Анна Смолякова - Замок из песка

• Название: Замок из песка
• Автор: Анна Смолякова
• Издательство: ЭКСМО-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001581-X

Красота, талант, трудолюбие — всем этим обладает юная балерина Настя Суслова. Вот-вот осуществится ее мечта — она будет танцевать с самим Алексеем Иволгиным, уже давно покорившим ее сердце. Но репетиции неожиданно прерваны, рухнули надежды на счастье — Алексей уезжает в Москву. Бросив все, Настя отправляется в столицу на поиски любимого и находит его, увы, только для того, чтобы убедиться, что Иволгин недостоин ее чувства. В самые трудные минуты жизни Настя встречает Антона — мужчину, с которым наконец находит настоящую любовь и счастье…

---

— Не знаю. Может быть, ему показалось или свет был такой неудачный…

— Ну, если только это была кромешная тьма?.. Впрочем, будем считать, что показалось. Итак, Настенька, разрешите представить вас труппе…

— А зачем представлять? — послышалось с соседнего ряда. Рыжая Лапина сидела на спинке кресла и качала ногами сиденье. — Все премного наслышаны и очень ждали приезда «сибирской Лопаткиной». С нетерпением ожидаем того момента, когда сможем увидеть божественный танец.

Я почувствовала, что внутри у меня становится холодно и пусто, а во рту пересыхает. Это был вызов, но я не ощущала себя готовой к бою. Мне, заранее обреченной на поражение, не хотелось сражаться. А хотелось только сбежать, немедленно выбросив белый флаг. И тут моей руки коснулась рука Алексея… Не на показ, не для того, чтобы продемонстрировать любовь для многочисленных зрителей! Он просто незаметно сжал мои пальцы и прислонил к своему бедру.

— Да, я, конечно, постараюсь оправдать ваши ожидания, — сказала я, потупив очи. — Очень надеюсь, что это получится… Только сразу один момент: Серебровская — псевдоним, моя настоящая фамилия Суслова.

— Суслова? — Ира Лапина усмехнулась и с разными интонациями повторила фамилию несколько раз, так, будто пробовала ее на вкус. — Ну ладно… А как вы хотите, чтобы вас называли «в миру»: Суслова или все-таки Серебровская?

— Лучше настоящей фамилией. Потому что, во-первых, я с детства к ней привыкла, а во-вторых, танцует-то тоже Суслова. Серебровская только в программках пишется.

Сказала и обомлела от собственного нахальства. Иволгин же, против ожидания, едва заметно усмехнулся.

— Ну ладно, — подключился к разговору Лобов, — я думаю, в общих чертах Леша уже рассказал Насте о нашей труппе. Напомню только, что репертуар у нас — сугубо классический. За рубежом хотят видеть «Жизель» и «Лебединое озеро», авангарда там и без нас хватает. Поэтому Настенька с ее превосходной классической школой приехала очень вовремя. С Аликом и Лешей они начинают репетировать «Лебединое». Кто будет в основном, кто во втором составе — потом решим…

— С Лешей и Аликом, — поправила я скромно, намекая на то, что лично для меня вопрос о составах как бы и не стоит. Иволгин снова сжал мои пальцы, на этот раз в знак благодарности.

Потом разошлись по двум имеющимся в ДК танцевальным классам: «мальчики — отдельно, девочки — отдельно». На прощание Алексей торопливо шепнул:

— Особенно не усердствуй. Я сказал, что ты после травмы.

— Но почему?

— Потому! Потому что иначе тебя начнут загружать по полной программе: и Жизель будешь танцевать, и Одетту-Одиллию не с нуля, а как полуготовую репетировать. Опозоришься, соответственно, тоже по полной.

Такое неверие в мои силы было обидно.

— Между прочим, Одетту я танцевала не далее как десять дней назад.

— Где?

— Не важно, — я усмехнулась и повернулась, чтобы идти в раздевалку.

— Слушай, так ты просто кладезь сюрпризов! — удивленно и немного растерянно проговорил он.

«Уж, во всяком случае, не меньший кладезь, чем твоя Серебровская!» — подумала я про себя, а вслух кротко сказала:

— Ну, возможно…

Хорошая, настоящая усталость после урока была для меня основательно подзабытым чувством. Все-таки в труппе у Константина Львовича репетировали вполноги. Да и потом, десять дней вовсе выпали из графика занятий. Домой я тащилась еле-еле, периодически взвывая от тянущей боли в ногах. Иволгин практически нес меня на себе и для каждого встречного виновато повторял:

— Настя после травмы. Ей сейчас очень тяжело, да и нагрузка для первого раза слишком большая.

Мне сочувственно улыбались, желали скорейшего восстановления, но, наверное, в глубине души подсмеивались.

В квартире Алексей первым делом сгрузил меня на диван и отправился в ванную готовить компрессы. Я же устроилась поудобнее и принялась размышлять. В общем ситуация складывалась не так уж плохо. Конечно, от обиды немного притупилась острота моих чувств к Иволгину. Но, возможно, это было и к лучшему. Теперь я могла смотреть на него не как на Божество, а как на обычного мужчину с нормальными человеческими слабостями. И, самое главное, Серебровская с ее короткими ногами и богатым Володей Корсаковым была где-то далеко, а я здесь, рядом. Для меня он готовил компрессы и меня затаскивал на четвертый этаж на собственной спине.

Вывод о том, что «еще не вечер», напрашивался сам собой. И настроение от этого постепенно повышалось. В конце концов я и вовсе успокоилась, вытащила из пачки журналов тот, что поярче, и принялась изучать. Первой же мне на глаза попалась статья о черной магии. В самом начале перечислялись колдовские имена всяческих ведьм и ведьмаков: Гернунос, Хабондия, Розмари… Имя, стоящее чуть ли не последним, было, как и все, написано по-латыни, но я с намеренной ошибкой и невыразимым удовольствием переиначила его на русский лад. Nocticula — читалось как «ноктикула» — то ли дитя ночи, то ли принцесса ночи. «Настикула! — с удовлетворением подумала я. — Я буду звать ее Настикула. А сама останусь Настей. И для себя, и для него».

Вскоре появился и Леша с закатанными по локоть рукавами и намоченным бинтом. Присел передо мной на корточки, попросил открыть щиколотки и вытянуть ноги.

— Только знаешь что, Насть, — проговорил он, обматывая мой голеностоп, — дай мне слово, что никому не расскажешь про эту нашу авантюру… А то знаешь, как обычно получается: делятся вроде с теми людьми, которые или к делу отношения не имеют, или стопроцентно надежные, а в результате — узнают абсолютно все… И мне так спокойнее будет, и тебе.

— Пожалуйста. Даю слово. — Я ласково улыбнулась. Мне ужасно хотелось провести рукой по его волосам, но имидж деловой, абсолютно не влюбленной и немного обиженной женщины не позволял этого сделать.

И в этот момент в дверь позвонили. Иволгин мгновенно повернулся всем телом, как потревоженный волк.

— Ты кого-нибудь ждешь? Адрес кому-нибудь давала?

— Да нет, конечно!

— Так. Быстро сматывай бинты, я уберу матрас из кухни. Запомни: ты Серебровская — моя любимая женщина, даже для соседей и почтальонов.

Я пожала плечами и спустила ноги с дивана.

— Откроешь через минуту, я как раз убрать успею, — крикнул он уже из коридора.

Между тем в дверь позвонили еще раз — коротко и настойчиво. Выждав условленную минуту, я вышла в прихожую и заглянула в «глазок». И тут же чуть не рухнула на пол прямо перед дверью. На лестничной площадке стоял Антон с букетом роз. Цветы он держал под мышкой, а свободной левой рукой нажимал на кнопку звонка.

— Ты чего не открываешь? — удивился Алексей, выглянувший уже из комнаты.

— Да, по-моему, тут просто адресом ошиблись…

— Глупости какие! Давай сначала откроем, а потом разбираться будем.

Он сам отодвинул защелку и, естественно, оказался первым, кого увидел Антон. Я наблюдала за происходящим, вжавшись в стену рядом с вешалкой.

Антон несколько подрастерялся. Похоже, меньше всего он ожидал встретить здесь мужчину.

— Извините, а Настя в этой квартире живет?

— Настя? — Иволгин изобразил на своем лице одновременно веселость и светское удивление. — Есть здесь одна Настя — моя невеста. Вы к ней?

Потом нащупал у себя за спиной мой рукав и извлек меня на свет Божий.

Сердце мое стремительно провалилось куда-то в пятки. От лица отхлынула кровь. А Антон так и остался стоять с букетом под мышкой… Так стыдно мне не было еще ни разу в жизни…

— Здравствуй, — произнес он, криво улыбнувшись. — Я вот мимо шел, решил узнать, как у тебя дела… Мне Жанна Викторовна адрес сказала.

Это было вполне в духе моей хозяюшки. Выбрав в мои женихи Иволгина, к Антону она прониклась стойкой неприязнью и, естественно, сделала все для того, чтобы он убедился: ничего здесь не светит.

— Проходите, — заторопился Алексей. — Я, к сожалению, не всех Настиных друзей еще знаю, но, надеюсь, мы с вами подружимся. Иволгин Алексей…

Антон, как мне показалось, даже вздрогнул, но руку протянул и представился:

— Соколов Антон.

Потом спохватился, отдал мне букет и, как бы извиняясь, развел руками:

— Мне, к сожалению, пора. Я и забегал-то так, на секунду.

— Да нет же, проходите, проходите, — Иволгин превосходил самого себя в показной любезности. — Кофе выпьете, с Настей поговорите.

Я стояла, не в силах отвести глаз от лица Антона, и молилась только об одном: «Пусть он уйдет. Сейчас уйдет. А потом можно будет как-то намекнуть, объяснить, что все не так просто». Но он неожиданно улыбнулся и согласился:

— Что ж. Если только на пять минут?

Мы втроем прошли в комнату. И я с ужасом обнаружила, что великий мистификатор Алексей в духе интимности расшвырял по дивану две подушки и два одеяла. Впрочем, Антон этого и не заметил. Или просто сделал вид, что не заметил. Спокойно сел на стул спиной к дивану, с интересом оглядел комнату. Моя ночная сорочка висела на дверце шкафа рядом с неизвестно откуда взявшимися брюками Иволгина.