Артур Сагадеев - Ибн-Сина (Авиценна)

• Название: Ибн-Сина (Авиценна)
• Автор: Артур Сагадеев
• Издательство: Издательство «Мысль»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Книга посвящена жизни и творчеству одного из величайших мыслителей средневековья — Ибн-Сины (980—1037). Автор анализирует естественнонаучные, философские и социально-этические идеи мыслителя, прослеживает влияние созданных им энциклопедических трудов на различные философские школы Востока и Запада. В ходе анализа подвергаются критической переоценке традиционные представления о философии Ибн-Сины, как и о восточноперипатетической философии в целом. В Приложении дается перевод аллегорического сочинения мыслителя.

---

Из упоминавшихся двух сонмищ пособников сатаны одно отправляется в эту вашу область и, застигая людей, проникает в самое их дыхание, чтобы добраться до тайников сердца. Из двух же шагающих сонмищ то, что имеет обличье хищников, подстерегает, когда возьмет человека хоть малейшая досада, и тогда принуждает его выйти из себя, расписывая ему в лучшем виде такие злодейства, как убиение, членовредительство, опустошение и истязание. Оно взлелеивает в душе ненависть, подстрекает чинить всяческую несправедливость и притеснение.

Что до второго из указанных сонмищ, то, оседлав назойливость и опершись на настойчивость, оно не перестает нашептывать сердцу человеческому слова, коими расписывает ему деяния порочные, поступки омерзительные и всяческое непотребство, прельщая его оными и подстрекая к ним, пока тот не окажется втянут в них бесповоротно.

Что же до летающего сонмища, то оно лишь наущает человека считать ложным все незримое, расписывает перед ним красоту поклонения тому, что сотворено природой и искусством, и тайно внушает ему, будто нет другого рождения, нет воздаяния за дурные и благие дела и нет вечносущего над царствием.

В этих двух сонмищах есть разновидности особей, которые бывают близ границ области, расположенной за той, где обитают земные ангелы, и которые следуют верным путем тех ангелов, отказавшись от заблуждения бунтовщиков и приняв образ жизни благих от духовных. Таковые, коли смешаются с людьми, не совращают их, не сбивают с пути истинного, а, напротив, благую помощь они оказывают им в очищении их. Это — джинны и хинны.

Кто выберется за пределы области сей, тот вступит в области, населенные ангелами. Из этих областей та, что примыкает к земле, — обитель для ангелов земных. А оные — двух разрядов: справа — ведуны и повелители, слева — исполнители и вершители. Оба разряда то, низвергаясь, упадают в область джиннов и людей, то, взмывая, поднимаются к небесам. Сказывают, что хранители и благородные писцы — как раз из их числа: тот, кто сел наблюдать за правой стороной, принадлежит к повелителям — ему и диктовать; тот же, кто сел наблюдать за левой стороной, принадлежит к вершителям — ему и писать.

Кому дано отыскать путь, что ведет через область сию, тот, вырвавшись на волю, окажется по ту сторону неба, и взору его предстанет потомство от первотворения. У потомства же этого есть царь, коему единому оказывается повиновение. Первый рубеж там населен слугами великого их царя, и они, верноподданные, усердствуют в выполнении дел, сулящих хоть какое-то приближение к нему. Это — племя смиренников, глухих к зову алчности, скупости, похоти, зависти или лени. Им поручено было освоить окраинные земли царства, и они заселили их. Это оседлые жители, горожане, для коих обителью служат прочные замки и роскошные палаты из глины, замешанной столь изощренным способом, что глина области вашей с замесью сей не идет ни в какое сравнение: она крепче алмаза, яхонта и всего, что в твердости своей не знает износу. Жизнь дарована им долгая, и срок платежа в их последний час отодвинут настолько, что смерть похитит их лишь за гранью времени самой что ни на есть отдаленной. Жизнь же они коротают в безропотном осваивании окраинных земель.

За ними идет племя тех, кто находится в более близком общении с царем и кто неутомимо прислуживает собранию, уподобляясь ему. Их оберегали, а потому в исполняемых ими делах никем не заменяли. Они выделены за родственную близость свою, и им предоставлена возможность лицезреть высшее собрание, обступать его, дана радость в созерцании постоянном, безотрывном любоваться ликом царя своего. Во украшение свое наделены они добротою в нравственных качествах, тонкостью и проницательностью в мыслях, благоразумием в подаваемых ими советах, а равно чарующей внешностью, восхитительной миловидностью и безупречнейшей стройностью. У каждого из них — строго очерченный предел, известное положение и отведенная ему ступень, которую никто не может ни оспаривать у него, ни делить с ним, так что все остальные или возвышаются над ним, или же довольствуются скромным местом своим ниже его. Среди них положение, наиближайшее к царю, занимает один — он отец для них, а те чада и внуки для него. От него к ним исходят обращение царя и указ его. К удивительным особенностям их относится то, что свойственная им природа не торопит их дожить до седин и дряхлости, а тот, кто у них родоначальником, хотя он и старше их всех, превосходит остальных и щедро дарованной ему жизненной силою, и изумительной красой неувядающей юности. Отказавшись от крова, все они удалились в пустынную степь, и глубже всех царь.

Впросак попадет всяк, кто для царя сего начнет выводить хоть какое-то родословие; бреднями окажутся слова того, кто вздумает ручаться хоть за какое-нибудь славословие, что оно достойно его; тщетными будут старания того, кто станет искать для него хоть какое-то описание. Сравнения бегут с его пути, и любители сравнений не помышляют применять их к нему даже в мечтах своих. У него нет различимых членов, но в красоте своей он — лик, в щедрости же — длань. Красота его затмевает проявления всякой другой красоты, а великодушие его делает жалкой ценность любого иного великодушия. Когда кто-нибудь из тех, кто обступает его ковер, вознамерится лицезреть его, опустит изумленный взор его долу, и взор тот вернется с унижением, уведенный, можно сказать, назад прежде, чем достиг его. Красота его — как бы завеса красоты его; обнаруживая себя, он как бы прячется, проявляя себя — как бы скрывается. Так и с солнцем: задернется дымкой — видно отчетливо, а засияет — недоступно для взора. Ибо свет его — завеса света его.

Воистину тот царь в полном блеске восходит над родичами своими, не скупясь позволяет им любоваться собой; если же им не удается разглядеть его хорошенько, то лишь из-за недостатка их же собственных сил. Воистину он всевеликодушный, многоизбыточный, вселюбящий, всещедрый, всерадушный, всеодаряющий. Коли кто завидит воочию хоть какое-то проявление благолепия его — быть взору его прикованным к нему, и не оторваться оному от него ни на единое мгновение.

Среди людей отдельные переселяются к нему. Он из милостей своих воздает каждому свое, внушает им презрение к благам этой области вашей, так что если они возвращаются от него, то удостоенными высокой почести».

Старец Хай, сын Якзана, сказал: «Коли б, беседуя с тобою н пробуждая тебя, я не приближался к нему, быть бы заняту мне с ним, и не до тебя уж было бы мне. А хочешь — следуй за мною к нему.

С миром».

Перевод с арабскою А. В. Сагадеева.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

Абу-Абдаллах ан-Натили 16

Абу-Бакр ар-Рази 54, 101

Абу-Саид Мейхени 197

Александр Гэльский 216

Аля-ад-Дауля 25, 27

Анавати Г. Ш. 32

Аристотель (Стагирит) 24, 55–59, 64, 68, 73, 76, 82, 85–90, 93, 107–109, 111, 117–118, 122, 129, 149, 153, 155–156, 165, 168, 183

Аль-Аррак, Абу-Наср 20–21

Аль-Ашари 44

Аль-Багдади, Абу-Мансур 45

Аль-Байхаки 15

Аль-Бакыллани ==45

Бартольд В. В. 37

Бахманйар ибн-аль-Марзбан 28, 69,193

Беркли Д. 174

Бируни, Абу-Рейхан 20, 128

Бонавентура 216

Бруно, Джордано 124

Булгаков П. Г. 20

Бэкон, Роджер 216

Бэкон, Фрэнсис 103

Вильгельм Овернский 216

Аль-Газали, Абу-Хамид 45, 63, 69, 174, 184, 208–213, 214

Гален 82, 95

Гардэ Л. 13

Гегель Г. В. Ф. 186

Геродот 29

Гиппократ 109

Гуашон А.-М. 10, 90, 93

Декарт Р. 142, 168

Джабир ибн-Хайян 130

Аль-Джувайни 45

Аль-Джузджани, Абу-Убайд 24, 27–28? 31, 33,69–70, 151

Евклид 95

Жан де-ля-Рошель 216

Жильсон Э. 168

Ибн-Аби-Усайбиа 15

Ибн-аль-Араби 197

Ибн-аль-Асир 25

Ибн-Баджа, Абу-Бекр Мухаммед 119, 212

Ибн-Зайла 28

Ибн-Рушд (Аверроэс) 56–57, 68–69, 75, 124, 144–145, 184, 196–197, 212, 215–216, 218

Ибн-Таймия 42, 45, 47

Ибн-Туфейль, Абу-Бекр Мухаммед 68, 103–104, 143, 212

Ибн-Халликан 15

Иисус 48

Иоанн Дунс Скот 171, 216

Иоанн Филопон 117–118, 165

Аль-Кадир 43

Кант И. 184

Аль-Каши 15

Аль-Кинди, Абу-Юсуф Якуб ибн-Исхак 36, 54, 58

Ксенофан 128

Аль-Кыфти 15

Леонардо да Винчи 128

Лосев А. Ф. 168

Маджд-ад-Дауля 23

Аль-Мамун 43

Маймонид Моисей 218

Майоров Г. Г. 39, 156

Маркс К. 41

Аль-Масихи, Абу-Сахль 20–22

Аль-Масуми, Абу-Абдаллах 28

Махдави Я. 33

Махди М. 53, 57

Махмуд (султан) 13, 21–23, 26, 44, 49—50

Моисей 48

Аль-Мутаваккиль 43

Мухаммед 39–40, 48, 50

Низами Арузи 20–21

Ньютон И. 121

Омар Хайям 208

Пеккам, Джон 216

Платон 7, 40, 55, 58–59, 63, 122, 203

Плотин 55–56, 58–59, 65, 157–158

Порфирий 85

Прокл 165

Рахман Ф. 114

Ренан Э. 145

Роберт Гроссетест 216

Соколов В. В. 67

Спиноза Б. 193, 218–219

Стено, Николай 128

Страбон 29

Аль-Фараби, Абу-Наср 19, 36–37, 54–65, 71, 76, 82, 85, 90, 103–104, 143, 158–160, 185, 198, 200, 207, 212

Фахр-ад-Дауля 22—23

Фахр-ад-Дин ар-Рази 101