Олег Анисимов - О воле и «свободе воли»

• Название: О воле и «свободе воли»
• Автор: Олег Анисимов
• Жанр: Философия

---

Кюльпе подчеркивает возможность принимать иные решения при наличии преобладающих мотивов и стремлении к свободе от внешних влияний. При игнорировании им многих важных «деталей» можно усмотреть и существенное. Так К.Н.Корнилов с волей связывает стремление к цели, но с сохранением инстинктивной основы, совмещает с сочетанием действий под общую цель и мотив. При этом препятствия усиливают волевую активность, а сама воля неразрывно связана с мышлением и чувствами. Можно делать подобный разбор всех моментов версий и результат останется типичным: многое «похоже» на собственно волевое, но требует перефразировок, коррекций в содержаниях, иногда малозаметных, но существенных.

Версии многих психологов группируемы в концептуальные «сообщества» по определенным основаниям. Например, по основанию отождествления деятельности и воли, фокусированности на инстинктивности, на мышлении, на выборе одного из возможных вариантах, на самовыражении «Я» и т. п. Если начинать собирать отмечаемые характеристики, то можно увидеть всю мозаику психологических явлений, так или иначе удерживающее исходное явление воли.

Именно на тематическом поле «воли» наглядно продемонстрировано игнорирование психологами требований культуры теоретического мышления, работающего на объектах, механизмы которых однозначно трактуемы в становлении, функционировании, развитии. Чтобы не утонуть во множестве опознаваемых деталей и придать однозначность пониманию механизма воли, следует использовать системный подход в теоретическом мышлении.

Очень важно не отождествлять системный и структурный подходы. Именно сведение к структурному анализу стало характерным в методологии ХХ века (Л. фон Берталамфи и др.), хотя подход А.А.Богданова был более соответствующим системному (см. подробнее: Анисимов 2002 б).

Парадокс состоит в том, что еще Аристотель рассуждал о любом «нечто» как о совмещении «формы» и «материи»(1976). К материи относимы структуры, тогда как именно формы предопределяют бытие структур.

Еще ранее Платон в учении об идеях подчеркнул собственно функциональные основания форм и этим требования к структурам стал трактовать от имени первоначала, «идеи идей» (1974). Тем самым, подлинная причинность связывается с функцией «нечто», а совмещение с исторической конкретностью функция конкретизируется до формы. Материя, подстраиваясь к требованиям функционализированной формы, приобретает сущностное соответствие. Поэтому структурные разработки, к которым можно отнести огромное количество концепций воли, не обладают сущностной основой и лишь схватывают сложившееся на периферии бытия «нечто».

Но тогда и нужно задавать функцию, «вечную и неизменную» в понимании Платона, воли или иного механизма. Лишь затем функция конкретизируется с учетом реальных прототипов превращаясь в функциональную форму воли, материализуемую реально наблюдаемыми или предполагаемыми, но возможными, явлениями, «субстанцией».

Функциональное «место» для волевого проявления появляется при необходимости самокорректирования в связи с самоотклонением от реализации фиксированной нормы (социокультурной, деятельностной, культурной, духовной и т. п.) под воздействием препятствий, возникших на пути реализации нормы.

Отсюда вытекает, что норма субъектом воли понимается, осознается, мыслится, что ход реализации уже налажен и предполагает самоконтроль, рефлексивное сопровождение, что сознавание своего участия уже происходит на основе самосознания, что значимость нормы и положительное самоопределение уже существует, сохраняется в различных условиях реализации нормы.

Многие механизмы психики, результаты трансформации первичных состояний психики и механизмов, прошли путь социализации и окультуривания. Однако как это связано с моралью, нравственностью, явлениями долга, совестливости и т. п. остается еще предметом дополнительного рассмотрения. Важно то, что до прямой необходимости воли как проявления и как механизма, в который вовлекаются в различных функциях готовые механизмы психики, до нее нужно «дойти». Лишь после этого можно следить за волей, ее участием во взаимодействиях с иными механизмами психики и в получении целостного социокультурного, деятельностного, культурного, духовного эффектов.

Разобравшись в появлении функции, мы можем «заполнять» функциональное место различной и соответствующей «материей» (по Аристотелю), которая должна быть «уподобляющейся своей идее» (по Платону), теряя свою самозначимость в пределах участия в волевом явлении. Только с этого момента и начинается путь в исследовательские программы по волевой тематике, соотносясь с научной историей изучения воли.

Сложившееся «нечто» как механизм воли обладает типовыми группами свойств.

1. С одной стороны, эти свойства группы «в-себе» бытия, связанные с воспроизводством механизма воли.

2. С другой стороны, это свойства группы «для-иного» бытия, вязанные с реагируемостью и подчиненностью внешней необходимости в реагировании.

3. С третьей стороны, эти свойства группы «для-себя» бытия, связанные с реагированием на внешние необходимости, но в пределах самосохранения.

4. С четвертой стороны, это свойства группы «для-в-себе» бытия, связанные с развитием механизма воли.

Реальное явление волевого поведения следует трактовать с четырех точек зрения. Но это означает, что аналитик, психологический мыслитель, соблюдает общекультурные требования построения мысли, введения констатирующих, подтверждающих, опровергающих, прогнозирующих, проектирующих и т. п. суждений, заключений. В пределах таких требований на мыслительном «поле» различаются субъекты и предикаты мысли, их соотнесения и коррекции, либо субъекта в подстройке к предикату, либо предиката, в подстройке к субъекту мысли.

Различаются и функциональные места в рефлексивном пространстве, в котором работает мыслительный механизм, а вторично, механизм оценки и субъективного самоопределения. Все вышеуказанное следует моделировать и отрабатывать, осваивать любому психологу. Тем более что новые типы тренингов и игр позволяют все технологично строить и перестраивать (см. также: Анисимов 2005 б, 2007). Само игровое моделирование обеспечивает постановку и решение как коррекционных, так и исследовательских, диагностических задач и проблем.

На этом фоне вопрос о «свободе воли» предстает как один из интересных и теоретически скрытый тип освоения волевого характера. Чтобы раскрыть его следует выделить типы реагирования «нечто». Мы различаем следующие типы:

1. нереагирования на внешнее воздействие;

2. внутреннее реагирование без внешнего проявления;

3. внутреннее реагирование с внешним проявлением в соответствии с направленностью внешнего воздействия;

4. внутреннее реагирование с внешним проявлением с внутренне обусловленной поправкой направления внешнего воздействия;

5. внутренняя активация вне внешнего воздействия и вне внешнего проявления;

6. внутренняя активация вне внешнего воздействия с внешним проявлением.

Когда говорится о «свободе», то имеется в виду освобожденность от зависимости от внешних воздействий, при сохранности зависимости от внутренних факторов бытия. При таком понимании нереагирование принадлежит к проявлению свободы, отклонение от навязываемого извне направления внутреннего или внешнего реагирования также относимо к проявлению свободы, активация в большей степени связана не столько со свободой, сколько самовыражением и не опирается на контраст между внешним и внутренним.

При более тщательном рассмотрении обсуждение явления свободы предполагает соотнесение первичного реагирования, в рамках «естественной взаимозависимости» всего со всем, и вторичного реагирования, когда реагирующий обладает потенциалом отклонения от естественного хода отношений в зависимости от умысла, возникающего в дополняющем механизме к первичному механизму. Именно этот дополнительный механизм, обладающий возможностью строить замыслы, умыслы вне привычных, естественных взаимозависимостей, через противопоставление зависимости, обретения самостоятельности, является предпосылкой освобожденного поведения.

Однако включенность дополняющего механизма в бытие целостности может вести как к увеличению положительных следствий вмешательства, в том числе выживаемости, эффективности, совмещенности и т. п., так и к уменьшению положительных следствий и нанесению вреда самой целостности и окружающей среде.

Именно — выделенность рефлексивного механизма и его критериальной обеспеченности (научно-теоретической, философско-мировоззренческой, философско-мироотношенческой, методологической, логической и т. п.) создает потенциал освобожденности от зависимости извне. Но он же создает потенциал нанесения вреда самому субъективному механизму в целом и организму, внешней среде (естественно-природной, социодинамической, социокультурной, детельностной, культурной, духовной и т. п.). Чтобы не наносить вред следует выйти в особое рефлексивное отношение к использованию дополнительного механизма по критериям, несущим положительное.