Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

• Название: Рунная птица Джейр
• Автор: Андрей Астахов
• Жанр: Фэнтези

И сказал древний пророк: встают и гибнут царства, и люди проживают свой век, не ведая грядущего. Приходит час конца эпохи, Finem Millenim, и погибнет мир, если не придет Спаситель и не оживит рунную птицу Джейр. Услышав пение птицы из легенды, мир не погибнет. Но кто он, таинственный посланник высших сил? И удастся ли ему самому спастись от темных всадников, которые приходят в этот мир из царства демонов, чтобы убить Спасителя и ввергнуть в мир в бесконечную пляску смерти? Близка последняя битва уходящей эпохи, и Судьба уже выбрала ее героев - охотников за нежитью из почти уничтоженного инквизицией древнего языческого ордена. Герцогского бастарда, одержимого духом по имени Мгла. Бывшего королевского лучника и девочку, чудом спасшуюся от наемных убийц. Наступит или нет новый день - теперь зависит только от них. Полный текст. Внесены мелкие правки. Просьба прокомментировать ляпы и ошибки, если они встретятся в процессе чтения. Заранее спасибо.

---

      - Любопытно, - Артон перевел взгляд на коннетабля. - А вы что думаете, Маций?

      - Это безумная затея, мой император.

      - Безумная? - Инквизитор засверкал глазами. - Есть пророчество, которое высечено в тайных святилищах, которым тысяча лет: "Вот слово Мое к вам, устрашенные и раскаивающиеся злочестия своего - молите о Спасителе, который встанет за вас на великую битву, молите денно и нощно. Молите о том, кто явится вам и мертвое вернет во прах, а живое сохранит. Молите о том, кто, подобно мечу, рассечет небо на золотых крыльях и вернет вам надежду." Разве не о нашем государе это сказано?

      - И как же мы это сделаем? - Артон был неожиданно серьезен.

      - Ваша власть отдавать приказания, государь, которым мы будем подчиняться беспрекословно. Главное капище еретиков находится в горах на севере Йора. Не так давно наши агенты проникли туда и смогли найти полный текст пророчества, о котором я упоминал. Именно там будет совершен обряд Призыва Тьмы.

      - Это очень опасно, - сказал Маций. - Я не...

      - Государю суждено победить, - перебил инквизитор. - Со Спасителем пребудет сила Всевышнего, а ее не обороть никакому злу!

      - Хорошо, Гариан, нам понятна ваша мысль, - сказал Артон. - Мы подумаем над вашими словами.

       Эта фраза означала, что аудиенция окончена. Инквизитор поклонился и, глянув высокомерно на Мация Роллина, вышел из зала.

      - Вы тоже свободны, коннетабль, - добавил император.

      - Государь, я бы хотел...

      - Предостеречь меня? Не стоит, добрый Маций. Мы еще ничего не решили. Завтра мы соберем большой совет и примем окончательное решение. Ступайте.

      - Да хранит вас небо, государь.

      - И вас, Маций.

       Коннетабль вздохнул и покинул зал, бормоча что-то непочтительное в адрес Серых Братьев. Артон остался один. Встав у окна, он смотрел на серое зимнее небо, нависшее над заснеженным Азурандом.

      - Власть над миром - это хорошо, - сказал он после долгого молчания. - В этом есть своя прелесть. Стоит попробовать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КТО ВЕРНЕТ ВАМ НАДЕЖДУ

Глава 1

       Великий заклинатель Братства Антоний Госсен шел по Гостевой галерее резиденции своего ордена и, как всегда с ним бывало в такие минуты, всем своим существом ощущал внимательные взгляды, направленные на него с портретов. Тридцать шесть портретов en pied по обе стороны галереи, создания великого художника фра Леодари, несомненно, сохранили в себе частицу жизненной силы тех, кто был на них изображен - командоров Серого братства. Фра Леодари был не только художником, но и магом - непревзойденным до сих пор. Говорят, он брал череп умершего, ставил на подставку и, глядя на череп, писал портрет. Видел лицо, которое давно истлело. Именно так он написал большинство этих портретов. Есть ли в них сходство с ушедшими, нет ли - одному Всевышнему известно. Но лица командоров на портретах как живые. И взгляды у них живые.

       Брат Госсен принадлежал к священному братству, которое они когда-то возглавляли. Он был их наследником, преемником, продолжателем их дела, и они имели право судить его и выносить приговор его поступкам. Их взгляды, направленные на него из красноватого полумрака анфилады, не были равнодушными - в них был весь спектр чувств, знакомых живым.

       Брат Донато Форджас, основатель ордена и его первый командор, изображенный на портрете в одеяниях агаладского мага, которым он и был до Просветления, с черепом и чашей чистой воды - символами жизни и смерти, - в руках, смотрел на Госсена сурово и осуждающе. Он будто бы говорил: "Я всю свою жизнь предавался жесточайшей аскезе, умертвил в себе все греховные желания, а что сделал ты, брат Госсен? Чем ты заслужишь милость Господа и признание твоих предшественников?". Зато во взгляде третьего командора Братства, вендаландца Авенира к"Асти, напротив, читались одобрение и поддержка. Может быть потому, что Антоний и Авенир были земляками - оба из Вендаланда.

       Дальше шли другие портреты - четвертый командор Арсен да Ачирре, пятый командор Куно Болленхейм, шестой командор Франсис Ротард... Чем они прославили себя? Да ничем. При них Братство оставалось в тени императорской власти, и ересь, с которой оно было призвано бороться, расцвела, как сорняки на перегное. И потому в их взгляде слабость, уход в себя и вина. А вот седьмой командор, Гуг де Сардис, был не чета предшественникам. И взгляд у него другой - искусство фра Леодари смогло ухватить ту веру и ту святую ярость, что горели в давно истлевшем сердце седьмого командора Братства. Антоний подумал, что такие же глаза он может видеть каждый день - это глаза отца Эдана Гариана.

       Эдан Гариан - вот кто может ходить по этой галерее каждый день без малейшего трепета. Души великих командоров, живущие в этих портретах, могут гордиться деяниями Братства, руководимого Гарианом. Уж кто-кто, а Антоний Госсен это знал.

       Он дошел до конца галереи и остановился, чтобы перевести дух. Брат Госсен был тучен, ходьба вызывала у него отдышку. Теперь портреты смотрели ему в спину, но волнение уже улеглось, и чувства Контакта больше не было. Зато холод начал пробираться под теплую шерстяную мантию и водить ледяными пальцами по хребту. В Башне Командоров печи никогда не топились, даже в такие лютые морозы, как в эту зиму. Истинная аскеза не терпит никаких послаблений.

       Дверь в покои командора была закрыта. Заклинатель сложил пальцы в знак Отворения Врат и произнес заклинание.

      - Входи, мастер Госсен! - раздался голос из тьмы под сводами.

       Дверь открылась. Госсен повернулся к послушнику, который нес за ним запертый ларец и забрал у него ношу.

      - Уходи, - велел он.

       Послушник преклонил колено, поцеловал край мантии заклинателя и пошел по галерее обратно. Госсен проводил его взглядом, и лишь когда послушник скрылся в глубине галереи, вошел в открывшуюся дверь.

       Это было его право - приходить к командору в любое время. И его обязанность, если заклинатель получал важные известия. И хотя на дворе была глубокая ночь, Госсен не сомневался, что Гариана обрадует новость, которую он сообщит, а еще больше - то, что лежит в его ларце.

       В покоях командора пахло сыростью и мышами. Сам Гариан стоял на коленях у пюпитра со свитком Устава на нем. Госсен вздрогнул, когда, шагнув к алтарю, увидел в свете масляной коптилки лицо главы ордена - оно застыло, губы подергивались, глаза казались стеклянными. Верхняя часть его тощего костлявого тела была обнажена, и на плечах и спине кровоточили свежие рубцы от семихвостой плетки, которая лежала под свитком на деревянной подставке. Изодранная в лохмотья грязная роба была пропитана кровью.

      - Отец Гариан! - позвал Госсен.

      - Зачем ты здесь? - глухо ответил верховный инквизитор, не поворачивая головы.

      - Я пришел с новостями, отец мой.

      - Твое дыхание пахнет мясом. Ты носишь теплый плащ, брат Госсен?

      - Я... (О Всемогущий, вот почему эти портреты так на него смотрели!). Там, снаружи, сильный мороз, отец мой, и я...

      - Я не осуждаю тебя, и вот доказательство, - Гариан шагнул к заклинателю и поцеловал его. - Ты мой брат, я не могу судить тебя.

      - Вот! - Госсен сорвал с себя шерстяной плащ и бросил на пол. - Мне он не нужен.

      - Надень его, брат Госсен. Устав Братства не запрещает нам носить теплую одежду и есть мясо дважды в неделю. Я упрекнул тебя, но в твоих поступках нет ничего, что нарушило бы устав ордена. Ты чист передо мной и перед братством.

      - Это мороз сделал меня слабым, он так терзал меня, отец мой!

      - Мороз, - сказал Гариан. - Не за окнами мороз. Он в сердце нашем. Он заморозил тот праведный гнев, ту ревность о деле Божьем, которые должны пылать днем и ночью. А мы позволили им угаснуть. Но я заставлю этот холод отступить! Я заставлю!

      - У меня хорошие известия с юга, отец мой. Братья перехватили охотника, посланного язычниками в Грей за эликсиром.

      - И где эликсир?

      - Здесь, - Госсен открыл ларец и показал филактерию, привезенную гонцом из Пойханда.

      - А нечестивец?

      - Брат Этардан сообщил о его смерти.

      - Еще один враг повержен, - Гариан взял ларец, достал флакон и поднес его к свету. - Последний флакон, который был нужен для нашей победы. И ты даже представить себе не можешь, Госсен, как он был необходим! Ты принес весть, которую я с трепетом в душе ждал все последние дни.

      - Я счастлив это слышать, отец мой.

      - Еще новости?

      - Из Кревелога приходят новые известия о Восставших. Их множество. Не думает ли командор, что...