Елена Ярошенко - Карающий ангел

• Название: Карающий ангел
• Автор: Елена Ярошенко
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008721-7

С того самого дня, как огласили завещание графини Терской, стали происходить необъяснимые трагические события. Сначала сгорел при пожаре управляющий. Потом исчез дворник, всю жизнь прослуживший в доме. Затем компаньонка графини упала с лестницы и свернула себе шею. И вот теперь горничная и кухарка, последовавшие после смерти графини за ее внучкой в имение Терских, оказались отравленными. Слишком много несчастий за короткий срок! Неужели старушка с того света призывает к себе своих преданных слуг?.. Елена Ростовцева, подруга Маруси — внучки графини, уверена, что разгадка всех этих страшных событий находится в Москве. Тем более что там живет кузен Маруси, который неожиданно для всех получил права на огромное состояние Терских…

                                                                                

---

Хорошо хоть, что на руках у меня оказались перчатки из выворотной кожи — лайковые, слишком гладкие и шелковистые, скользили бы по мокрому железу, мешая крепко уцепиться, а я и так дважды чуть не сорвалась, оступившись на скользких ступеньках.

Нафанаил уже успел выскочить на крышу и бежал куда-то по ней, грохоча каблуками по железу. Пытаясь его нагнать, я зацепилась подолом за задравшийся край кровельного листа и основательно разорвала юбку, но зато теперь мне было гораздо легче и свободнее бежать — она не так стесняла меня в шаге.

Десницын доскакал до противоположной стороны крыши и растерянно метался, не решаясь спрыгнуть на соседний, более низкий дом. Еще бы! Пролететь в прыжке три этажа и удачно упасть на кровельное железо близлежащей крыши не так-то легко. Я понимала, что Нафанаилу страшно и он, скорее всего, уже загнан в угол.

Не спеша, стараясь не поскользнуться на покатой, мокрой от дождя жести и не выронить оружие, я приближалась к нему.

Сумерки сгущались, небо, и так мрачное, темнело на глазах. Дождь лил не переставая. Мечущаяся в струях воды над переполненным дождевым желобом фигура Десницына теряла четкость своих очертаний. Если так пойдет и дальше, я могу в потемках промахнуться, приведись мне стрелять…

— Нафанаил, успокойтесь! Мужчина должен уметь проигрывать достойно. Поднимите руки вверх, и пойдемте сдаваться полиции!

— Елена Сергеевна! Лелечка! За что вы так со мной?

— За что? Как за что? А совершенные вами убийства?

— Клянусь, я здесь почти ни при чем! Я сам, своими руками, почти никого и не убивал… Это все Женька, клянусь вам! На самом-то деле ее Дуськой зовут… Я клянусь вам…

— Да чем вы можете поклясться, Десницын? Вашей честью? Честью вашей семьи? Любовью вашей матушки?

— Напрасно вы так. Моя мать не такая уж скверная женщина. Да, был период, когда она бедствовала и от нищеты вынуждена была расстаться со мной, но она не желала мне зла. А вот Дуська — просто исчадье ада! Это она придумала устроиться на службу в дом старухи Терской и отравила ее. Вы не поверите, но мне было очень жаль старую графиню, хоть она мне и не родная бабка…

— Угадали, я вам не верю!

— А вы поверьте! Это все было задумано и исполнено Дуськой. Это она заменила завещание. И; тормоза в Марусиной машине она испортила. И нотариуса застрелила она. Да, да, своими руками! И адвоката она зарезала… Я только на дворецкого, старика Петра, наехать пытался и то ведь до смерти задавить его не смог…

— Вы этим хвалитесь или жалуетесь?

— Елена Сергеевна, вы говорите со мной с таким презрением… А ведь я люблю вас, правда-правда, с того самого дня, когда вы с дурой Маруськой заявились в мой дом на Поварской…

— Вы действительно считаете, что этот дом — ваш?

— А что? Он и был бы моим, если бы вы не вмешались! Зачем вы все испортили? Я ведь искренне делал вам предложение! Я вправду хотел на вас жениться!

— Чтобы потом вы или Женя-Дуся подсыпали мне цианида в кофе и присовокупили бы к украденному состоянию еще одно наследство?

— У меня такой мысли не было, клянусь! Может быть, у Дуськи проклятой… Она замучила меня! Я мечтал о браке с вами как о спасении, а то эта стерва в конце концов заставила бы меня на ней жениться и тоже потом отравила бы, а сама в качестве вдовы захапала бы все деньги Терских… А если бы мы с вами были вместе, она не смогла бы ничего сделать. Вы такая сильная женщина, умная, ловкая, вы бы мне помогли! Мы бы от нее откупились и жили бы счастливо.

— «Если бы были вместе», «она бы не смогла бы», «мы бы откупились бы»… Я не люблю сослагательного наклонения, Нафанаил! И почему вообще вам пришла в голову дикая мысль, что мы с вами когда-нибудь были бы вместе, причем жили бы на чужие, ворованные деньги и ими же счастливо откупались от шантажистов? Меня отнюдь не прельщает такая перспектива! У меня свои планы на будущее, и вы в них не значитесь. Пойдемте, нам пора! Полицейскому дознавателю расскажете, кто кого убил и что было бы, если бы…

— Елена Сергеевна, я утром отправил вам письмо. Вы, похоже, еще не получили его? Я там многое объяснил…

— Из всех ваших объяснений меня интересует только один пункт — каким образом эта Женя-Дуся приобрела над вами такую власть, что вы пошли на убийства, подлоги, воровство?

— Действительно, она так вертит мной. Смех да и только, правда?

— Простите, я не усматриваю в этом обстоятельстве ничего особенно комического!

— Она доставала для меня кокаин… Я… Я не могу без него… Вы не представляете, как это страшно! Я так рассчитывал на вашу помощь!

— Какую помощь? Если я должна была доставать для вас кокаин, так это не по моей части!

— Елена Сергеевна! Вы — потрясающая женщина, у вас острый мужской ум и при этом — женское обаяние и чертовская привлекательность… Почему вы меня отвергли? Я так старался расположить вас к себе! Может быть, я делал что-то не так, но ведь искренне, искренне!

С улицы донеслись звучные полицейские распоряжения и команды. Слава тебе, Господи, унтер-офицер Комелин прибыл-таки с полицейским подкреплением. Но как же долго полиции нужно было раскачиваться! Надеюсь, на Страшном суде с души унтера спросят за эту задержку.

— Наша беседа непозволительно затянулась, господин Десницын. К тому же она носит излишне приторный характер, чтобы считать ее приятной! Давайте завершим вечер воспоминаний. Пора! Кстати, и полиция, появление которой я вам так давно обещаю, уже здесь. Сейчас самое время раскаяться в грехах и пожалеть о том, что вы были недостаточно добродетельны. Можете помолиться.

— Я почти не знаю молитв.

— Прискорбно. Ваш дедушка-старообрядец был бы вами недоволен. Ну что же вы, Нафанаил? Не вынуждайте меня принимать жестокие меры. Я могу выстрелить вам в ногу, чтобы лишить возможности сопротивления и бегства, но потом мне придется тащить вас, раненого, стенающего, прямо в объятия полицейских. Такое развитие событий вас устроит? Если устроит, то у вас дурной вкус.

— Леля! Вы мне никогда не верили, но я вправду любил вас!

— Нафанаил, прекратите! Это уже стало смахивать на мелодраматическую сцену из плохого романа!

По пожарной лестнице на крышу поднимался полицейский, напевая себе под нос мелодию, смутно напоминающую ту, что исполняет хор солдат в «Фаусте» Гуно. Воинственное мурлыканье звучало все ближе и ближе.

Еще один страж порядка пытался выбраться на крышу сквозь узкое чердачное окно. Оттуда доносились приглушенные выражения, свидетельствующие, что занятие городового, застрявшего в окне, было не из легких.

Мне показалось, что дождь стал стихать. Впрочем, я все равно была уже мокрой, и растрепанные пряди волос, выбившихся из-под съехавшей набок шляпки, прилипали к лицу. С уверенностью можно сказать, что активная борьба с преступностью не способствует женской привлекательности.

Впрочем, современную независимую женщину такие мелочи не должны занимать. Я всегда стараюсь быть привлекательной, хотя бы для того, чтобы не раздражать чужого эстетического чувства и не мозолить другим людям глаза, но если уж не получилось, значит, не получилось, и пусть общество меня простит — у меня в данный момент более важные дела.

Нафанаил вытащил из кармана свой флакончик с белым порошком и, насыпав на руку ровную дорожку, жадно втянул порошок ноздрей.

— Как было бы хорошо воспарить над суетным миром, направляя свой путь сквозь сияющие россыпи звезд к вратам вечности…

Лучше бы он писал стихи, как его братец, чем убивать людей направо-налево…

— Десницын! Стоять! — раздался громовой бас полицейского над самым моим ухом. — Руки вверх!

Попавший в капкан чердачного окна городовой тоже выбрался на свободу и спешил к нам, грохоча сапожищами. За его спиной мелькнула еще одна тень.

— Сдавайтесь, Десницын! Вы арестованы!

— Я не сдамся, — тихо сказал Нафанаил не столько полицейским, сколько мне. — Не сдамся. Не хочу. Прощайте, Елена Сергеевна!

Перегнувшись через крышу, он уцепился за водосточную трубу и попытался по ней спуститься вниз. Не рассчитанная на человеческий вес, труба заскрежетала и сломалась. Нафанаил, сжимая в руках кусок трубы, рухнул вниз.