Анна Смолякова - Замок из песка

• Название: Замок из песка
• Автор: Анна Смолякова
• Издательство: ЭКСМО-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001581-X

Красота, талант, трудолюбие — всем этим обладает юная балерина Настя Суслова. Вот-вот осуществится ее мечта — она будет танцевать с самим Алексеем Иволгиным, уже давно покорившим ее сердце. Но репетиции неожиданно прерваны, рухнули надежды на счастье — Алексей уезжает в Москву. Бросив все, Настя отправляется в столицу на поиски любимого и находит его, увы, только для того, чтобы убедиться, что Иволгин недостоин ее чувства. В самые трудные минуты жизни Настя встречает Антона — мужчину, с которым наконец находит настоящую любовь и счастье…

---

— Вот видите, вы даже к старушке без заявления зайти не могли! А сюда, простите, ворвались… Должна же быть хотя бы жалоба от соседей на шумное поведение, например? Или что-то еще…

— Вот прекрасная идея! — Сачков радостно развел руками. — Если ты меня вконец достанешь, будет тебе жалоба от соседей. Чего уж проще?.. А вы, девушка, давайте, давайте, подсуетитесь с чайком…

И тут раздался третий за утро звонок. Я бы уже не удивилась ни визиту «Скорой помощи», ни приезду пожарной команды. Лейтенант же скучно прокомментировал:

— О, еще гости! Тут у вас, похоже, настоящий бардак!..

— Это моя мама! — зловеще предупредил Антипов и пошел открывать. Но вернулся он не с мамой, а с Сашенькой Ледовским, который, весело оглядев кухню, уселся на табурет напротив Сачкова.

— Товарищ лейтенант, могу я узнать, что здесь происходит?

— А могу я узнать, кто ты, собственно, такой?

— Если есть какие-то проблемы, может, поговорим в коридоре?..

Лейтенант неохотно встал и последовал за Сашенькой. На лестничную площадку они выходить не стали, остановились возле входной двери. Сначала Сачков бубнил что-то достаточно нудно и агрессивно, потом примирительно заговорил Ледовской. И снова голос участкового — теперь довольно задумчивый. Сашенькин — почти веселый…

— Давай посмотрим, что у них происходит? — заговорщически шепнул Антипов, и мы с двух сторон прильнули к дверным косякам. Застали мы как раз кульминационный момент беседы: Сашенька доставал из внутреннего кармана несколько аккуратно сложенных купюр и протягивал их Сачкову…

На кухню они вернулись почти друзьями. Лейтенант покровительственно похлопывал Ледовского по плечу и заканчивал рассказывать какой-то тупой анекдот про мужа в шкафу.

— Ну вот, девушка, — сказал он, забирая со стола свою фуражку, — все и выяснилось. Что ж вы так долго мне голову морочили со своей «законностью»?.. Сразу бы сказали, что студентка танцевального института, я бы еще билетик на ваш спектакль попросил… Студентам у нас везде дорога… Живите на здоровье, кто будет обижать — обращайтесь…

Дверь за ним уже захлопнулась, прогрохотали по лестнице грязные форменные ботинки, а мы все сидели молча, глядя себе под ноги. Первым нарушил молчание Сашенька. Встал, стряхнул снег со своей лохматой волчьей шапки, расстегнул длинное кожаное пальто.

— Что притихли, борцы за права человека? Радоваться надо, что отделались легко и относительно беспроблемно…

— Но он же сволочь, а вы его анекдотам смеялись! — проговорил Антипов, по-прежнему глядя в пол. — С такими деятелями нужно бороться законным путем.

— Вот и «наборолись» бы до ночи в КПЗ. Он же и обидеться, в конце концов, мог, что вы так долго его прозрачные намеки не понимаете…

— Зато вы поняли очень быстро. — Валера сухо поджал губы и поднялся с табурета. — Настя, проводи меня, пожалуйста, мне пора…

У двери он торопливо зашептал мне в ухо:

— Настя, не нравится мне этот молодой человек! Совсем не нравится! Это твой друг?

— Да, не так чтобы друг…

— Вот и правильно! Скользкий он какой-то и сам себе на уме… Впрочем, ты извини, что лезу не в свое дело… А рецепт риса для выведения солей из связок я занесу тебе как-нибудь вечерком…

— Жилетик у него восхитительный, — заметил Сашенька, когда я вернулась на кухню. — Где ты такого колоритного выискала?

— Сосед мой. Из двадцать второй квартиры…

— И я ему наверняка не понравился?.. Все правильно: такие, Богом обиженные, обычно весь белый свет ненавидят.

— Давай не будем трогать несчастного Валеру. — Я села на подоконник и провела пальцем по стеклу. — Лучше скажи, зачем ты так рано приехал? До новоселья ведь еще часа четыре, не меньше…

— Помочь тебе приехал, — Сашенька пожал плечами и ногой выдвинул из-под стола большой спортивный баул. — Думаю, как тут Настенька, бедняжечка, одна справится?.. Надеюсь, в этом нет ничего криминального?

Расстегнув «молнию» на сумке, он выложил на стол сыр, ветчину в оболочке, кусок красной рыбы и кекс в яркой упаковке. Выставил три высокие бутылки молдавского вина.

— А это специально для тебя. — На столе возник увесистый пакет с яблоками и апельсинами. — И еще зеленый салат, будешь, как кролик, грызть… Кстати, кекс тебе тоже можно: он диетический.

В конце концов Сашенька выставил меня с кухни и заявил, что праздничный ужин приготовит сам. Но я отчего-то не ощутила ни прилива благодарности, ни радостного возбуждения. Ушла в комнату, легла прямо в лосинах и пестрой футболке на диван. Взяла с книжной полки Маркеса, но уже через пять минут положила на место. Ни читать, ни смотреть телевизор не хотелось, на душе было смутно. Наши отношения с Ледовским по-прежнему оставались очень странными. Вроде бы все уже было сказано, и никаких неясностей быть не могло: я его не люблю, он вполне удовлетворен положением «просто приятеля». Но то и дело вспыхивал в его серо-голубых глазах этот странный блеск… И потом, зачем он пришел сегодня задолго до остальных гостей? Зачем сделал так, чтобы мы остались вдвоем в пустой квартире? Поразмышляв так минут пять, я пришла к выводу, что была бы рада, если бы смешной Валера Антипов не сбежал к своей мамочке, а остался…

Но, к счастью, никаких гнусных поползновений со стороны Ледовского не последовало. Он мирно гремел ножами и тарелками на кухне, а я, соскучившись, все-таки включила телевизор. Шла вторая серия «Собаки на сене». Маргарита Терехова, только что излупившая веером Боярского, запела про измучившую ее любовь, а я скосила глаза на Лешину фотографию. Мне тоже хотелось страстной любви, счастливых истерик и нежных примирений. И, к сожалению, я ясно понимала, что все это из области нереального…

Никитина со своим Женечкой пришли на полчаса раньше, чем мы договаривались. Причем Лариска сразу же одарила меня и Ледовского многозначительным взглядом.

— Ужин, говорите, все это время готовили? Ну-ну… — усмехнулась она, когда мы на минутку зашли в ванную. — И чего ты, Суслова, выпендриваешься, никак не пойму? Профиль-то у него, профиль — ну прямо как у Иволгина!..

Потом сели за стол. Гости принялись за приготовленные Сашенькой салаты, а я за кочанный салат — нарезанный и политый оливковым маслом специально для меня. О балете говорили много: Никитина — как вдохновенная любительница, ее Женечка — с традиционно мужской позиции: «балериночки — это хорошо, а ихние мужики, чем ногами трепетать, лучше бы вагоны на вокзале разгружали». Сашенька загадочно улыбался, подливал белого вина себе и мне и чуть дольше, чем нужно, задерживал мои пальцы в своих, передавая тарелку.

В общем, новоселье получалось неожиданно приятным. Тихо мерцали свечи в витых канделябрах, в магнитофоне крутилась кассета с зарубежными «медляками», а с экрана телевизора беззвучно разевал рот почтенный диктор.

Но к шести часам неожиданно выяснилось, что Никитина с Женечкой сегодня взяли билеты на концерт какой-то рок-группы с труднопроизносимым названием. Роком Лариска никогда не увлекалась: скорее всего это была Женечкина идея. И вот теперь моя собственная подруга сидела передо мной, старательно отводя глаза в сторону, и лепетала, что мы, конечно же, не последний раз собираемся, что ей очень жаль, и так далее.

— Ладно, Никитина, — обиженно сказала я, залпом допивая остатки вина из бокала, — я тебя, конечно, не держу. Но будет еще и в твоем доме новоселье…

Все почему-то сочли это удачной шуткой, рассмеялись и потихоньку начали собираться. Сашенька Ледовской тоже пошел в прихожую за своей лохматой волчьей шапкой.

— И ты уходишь? — спросила я исключительно из вежливости, краем глаза наблюдая за Лариской, застегивающей сапоги.

— Нет! — удивился он. — Я думал, что мы пойдем их проводить… Но ты, я смотрю, не собираешься?..

От внимания Никитиной не ускользнуло мое секундное замешательство, но все же она не удержалась от ехидной реплики:

— Проводите-проводите, что вам, в самом деле, в четырех стенах сидеть? Еще успеете, насидитесь… А то мы без вас и заблудиться можем.

Пришлось по-быстрому переодеться в брюки и джемпер, накинуть куртку и вместе со всеми выйти в отвратительную мартовскую непогоду.

На улице было довольно холодно. Каша из снега и воды замерзла, превратившись в нагромождение нелепых комьев. Обычная ходьба превращалась в испытание на ловкость и выносливость. Лариска счастливо висла на Женечкином локте, лишь изредка самостоятельно перебирая ногами в коротких замшевых сапожках. А я осторожно балансировала обеими руками и старалась ступать по кое-где показывающемуся изо льда бетонному бордюру.

Автобус подошел довольно быстро. Женечка с Никитиной, успевшие замерзнуть, стремительно бросились в открывшиеся двери. И мы остались на остановке вдвоем. По идее, надо было идти домой. Тем более что и телевизор остался включенным, и свет в прихожей, по-моему, тоже. Но мне ужасно не хотелось этой интимной обстановки со свечами, тихой музыкой и звоном бокалов — для нас двоих.