеников Хенрика Барана, высказанному автору этих строк, крещение, принятое жившим в Чехословакии Якобсоном в 1930-е, означало как «желание связать себя прочно со славянством, своего рода символическое приобщение к этносу, так и прагматическое решение — потенциальную защиту перед лицом немецкой опасности», исходившей от национал-социализма). Что не отменяет значимости наблюдений Н. С. Автономовой и М. Л. Гаспарова.

211

Мне уже приходилось говорить об этом в другом месте. См. подробнее: ВИШНЕВЕЦКИЙ, 2001. Я позволяю себе повторить некоторые формулировки упоминаемой в сноске рецензии.

212

РОЛЛАН, 1935: 60.

213

Там же.

214

В особенности TARUSKIN, 1996, II: 1319–1440.

215

См., например, MAZO, 1990.

216

Впрочем, Прокофьев, сам человек христианских убеждений, к которым он пришел раньше Стравинского, относился к новообретенному православию старшего коллеги довольно критически (см., например: ПРОКОФЬЕВ, 2002 II: 705).

217

STRAVINSKY, 1998.

218

ЛУРЬЕ, 1926: 129.

219

СТРАВИНСКИЙ, 1998–2003, III: 720.

220

ФЛОРЕНСКИЙ, 1994–2000, III.1: 38.

221

СТРАВИНСКИЙ, 1998–2003, III: 836.

222

Письмо от 30 июня 1924 г. См.: VDC, Box 112.

223

DUKELSKY, 1930.

224

НАБОКОВ, 1976: 83–84.

225

РОЛЛАН, 1935: 61.

226

LOURIÉ, 1928: 6.

227

СТРАВИНСКИЙ, 1998–2003, III: 686.

228

STRAWINSKY, 1942: 21–22. Более развернутое представление идей Сувчинского см.: Там же: 19–23.

229

SCHLOEZER, 1939: 635.

230

Позаимствованные в первой части из 38-го псалма (стихи 13–14), во второй из 39-го псалма (стихи 2–4) и в третьей — псалом 150-й целиком.

231

DUKE, 1963: 151.

232

Ср. с утверждением самого Стравинского из состоявшегося в январе 1925 г. разговора с П. Розенфельдом и К. Сальседо:

«Материал времени Баха был, скажем, величиной с этот зал. Материал нашего времени, — он показал на изогнутую рукоять своей трости, — примерно такого размера. Но <…> я думаю, что то, что мы выдаем, <…> по своей концентрации и экономии эквивалентно грандиозным построениям Баха».

(СТРАВИНСКИЙ, 1988: 64)

233

ДУКЕЛЬСКИЙ, 1962: 66–67.

234

STRAVINSKY, CRAFT, 1966: 90–91.

235

TARUSKIN, 1996, I: 2.

236

Письма Маркевича Сувчинскому, судя по которым они, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, были на «ты» (Маркевич обращается к старшему коллеге «мой дорогой Петя»), опубликованы Еленой Польдяевой в: СУВЧИНСКИЙ, 1999: 179–184.