Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

• Название: Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Культурология

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.

---

Тикамацу Мондзаэмон начинал как драматург театра Кабуки. Он писал пьесы для известного актера Саката Тодзюро, который говорил: «Какую роль ни играл бы артист Кабуки, он должен стремиться лишь к одному: быть верным правде». А что он подразумевал под правдой, приоткрывают другие его слова: «Искусство артиста подобно суме нищего. Что ни увидишь, все запомни». Стало быть, речь о впечатлениях от жизни, о жизненной правде, хотя действие на сцене разворачивалось историческое.

«Многоактные драмы Кабуки должны были вызвать ужас и сострадание, - пишет В.Маркова. - Горожане любили сильные театральные эффекты. В так называемых «исторических драмах» изображалось условное средневековье с кровавой вендеттой, поединками и убийствами». Это же испанское или английское барокко.

«Давались и «мещанские драмы» из современной жизни. Зрители проливали потоки слез, когда злосчастная судьба разлучала любовников».

Для Европы «мещанские драмы» - это Новое время. В Японии «мещанские драмы» - это жанр ренессансного театра Кабуки и в большей степени Дзёрури, благодаря драматическим поэмам Тикамацу, который, говорят, несмотря на большой успех его пьес, охладел к театру Кабуки и увлекся театром Дзёрури. Причина ясна: как ни парадоксально, театр марионеток позволял поэту приблизиться к жизни современной в большей степени, чем Кабуки через игру актеров. При этом драматург брал материал из самой жизни.

В театре Дзёрури рассказчик ведет повествование - то в стихах, то в прозе, ведя речь от себя и за персонажей, представленных на сцене в виде кукол. Головы для кукол создавали настоящие мастера. Это были искусные маски, рот, глаза открывались, полные жизни; голова куртизанки представляла идеал красоты... Кукловоды с открытыми лицами, в церемониальных костюмах или в черных капюшонах с прорезями для глаз управляют куклой на виду публики, внимание которой приковано к куклам всецело.

«Куклы фехтуют, пляшут, сотрясаются от рыданий, они «играют» так живо, что со стороны кажется, что кукловод только сдерживает куклу, а она в порыве отчаяния вырывается у него из рук...». Разумеется, здесь много и пантомимы, и музыки.

Тикамацу перехал из Киото в Осака, где в 1684 году открыл свой театр Такэмото Гидаю Первый, певец-рассказчик. Именно в Осака Тикамацу овладел современной тематикой, что впервые в прозе разработал Сайкаку.

«В 1703 году на сцене Такэмото-дза была исполнена первая «мещанская драма» Тикамацу «Самоубийство влюбленных в Сонэдзаки», - как пишет В.Маркова. - Это великий день в истории японского театра. Впервые родилась подлинная народно-гуманистическая драма. Гибель любящих вызвала всеобщее сочувствие зрителей».

Тикамацу создал двадцать четыре «мещанские драмы». Он сознавал, что делал, поэт, мыслитель, теоретик искусства. Он говорил: «Дзёрури стремится изобразить житейское явление как подлинное, но вместе с тем в пьесе оно становится явлением искусства и перестает быть просто явлением действительности».

Или: «Искусство находится на тонкой грани между правдой и вымыслом. Оно - вымысел и в то же время не совсем вымысел; оно - правда и в то же время не совсем правда. Лишь на этой грани и родится наслаждение искусством».

Тикамацу воссоздал действительное событие в Осака в пьесе «Самоубийство влюбленных на острове небесных сетей». Вместе с тем это безусловно гениальная драматическая поэма, читая которую забываешь, что действие представлено на сцене куклами, а возникает сама жизнь города во всех ее поэтических и трагических коллизиях.

Действие начинается в том же квартале Сонэдзаки. Рассказчик ведет повествование:

«Здесь каждый мост
Цветка названье носит:
«Мост сливы», «Вишен мост»...
И вот среди цветов
Еще один цветок -
Та самая Кохару
Из дома Кинокуния.
Оставив бани южного предместья,
Она теперь живет
В «селении любви...»

Кохару встречает еще красотка, из ее расспросов становится ясно, что у Кохару появился возлюбленный, Дзихэй, торговец бумагой, и у нее из-за него неприятности, хозяин преследует, она не может принимать лишь одного Дзихея, но хуже - объявился торговец Тахэй, который намерен выкупить Кохару и жениться на ней, что было бы для нее благом, если бы не Дзихэй, который женат, имеет двух детей, но, влюбленный в Кохару вот уже два года, запустил свои дела, он не в силах ее выкупить, а если ее выкупит другой, это позор как для девушки, так и для ее возлюбленного, и они дали обет уйти вместе из жизни.

Кохару по настоянию хозяина должна принять самурая, под видом которого, как выяснится вскоре, пришел к ней старший брат Дзихея, между тем, как жена Дзихея написала письмо Кохару, вся семья обеспокоена судьбой Дзихея, и Кохару говорит, что она не хочет умереть, на самом деле она под воздействием письма жены ее возлюбленного решила спасти его, но Дзихей, который, прячась, слышал ее слова, вышел из себя, счел ее за обманщицу, и, уходя с братом, даже ударил по ее лицу ногой....

Казалось, Дзихей спасен, но он пребывает в крайнем отчаянье, и тут приходит известие, что торговец Тахэй, заявив, что Дзихей разорен, «он даже не может достать денег, чтобы выкупить любовницу», вступил в переговоры по выкупу Кохару, - как ни смотри, это позор для Дзихея... Он убивается:

«Стыдно!..
О, этот стыд.
Сердце вот-вот пополам разорвется!
Большие купцы
Станут косо глядеть на меня!»

«Но в душе у о-Сан
Досада сменилась тревогой:
- О-о-о!.. Если так, то беда -
Кохару покончит с собою! -

Дзихэй возражает жене:

- Пустяки! Выдумки! Хоть ты у меня и умница, да ведь ты - честная жена купца. Где тебе понять продажную женщину! Да у нее чести нет, у нее сердца нет. С какой стати ей умирать? Она о своем здоровье заботится: прижигается моксой, лекарства пьет!»

«- Нет-нет, неправда!
Если так, Кохару
С собой покончит.
О, она умрет,
И в гибели ее
Я буду виновата!
............................
Как только я заметила, что вы
Решили умереть
С Кохару вместе,
Я тайно написала ей письмо,
Стремясь ее разжалобить
И сердце
Пытаясь тронуть слезными мольбами...»

По переписке видно, Кохару решается порвать «с ним любовную связь, повинуясь неотвратимому долгу». Этот разрыв она и разыграла, кровно обидев Дзихея. Но теперь из-за притязаний и злословия Тахэя все изменилось, и это ясно поняла о-Сан:

«Мы, женщины,
Однажды полюбив,
Не изменяем чувству своему.
Она убьет себя!
Я поняла теперь.
Мне очень страшно!
Я умоляю вас ее спасти!

Так восклицает в ужасе о-Сан.
Но и Дзихэй
Сражен внезапным страхом».

И тогда к мужу приходит на помощь жена, вынимает скопленные для оптовика деньги, готова продать свои платья, но денег хватает лишь для того, чтобы приостановить переговоры Тахэя с хозяином Кохару. В дело вмешивается отец жены Дзихэя: оскорбленный его поведением, он забирает свою дочь обратно; все они близкие родственники, Дзихэй женился на своей двоюродной сестре. Все эти события снова сводят влюбленных, и они уходят - с моста на мост - до острова, где рыбаки сушат сети...

И следует «Прощание с двенадцатью мостами».

«Кохару
Печального Дзихея утешает:
- О чем скорбеть?
Мы в этом бытии
Дороги не могли соединить.
Но в будущем рождении, я верю,
Мы возродимся
Мужем и женой.
О, и не только в будущем рожденье,
Но в будущем... и будущем... и дальше -
В грядущих возрождениях, всегда
Мы будем неразлучны!»

Дзихей мечом перезал горло Кохару, но она была еще жива; чтобы облегчить ей муки смерти, он вынужден вонзить меч по рукоять и с силой повернуть; затем он вешается на дереве над водой, сделав петлю из шнура, вынутого из пояса девушки, он «чуть розоватый, как отблеск юной красоты ее», «еще хранящий тонкий аромат»...

«Утром,
На Остров Небесных Сетей
Приплыв, как обычно,
Нашли рыбаки
Дзихея, Кохару,
Уловленных неводом смерти.

- Глядите! Глядите!
Беда!
Здесь двое погибших!
Сюда!
Сюда поспешите!

И в тот же час
Повесть о смерти влюбленных
Из уст в уста понеслась
По городу Осака...».

Удивительная культура Японии XVI - XVIII веков сформировалась не как средневековая, а, это видно теперь с полной ясностью, как ренессансная, определяющие черты которой культ красоты и гуманизм.

Северное Возрождение и Россия