Юрий Кемист - Три выбора

• Название: Три выбора
• Автор: Юрий Кемист
• Жанр: Детективная фантастика

Три карты… Германн. Три кварка для мистера Марка… Гелл-Манн. «Три выбора»… Кемист. Криминал, квантовая механика, коммерсантский триллер… Всё это читатель найдет в сюжетах трех историй из жизни российской коммерческой фирмы на стыке «лихих девяностых» и «стабильных нулевых».

Что объединяет этот «интеллектуальный винегрет» и держит повествование в захватывающем русле? Вот мнения читателей.

• «насыщенность текста мыслью… читается каждое предложение»,

• «текст пленяет следованием той известной заповеди, которая предписывает нам всем хлеб свой получать в поте лица, а отнюдь не в вольной праздности»,

• «сам я бреду на ощупь, обнаруживая у себя ошибки и несоответствия, и посторонний читатель не может легко бежать по моим следам».

Разнообразие миров многомирия очевидно, но о том, насколько эта ожидаемость оказывается неожиданной в конкретном сюжете, может правильно судить только читатель, попробовавший его на вкус. Как говорит М. Жванецкий: давайте говорить о вкусе ананаса с тем, кто его пробовал…

---

Елена Петровна, бросив торжествующий взгляд в сторону Лидии Федотовны (иронию шефу она прощала легко, а вот за то, что опередила в данном случае Лидию Федотовну, была ему по-женски благодарна), смущенно улыбнулась и, уже вставая, сказала в коробочку:

– Ну, Вы, Василь Василич, задачки задаете! Не легче, чем моей бестолочи по арифметике!

В этот момент руки ее судорожно хлопали по поверхности стола в поисках какой-нибудь непрозрачной папки. Она, как всегда, забыла о предписанной на сегодня форме одежды, и на ней была изящная риновая атласная кофточка, расписанная крупными зелеными и неоловыми цветами с резными фиолетовыми листьями, украшенная какими-то то ли рюшечками, то ли фестончиками с массой пуговиц, но… без единого кармана!

Когда какая-то ядовито-лимонная папка все-таки нашлась, Елена Петровна быстро пошла к двери кабинета, но не упустила при этом возможности остановиться на секунду перед зеркалом, подвести губы любимой помадой Signal red, и поправить «не так» лежавший локон, сбившийся при ее лихорадочных поисках «укрытия для конверта».

Не было ее довольно долго. Ясно, что причина задержки – не в сложности пересчитывания розовых бумажек. Не могло их быть столько, чтобы пересчет занял столько времени! Тем более, после ее математической тренировки на экзерсисах сына-бестолочи.

Скорее всего, когда шеф сделал ей выговор за нарушение формы одежды (а в том, что он это сделал, я не сомневаюсь ни секунды), она что-то, от волнения не вполне политкорректное, ответила ему, чем спровоцировала его отеческий монолог на темы нравственности, перешедший в разговор «за жизнь». А Елена Петровна умела и любила поговорить с шефом на подобные темы.

Я уже начал волноваться – мне ведь ещё за билетом в Амгарск бежать, а перед этим деньги командировочные у Елены Никоновны получать (а это отдельная и, порой, не быстрая техническая процедура!), но тут, наконец, дверь кабинета щёлкнула, и Елена Петровна, прижимая к груди апельсиновую папку, со слегка мечтательным выражением на лице, вышла из кабинета. Было понятно, что и она, как и Татьяна Борисовна, в данный момент думает о чем-то весьма приятном, но страшно далеком от химического маркетинга.

А из динамика раздалось:

– Игорь Петрович!

Я вошел в кабинет и направился к шефу, который стоял у своего рабочего стола.

– Игорь Петрович, дверь! – с легкой укоризной сказал Василий Васильевич.

Я понял свою оплошность и мне стало стыдно за свою почти неприличную торопливость. Я остановился, вернулся к двери и мягко закрыл ее «до щелчка». Передача конверта во всех случаях требует полной конфиденциальности и психологической атмосферы приватности. И закрытая на замок дверь – непременное и элементарное условие таких операций.

Бумажка с инициалами и цифрами лежала перед Василием Васильевичем на столе перевернутой, так, чтобы не было видно вошедшему сотруднику того, что там написано. Думаю, что это был осознанный шефом элемент безопасности ритуала – знал он зоркость взгляда «своих орлов» и не хотел давать им повода для «досужих размышлений».

Он открыл верхний ящик стола (только теперь, когда дверь была плотно закрыта!), и, не глядя, сунул в него руку («куски пирога» лежали там уже «нарезанными» и в том порядке, в котором он нас вызывал), достал конверт и положил его на полированную поверхность.

Это ещё одно правило – если есть возможность – не передавать конверта из рук в руки. Сначала один кладет, а потом другой – берет. Обычно это делается молча, но тут был особый случай, а потому я услышал традиционное и почти сакральное:

– Игорь Петрович! Пересчитайте!..

Я взял конверт в руки (ну, теперь «доходы умножай!» – мелькнуло в голове) и мгновенно оценил приятно удивившую меня его толщину. Мое удивление, конечно, не укрылось от внимания шефа, который пристально следил за мной и как раз и ожидал от меня такой реакции. Он не стал ждать моего вопроса, а доверительно сказал:

– Заплатили-таки старый должок из Старого Новгорода. Они нам ещё за сажу были должны, а теперь снова захотели вагончик, вот и расплатились, – разъяснил он, отвечая на мое невысказанное недоумение о причинах пухлости конверта.

– Но ведь у нас сажи больше нет, мы уже полгода ею не занимаемся, – удивился я.

– Так это мы не занимаемся, в Старом Новгороде же ничего об этом не знают. А Лидия Федотовна, когда они ей позвонили, догадалась не огорчать их отказом. Она обещала им подумать, и сказала, что на результаты этих ее раздумий наверняка окажет влияние погашение со стороны староновгородцев старого должка, – с улыбкой продолжил Василий Васильевич свое пояснение, в котором одновременно ощущались и его удовольствие от того, что я приятно удивлен его сегодняшней щедростью, и ненавязчивое поучение на живом примере как нужно правильно работать с клиентами, да и гордость за грамотно проводимую им самим кадровую политику – вон какие толковые сотрудники у него работают! (Очень он гордился тем, что никогда никого не увольнял – однажды пришедший и принятый им человек становился членом семьи. А можно ли разрушить семью без позора для ее патриарха?!)

– А обещать – не значит жениться, как любит говорить Илья каждой своей пассии при расставании. Не правда ли, Игорь Петрович? – закончил свои объяснения шеф, и, посерьезнев, напомнил мне:

– Так пересчитайте же, Игорь Петрович!

Я вытащил пачку из конверта и начал пересчитывать купюры. Все они были новенькими, из одной банковской упаковки, и даже номера на них уменьшались на единицу при переходе от одной купюры к другой. (Надо будет при случае обратить его внимание на этот прокол – платеж где-то в «приличном магазине» или в банковской кассе, а, тем более, расчет с каким-либо малознакомым тебе «физическим лицом» такими деньгами мог вызвать у получателя денег недоумение, совершенно ненужное и даже чреватое непредсказуемыми последствиями… Но, разумеется, сейчас не время обращать его внимание на такие «мелочи» – он мог неправильно понять мотивы моего замечания и приписать их «привередливости». Это мне сейчас надо?)

Тем временем пересчет шел своим ходом и шеф принимал в нем самое непосредственное участие – его губы беззвучно повторяли за мной количественные числительные:

– семь, восемь девять, десять, – внятно произносил я.

– семь, восемь, девять, десять, – почти беззвучным эхом повторяли его губы.

Я остановился и изумленно взглянул на него, как бы показывая, что, по моим представлениям, счету пора бы и заканчиваться, а, тем не менее, у меня в руках еще оставалась приличная пачка бумажек!

– Считайте, считайте, Игорь Петрович! – нетерпеливо поторопил меня шеф, показывая тем самым, что он вовсе не ошибся, положив столько розовых бумажек в конверт, – у меня ещё и другие сотрудники зарплату ждут, да и вам пора за билетом бежать!

И, ободренный этим комментарием, я торопливо продолжил счет:

– …

– …дцать!!! – восторженно закончил я.

– …дцать… – механически повторили его губы.

– Всё правильно, Игорь Петрович. Вы не ошиблись, а я вас не обманул, – подвел итоги этой расчетной операции шеф. Он помолчал, глядя мне в глаза, и, видимо удовлетворенный увиденным, задал последний ритуальный вопрос:

– Ну, вы довольны?

– Спасибо, Василь Василич! – с искренней благодарностью ответил я.

– То-то же! Говорил я Вам сегодня утром, что будете благодарить меня после обеда! У меня ведь как? Целый месяц зудёж и пилёжка, вредность и глупость от меня всякая, а как день зарплаты настает – все благодарят. Ну, что говорить! Здесь – не обманывают. А вот съездите хорошо в Амгарск – то ли ещё будет! Ладно, идите…

И, уже в спину мне, добавил:

– И позовите Иосифа Самуиловича, я обещал его пораньше отпустить, что-то подустал он, да вот закрутился, забыл… А нужно старика жалеть!

Конверт уже лежал в моем кармане, и я в очередной раз убедился в справедливости «расхожих выражений». Сейчас на примере банальности «Своя ноша не тянет».

Я вошел в комнату и сказал в сторону стола, стоявшего к двери ближе всех:

– Иосиф Самуилович, к шефу!

Дверь в кабинет я за собой оставил открытой – Иосиф Самуилович, бывало, порой не справлялся с технологией ее открытия и застревал на пороге кабинета, вызывая раздражение шефа своей «технической безграмотностью».

Иосиф Самуилович вздрогнул, отложил книжку о катализе, виновато посмотрел по сторонам, как будто испугавшись, что окружающие застали его за каким-то неприличным занятием, потом встал, неуклюже натянул пиджак, к его счастью нагретый его собственной спиной на уровне внутреннего кармана за время изучения «крамольной» книги (не любил он носить пиджак, но помнил о форме одежды и почти никогда не нарушал ее), и прошёл в кабинет, не задумываясь о механике замка его двери…

Глава 13

...

О получении командировочных, приобретении авиабилета в Амгарск, начале истории винтика от очков, а также о традиционном напутствии шефа отбывающему в командировку.