Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 4] (Уничтожение еврейского населения, 1941 – 1945)

• Название: Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 4] (Уничтожение еврейского населения, 1941 – 1945)
• Автор: Феликс Кандель
• Издательство: «Мосты культуры / Гешарим»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-93273-221-0

---

Прошло недели три… Я возвращался с работы с четырьмя евреями. Возле местечка нас предупредили: " Бегите в лес. Забирают оставшихся евреев". Я хотел бежать домой, чтобы спасти жену или погибнуть вместе с ней. Спутники меня не пустили и увлекли за собой в лес. Немцы стреляли в нас, но не попали. Я не мог поспеть за молодыми, сел на опушке и просидел под холодным дождем до темноты. Ночью я пробрался к себе. Я надеялся‚ что жена спряталась где-нибудь возле дома и ждет меня. Но я никого не увидел‚ и хата была заперта на чужой, не наш замок...

Шел дождь‚ у меня не было ничего теплого. Я нашел только большой мешок‚ накинул его на голову‚ взял в руки посох странника и‚ оставив родину и дом‚ последним из местечковых евреев ушел в темную ночь..."

***

А. Розенберг – родился в Российской империи‚ в городе Ревеле‚ учился архитектуре в университетах Риги и Москвы; с 1918 года в Германии‚ ведущий идеолог нацистской партии‚ теоретик "восточной политики", автор книги "Миф двадцатого века". Розенберг обвинял евреев во всех бедствиях, начиная с падения Рима и до событий Первой мировой войны; он провозглашал: "Должна быть установлена диктатура людей высшего порядка над людьми низшего порядка".

С 1941 года Розенберг – рейхсминистр восточных территорий; из его директив: "Следует проследить, чтобы ввели суровые меры, которые бы запрещали смешение крови между евреями и остальным населением". Осужден международным трибуналом в Нюрнберге‚ повешен в 1946 году.

***

Из отчета коменданта города Слонима, Белоруссия: "Акция, проведенная 13 ноября 1941 года, освободила меня от лишних ртов. Около 7000 евреев… привлечены к работе. Работают они усердно из-за постоянного страха смерти… Я заставлю еврейских специалистов обучать своему ремеслу сообразительных учеников, чтобы затем можно было в этих профессиях обойтись без евреев и их ликвидировать".

Из распоряжения минской районной управы (1941 год): "Исходя из того, что колхоз "Новоселки" не имеет своего кузнеца-белоруса, районная управа не возражает, чтобы жид Черный Ицка временно был использован в качестве кузнеца в вышеуказанном колхозе".

Из разъяснения командира СС магистрату города Бреста (1941 год): "На устный запрос сообщаем, что лица еврейского происхождения, независимо от вероисповедания (римско-католического, греко- католического, православного), считаются евреями. Все предписания, касающиеся евреев, распространяются на этих лиц".

***

Комендант Яновского лагеря Г. Вильхаус в день рождения своей дочери стрелял с балкона в узников лагеря, чтобы доставить удовольствие имениннице; у Отилии, его жены, был свой пистолет, которым она иногда пользовалась. Заместитель коменданта Яновского лагеря В. Рокита убивал заключенного, а затем закуривал папиросу и говорил: "Я добр с вами, но вы меня злите. Смотрите, что вы заставляете меня делать".

Офицер СС Ф. Гебауэр по кличке Душитель убивал евреев руками; он же приказал поместить в бочки с водой пятерых заключенных – на улице было более двадцати градусов мороза, и они вскоре замерзли. Битнер любил избивать молодых женщин. Хан натравливал собаку на голых людей. Байер убивал узников дубиной. Бывший цирковой артист Фукс стрелял в заключенных, стараясь попасть в выбранную заранее часть тела. Однорукий Монс избивал их деревянным протезом. Сержант СС Хайнен полагал, что "пуля, предназначенная кому-то, не должна оставаться в стволе" – это может принести несчастье владельцу винтовки, а потому часто убивал евреев, которые попадались ему на глаза.

Один из выживших узников назвал Яновский лагерь "университетом насилия". Там проходили практику многие эсэсовцы; затем они разъезжались по другим лагерям и переносили туда методы обращения с заключенными.

***

На территории РСФСР существовало несколько десятков гетто, в том числе в Пскове, Великих Луках, Смоленске, Калуге, Орле. Количество узников в этих гетто составляло от десятков до сотен человек, и просуществовали они малое время. В Смоленске работавшим выдавали в день по 200 граммов хлеба, а остальные жители гетто ничего не получали. На вопрос: "Как же нам кормить наши семьи?", комендант города ответил, что такие мелочи его не интересуют.

Из допроса бывшего начальника жандармерии в Орше (Белоруссия). Вопрос: "Сколько месяцев еврейское население содержалось в гетто?" Ответ: "Три месяца". Вопрос: "Какова дальнейшая их судьба?" Ответ: " Они были расстреляны". Вопрос: "В чем они обвинялись?" Ответ: "Ни в чем".

ОЧЕРК ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ

Создание гетто на территории Прибалтики. Транснистрия

1

Ицхак Рудашевский, из дневника:

"Прекрасное солнечное утро. Улицы запружены литовцами. Город бурлит… И вот передо мной открывается средневековая картина: переселение в гетто, черно-серая масса людей, впряженных в повозки с наваленными тюками… Женщина стоит посреди узлов. Ей не под силу их унести. Она горько плачет и заламывает руки. И вдруг все вокруг начинают плакать. Все рыдают…

Я иду нагруженный и злой. Литовцы подгоняют нас, не дают отдохнуть… Вот ворота гетто. Я чувствую, что меня ограбили, у меня украли мою свободу, мой дом и знакомые улицы Вильно, которые я так люблю. Я отрезан от всего, что мне дорого и близко…

Непрерывно идет дождь. Мы так печальны, так одиноки! Нас выставили на осмеяние и унижение… Какая трагедия и боль отражаются в каждом разбитом кирпиче, в каждой темной трещине, в каждом куске штукатурки с обрывком обоев… Как привидение, стоят в гетто голые руины, и жалуются, и не дают покоя, и бередят раны...

Должен ли я изо дня в день видеть замурованные ворота гетто, должен ли я в свои лучшие годы видеть только одну маленькую улицу, несколько душных двориков?.. Я хочу крикнуть времени, чтобы оно остановилось, не бежало. Я хочу взять обратно мой прошлый год и сохранить его на потом, для новой жизни.

Второе мое ощущение сегодня – это сила и надежда. Я не чувствую ни малейшего отчаяния. Мне исполнилось пятнадцать лет, и я живу с верой в будущее. Я не сомневаюсь в нем и вижу перед собой солнце, солнце и солнце…"

Ицхак Рудашевский погиб в сентябре 1943 года, во время окончательной ликвидации гетто Вильнюса. Последние слова в его дневнике: " Может быть, мы обречены на самое худшее…"

2

С октября 1941 года евреев Риги согнали на окраину города, где они разместились в невероятной тесноте, и местная газета на латышском языке сообщила: "Рижское гетто – 30 000 жидов за колючей проволокой". Из воспоминаний: "Наконец гетто закрыли. Официально заявлено, что вся связь с внешним миром прекращается. При разговоре или передаче чего-либо через проволоку постовые будут стрелять… На следующий день после закрытия гетто поймали в городе еврейского парня, ночевавшего у своей подруги-христианки. Его привели в гетто и расстреляли… Для острастки труп не убирали".

В ноябре рижское гетто разделили на две части: в "малое гетто" попали работоспособные мужчины и женщины, а в "большом гетто" начали уничтожение его жителей. Массовые карательные акции проходили с 30 ноября до 8 декабря 1941 года. Большинство обитателей гетто вывезли на железнодорожную станцию Румбула недалеко от Риги – там были заранее приготовлены гигантские могилы. По немецким документам‚ во время этих акций было расстреляно до 28 000 человек‚ включая 922 еврея‚ привезенных на поезде из Берлина. В еврейском доме сирот находились больные дети – их уничтожили без применения огнестрельного оружия.

Около 4500 человек оставили в живых; это были специалисты‚ которые жили в рабочем лагере "малого гетто", но и там время от времени проводили облавы, загоняли людей в автобусы и увозили на расстрел. В Ригу привозили евреев из Германии, Австрии и Чехии – большинство из них уничтожали в Румбуле сразу после прибытия, а остальных размещали в "большом гетто", опустевшем после уничтожения рижских евреев.

"У ворот гетто… как статуя, стоит красавец-офицер‚ новый помощник коменданта гетто. Он красив. Такие глаза‚ как у него‚ редко встретишь‚ но это не человеческие глаза‚ а просто органы зрения. Они как светлое прозрачное стекло‚ как мертвый красивый камень. В них нет ни злобы‚ ни скуки‚ ни любви‚ ни ненависти; они видят‚ но ничего не выражают. Искать жалости, пощады в этих глазах так же безнадежно‚ как заставить их смеяться..."

Кроме Риги на территории Латвии оставалось еще два гетто. В Даугавпилсе к концу 1941 года, после карательных акций, было не более 1000 евреев, которых разместили в старом здании: "Немцы говорили, что оно не годится и для лошадей. Доктор Гуревич сказал, что дети не проживут здесь больше двух месяцев. Но дети прожили дольше…" Гетто в Лиепае насчитывало более 800 человек; во всех остальных городах и деревнях Латвии еврейское население было уничтожено.