Модест Колеров - Без СССР: «Ближнее зарубежье» новой России и «задний двор» США

• Название: Без СССР: «Ближнее зарубежье» новой России и «задний двор» США
• Автор: Модест Колеров
• Издательство: Regnum
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91150-027-6

Сборник статей автора за 1999 — 2008 годы:

— Тотальное Просвещение для Косово и всех нас (1999)

— «Вечный мир» и вечные угрозы ему (2002)

— Фронт против России: санитарный кордон и внешнее управление (2005)

— Непризнанные государства бывш. СССР в контексте Балкан и Черноморского региона (2006)

— «Косовский прецедент»: создатели и плоды (2007)

— Империализм и «ближнее зарубежье»: Россия, Польша, Литва (2008)

— «Ближнее зарубежье» России и «задний двор» США (2008)

---

Несомненно, в качестве очередного объекта приватизации и расчленения рассматривалась и Россия. И дело не только в словах экс-помощника президента США Збигнева Бжезинского о необходимости "свободной конфедерации" на месте России. Главное — во внутренней готовности русского политического класса 1990-х мыслить Россию упакованной в Содружество Независимых Государств (СНГ, Commonwealth of Independent States), аналог Британского содружества наций для бывшей Британской империи (British Commonwealth of Nations).[62] Аналогия эта была притворной и быстро выветрилась, ибо в 1990-е годы в идеологии самого СНГ преобладало мучительное желание подменить недавнюю "общую рамку" СССР — рамкой СНГ, в которой независимой России отводилось подчинённое, вторичное положение. Именно тогда родилась малоубедительная формула, конкурирующая с понятием "ближнего зарубежья" — "СНГ и Балтия", в которой международная организация (СНГ) соединялась со свежевыдуманным и навязанным русскому языку географическим понятием (Балтия — вместо Прибалтики[63]): России, несмотря на то, что только её существование до сих пор придаёт такому соединению какой бы то ни было смысл, в этой формуле отводилась роль географического, почти бессубъектного пространства.

Поэтому в момент раздела СССР вряд ли кто в здравом уме, видя растущую суверенизацию Татарии, Башкирии, Якутии и Чечни, мог считать остаточную, полумёртвую Россию и её власть ядром имперского реваншизма, а "ближнее зарубежье" — объектом её экспансии. В те годы Россия сама становилась объектом дальнейшего раздела или расходным материалом для внутрироссийской коммунистической оппозиции, для которой будущий распад России казался менее важной проблемой, чем вчерашнее исчезновение СССР. Коллекционер понятий русского языка того времени заметил: "За словосочетанием ближнее зарубежье первоначально стояло представление, согласно которому "границы Российского государства после распада СССР пока нельзя считать окончательными". Сама форма высказывания требует неоднозначного истолкования: "страны не вполне или не по-настоящему независимые", "условно зарубежные страны", "свои, но лежащие за границей территории"".[64] Так общие для постсоветских республик фантомные боли над умершим СССР начали приписывать только России. Как писал в те дни автор этих строк, именно в идеологии оппозиции "Россия размазывается по карте бывшего СССР, используется как материал для восстановления советской власти".[65] В начале 1990-х годов, когда линии расчленения России сдвинулись к её границам, а Таджикистан, Закавказье и Приднестровье погрузились в войну и главной угрозой для постсоветского пространства стал "югославский сценарий", "ближнее зарубежье" — по той же югославской аналогии — стало всё чаще фигурировать в качестве объекта внешнего вмешательства: миротворчества, урегулирования, международных гарантий, военных баз, обсуждения проблем статуса и границ. Ни у кого не было уверенности в том, что Россия не станет объектом такого урегулирования в ближайшее время.

* * *

Экспансия американского "заднего двора" в Евразию ослабила собственные американские тылы. Растущее, всё более ожесточённое нежелание Латинской Америки оставаться чьим бы то ни было "задним двором"[66] сопровождается растущим нежеланием Европы стать его новым ответвлением и, напротив, острым осознанием своей уязвимости в собственном "заднем дворе": на Балканах ("опасный backyard Европы" — Сербия, Босния, Македония, Албания, Черногория, Косово),[67] даже в Бельгии (как "заднем дворе демократии"),[68] Испании, Италии и Португалии (как "заднем дворе Европы").[69]

Стоило Соединённым Штатам объявить о проекте размещения системы противоракетной обороны в Польше и Чехии, очевидно направленной против России, как евроатлантическое общественное мнение впервые расценило его как акт вмешательства США. в дела "заднего двора" (!) России (Russia. nel suo "cortile di casa", l'arriere-cour russe[70]), даже прямо не граничащего с основной территорией России, но представляющего для неё прямую угрозу. Так недружественная военная экспансия в регион, начатая с расширения НАТО на Прибалтику, тиражирования сербской "революции" на Украине, в Грузии, Киргизии и Андижане, альтернативной энергополитики в Закавказье, автоматически перевела геополитический статус даже членов НАТО в Восточной и Центральной Европе в разряд грубо, по-американски поименованной зоны российских интересов.

Американский критик администрации США провёл прямую аналогию: "Как бы реагировали США, если бы Китай объединил Кубу, Никарагуа и Венесуэлу в военный союз, убедил Мексику продавать нефть Пекину и в обход Соединённых Штатов и начал ввязываться в дела Центральной Америки и Карибских стран затем, чтобы с помощью выборов отстранить от власти дружественные режимы? Как бы реагировал Вашингтон на российское решение установить противоракетные установки в Гренландии? (.) Но не Москва продвигает военный альянс к нашим границам или строит базы и размещает противоракетные установки на нашем переднем и "заднем дворе" (our front and back yards)".[71] В такой ситуации американский адвокат администрации США постарался отличить "дальнее зарубежье" России от "ближнего",[72] чтобы избавиться от неприятных аналогий и вновь отказать России в праве на безопасность.

Но тщетно. Конфликт архаичной, империалистической американской политической философии "заднего двора" с естественными интересами каждого государства в его "ближнем зарубежье" растёт — и уже не ограничивается окружением России.

В понятной, но оттого не менее странной самоуверенности американские глобальные шахматисты рискнули перенести "доктрину Монро" и "заднего двора" не просто на Старый Свет как часть Восточного полушария, от которого когда-то давно самоизолировались, но и на Азиатско-Тихоокеанский регион, уже не смущаясь растущей силой Китая. И в медиаучебниках зазвучали знакомые формулировки, согласно которым в "задний двор азиатско-тихоокеанских демократий США, Японии и Индии" были включены "авторитарные Китай, Северная Корея, Бирма, Таиланд".[73] А размещение военной инфраструктуры США в Средней Азии после 11 сентября 2001 года (и, видимо, неафишируемые усилия такого же рода в Монголии) с подкупающей непосредственностью стало именоваться проникновением в среднеазиатский "бывший задний двор" России и Китая.[74]

Признанным венцом этих усилий США по концептуализации "контролируемой нестабильности", своего "ручного управления" новым "задним двором", дополнительным, замыкающим всю цепь их предыдущих усилий в Евразии — от Балкан до Восточной Европы и Средней Азии, — стала новая формула Збигнева Бжезинского о "глобальных Балканах от Суэца до Синьцзяна" (Палестина, Ирак, Иран, Афганистан и далее — мусульманский Запад Китая и Монголия).[75] И пусть теперь идущие к власти американские демократы в очередной раз скажут, что Бжезинский — архаичный маргинал и что применяемое им к и без того изуродованному войной Среднему Востоку имя "Балкан" — это жест процветания, а не вечного конфликта и новой резни.

Осталось дождаться, когда и Китай, впечатлённый навязываемой ему философией американского "заднего двора" и прекрасно понимающий свои жизненные интересы в сопредельных государствах, разделит товарищеское, но определённое предупреждение интервентам, с которым в годы тяжелейшей государственной Смуты в России, в, пожалуй, самой кровавой точке Гражданской войны, в Крыму, — выступил русский поэт:

Кто там? Французы? Не суйся, товарищ,
В русскую водоверть!
Не прикасайся до наших пожарищ!
Прикосновение — смерть.[76]

Февраль 2008

Библиография

1. Тотальное Просвещение для Косово и всех нас. Впервые: ПОЛИТ.РУ. 19 мая 1999; Логос. М., 1999. № 5. Переиздано: М. Колеров. О необратимости настоящего. Фрагменты 1994–2000 годов. М., 2000.

2. "Вечный мир" и вечные угрозы ему. Впервые: Русский Журнал. — 26 ноября 2002. Переиздано: Русский журнал 2003: Война и школа. Сб. ст. М., 2003.

3. Фронт против России: санитарный кордон и внешнее управление.

Впервые: REGNUM. 18 марта 2005. Переиздано: Россия и "санитарный кордон". Сб. М., 2005.

4. Непризнанные государства бывш. СССР в контексте Балкан и Черноморского региона: Тезисы к постановке проблемы. Впервые: Русский Сборник: Исследования по истории России. Том II. М., 2006.

5. "Косовский прецедент": создатели и плоды. Впервые: "Косовский прецедент": создатели и плоды (1999–2007) // REGNUM, 28 ноября 2007. Переиздано в качестве предисловия в: Фуад Гаджиев. Независимость дефакто: Турецкая Республика Северного Кипра. М., 2008.

6. "Ближнее зарубежье" новой России и "задний двор" США. Впервые: Империализм и "ближнее зарубежье": Россия, Польша, Литва // REGNUM. 5 февраля 2008; "Ближнее зарубежье" России и "задний двор" США // REGNUM. 7 февраля 2008.

Издания и сборники информационного агентства REGNUM (2005–2008)

1. Коррупция в силовых структурах Дагестана: По данным СМИ (2003–2004). М., 2005.