Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  - Теоннат-катэ, мы не отказываемся ото всей сделки. Мы готовы в любой момент продать вам всех рабынь, за исключением одной. И мы готовы удовлетвориться лишь половиной их настоящей цены, если вы решите так поступить. Подумайте только: пятнадцать отборных девушек, из которых половина не познали мужчины - и всего за четыреста золотых. Вы совершите лучшую сделку своей жизни...

  Надо сказать, кетадрин заколебался. Он бы согласился сразу, не раздумывая, в конце концов, одна рабыня не может стоить больше сотни, и он все равно останется в выигрыше. Но были у него кое-какие смутные подозрения...

  - Надеюсь, речь не об Эвинне? Если речь о прочих девках, наш договор остается в силе.

  - К сожалению, Теоннат-катэ, мы не можем вам отдать именно Эвинну.

  Кетадрин не переменился в лице - знатные северяне вообще не любят гримасничать. Только чуть сузились, превратившись в щелки, глаза. Теоннат ван Вейверн по-прежнему говорил неторопливо и веско, но в его голосе тепла было не больше, чем в черных тучах Великой Ночи.

  - До недавних пор я знал вас как человека почтенного, знатного, чье слово подобно железу. Но сейчас сомневаюсь, с вами ли я имел дело. Беглый раб, да еще покинувший хозяина в беде, должен быть пойман и подвергнут самой страшной казни. Так велит наш закон и обычай, так нам заповедали наши Боги и так нас учили наши предки. Если хоть один бежавший раб избежит заслуженного наказания, то каждый и каждая, кому Боги судили неволю, будет думать, что Их волю можно оспорить. Это перевернет наш мир и само по себе. Тем более может вызвать гнев Богов и Их кару, как покарали они Сколен Великой Ночью. Вы помните, что император Арангур Третий попытался лишить нас данной Богами от века свободы, но главное, он издал закон, позволяющий освобождать познавших рабский ошейник, и позволяющий простому народу учиться грамоте и читать священные книги. Он же распорядился и принимать в Воины Правды простолюдинов. Ну, и где теперь Империя? Это - вопрос веры, а не выгоды. Мы вынуждены настаивать на исполнении обязательств.

  Теперь было видно, что кетадрин не изображает злость, а на самом деле взбешен. Наместник знал, отчего. Это на Юге старинные уложения были подточены своеволием сколенских Императоров - пожалуй, началось еще с Харвана Основателя. На Севере до сих пор держались за все древние обычаи. Северяне верили: если хоть в чем-то дать малейшую слабину, позволить себе отступление от заветов предков, мир начнет медленно, но неудержимо меняться. Не успеешь оглянуться, как все вокруг станет другим. Хорошо, если изменения кончатся раньше, чем наступит конец света. Нет, старые обычаи могут не нравиться, они могут казаться жестокими, циничными, даже нелепыми, но только их неукоснительное соблюдение способно сохранить Мир. Именно эти законы не позволили когда-то северянам пойти с Императором на мировую, из-за чего и начались Северные походы, и Сэрхирг на тридцать лет оказался охвачен войной. Но они же не позволили северным племенам сложить оружие, когда война пошла неудачно. Они продолжали сражаться и, в конечном итоге, победили.

  - И все-таки, признавая вашу правоту, Теоннат-катэ, - теперь наместник был сама любезность. - Я вынужден просить вас о снисхождении. Речь идет о моей семье, моем сыне и наследнике. Если бы у меня был выход, я с удовольствием пошел бы вам навстречу.

  - Если я не ошибаюсь... Этот Тород взял в заложники вашу семью? И требует освобождения Эвинны?

  - Вы не ошибаетесь, Теоннат-катэ. - Не мы покусились на основы мироздания, а он. Если бы я имел хоть малейшую надежду освободить моих родных прежде, чем их убьют...

  - Я жрец по рождению, хоть и занимаюсь не жреческим делом, - приосанился Теоннат. - И мой долг - разъяснять верующим их заблуждения и наставлять на правильный путь. Человек рождается тогда, когда угодно Богам. Еще до рождения определен его путь. И еще до рождения Боги знают, когда и как человек умрет. Если человеку суждена смерть до зрелости, он должен принять ее спокойно и с достоинством, надеясь, что в следующем рождении Боги пошлют ему долголетие. Такова и судьба вашего сына. Мы можем вам сочувствовать, и можем попытаться помочь вам отбить вашу семью. Со мной два десятка отборных северных воинов, способных справиться с сотней южан. Но вы обязаны вернуть нам беглянку.

  - Он сказал, что на раздумья у нас лишь полчаса...

  - Тогда поступите так. Отдайте рабыню нам сейчас. Как бы исполняя договор, мы отведем, покажем ее Тороду, и освободим вашу семью в обмен на передачу Тороду Эвинны.

  - Как же вы тогда ее получите? - поинтересовался наместник. Хотя после освобождения родных ему будет совершенно неинтересна судьба как Эвинны, так и кетадринов с их дурацкими законами...

  - Видите ли, мы дадим им клятву, что передадим ее в целости и сохранности в обмен на ваших родных. Но после ее исполнения ничто не помешает нам напасть на врагов наших друзей, и отомстить за ваше унижение. И тогда мы сделаем добро и вам и себе. Мы уничтожим докучающих вам разбойников и одновременно вернем рабыню.

  - А вы не решите... Скажем так, увезти девку с собой, а мою семью...

  Кетадрин хмыкнул. Как же тупы эти южане, даже те из них, кто отмечен милостью Богов!

  - Я клянусь вам, Колен-катэ, именем Снежного Кетадра, именем нашего высшего покровителя Тагга, именем предка нашего клана Вахрада, что верну ваших родных живыми и невредимыми. Если нарушу клятву, пусть они все покарают меня, как покарали эту Эвинну, и пусть мои родичи сами поставят мне клеймо раба. Этого достаточно?

  - Это больше, на что я рассчитывал, - совершенно искренне заявил наместник. - Этот Тород со своими бандитами уже много лет докучает всем алкам провинции.

  - А сколько у него людей?

  - Что-то около сорока.

  - А у вас, значит, почти триста, и вы ничего не можете с ним поделать? - впервые подал голос сидевший рядом с работорговцем воин. По сравнению с этим богатырем даже отборные воины из графской охраны казались подростками. Если и остальные охранники каравана такие же, бандитам не позавидуешь. - Похоже, с этим Тородом стоит сразиться.

  - Несомненно, - кивнул наместник, едва скрывая радость. Еще бы не радоваться: если они смогут справиться с Тородом, и он отрапортует в столицу, что со сколенскими убийцам покончено! Да даже если отдать всех девчонок задаром, он все равно останется с прибылью. Король ведь может решить, что он и с Верхним Сколеном в целом справится. - Вы нам сильно поможете.

  - Еще бы, - усмехнулся богатырь-кетадрин. - Даже сколенский Император Арангур Третий, помнится, признавал, что два северянина легко одолеют десять, а двадцать справятся с полусотней. А разбойников всего-то сорок...

  Наместник важно кивнул. Он предпочел не вспоминать слова Императора дальше. А Арангур тогда сказал так: "...двести кетадринов, возможно, победят двести сколенцев. А две тысячи кетадринов потерпят поражение от тысячи сколенцев". Император, всю жизнь проведший в походах, знал, что говорил. Потому "люди в шкурах" после первых поражений и стали нападать на сколенцев мелкими отрядами, из засады. И если в больших битвах легионы всегда смешивали их с грязью, то в малых стычках на горных тропах или в хаосе мелких схваток на улочках горных крепостей все было наоборот. Сейчас ни одно королевство не способно выставить сразу легион - значит, нынче кетадрины, как и любые северяне, и правда сильнейшие. Если они не справятся с Тородом, с ним не справится никто. С другой стороны, они ведь будут воевать не в своих горах, а в лесах и болотах. А ведь Тород прячется в лесу не первое десятилетие. Он там знает каждую тропку, и наверняка заготовил немало пакостей. А, ладно! В конце концов, они сами вызвались повоевать. Так пусть послужат Алкской державе. Кто знает, удастся ли когда-нибудь еще заставить их поработать на короля.

  - Значит, господа, мы договорились. Я отдам распоряжения, и мы сможем выступать. Клянусь мужской мощью Алка Морского, что к вечеру презренная беглянка будет в ваших руках.

  Тород уже отчаялся дождаться гонца обратно. Наверное, пора отдавать роковой приказ - Эвинну, конечно, жаль, но она одна, а он отвечает за жизни сорока с лишним человек. Каждый за эти годы стал другом и почти братом. Потеря любого отозвалась бы болью даже в закаменевшем сердце разбойника. Если Эвинну нельзя спасти, надо отомстить. И так, чтобы наместник до конца своих дней видел кошмары.

  Но в этот момент с дальнего конца улицы послышался стук копыт. Один, два, три всадника... А посередке на маленькой смирной кобылице трусил посланный им евнух наместничьей жены. Тород почувствовал заслуженную гордость победителя. Значит, он рассчитал верно. Предстоит торг, и главное - не продешевить. Эвинна должна быть освобождена, и тогда о нем заговорит весь Сколен. Люди, готовые щипать растолстевшие алксие задницы, потянутся в Коштварский лес. Их, конечно, придется еще натаскивать, но через год будет не меньше ста человек. А сто человек - не сорок. По нынешним временам уже войско. Главное - добиться своего здесь и сейчас.