Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  Старуха стала рассказывать, какая беда с ними случилась. Хозяин у деревни был всегда, сколько помнят старики. Но до Великой Ночи ими правил род сколенских дворян, которые и в имении-то бывали нечасто, больше воевали, держа границу, ходили с легионами на север. Они почти не обременяли людей оброками и барщиной, а то, что им было нужно, крестьяне давали добровольно, понимая, что эти люди защищали их покой от иноземцев.

  Пришли иные времена - и все поменялось. Владетель Эрвинда погиб в Великую ночь, оставив четырехлетнего сына. Парень рос решительным и сильным. Когда пришли алки, он собрал крестьян и стал одним из сотников ополчения - в свои-то двадцать лет! Так и сложил свою голову в Кровавых топях. Потом пришли алки, взяли в имении старуху-мать парня, сестру и его юную, беременную жену. Что с ними делали - никто толком не знает, только крики и плач из имения неслись всю ночь, а родных прежнего хозяина никто не видел. Утром селян собрали и сказали, что теперь их хозяином будет Ромуальд, рыцарь короля Амори. Вначале Ромуальд был бедным хозяином богатого села - теперь стал богатым хозяином бедного села.

  - Вы не просили смягчить подати? - спросила Эвинна. - Когда я жила в такой деревне, наш хозяин, алк Тьерри, тоже заломил такую дань, что мы не могли ее заплатить, как ни бились. Но мы с ним поговорили, и он смягчился.

  "Я знаю, что это ложь. Но Эльфер говорил, что ложь, позволяющая избежать кровопролития, тем самым перестает быть грехом". Но старуха знала больше, чем Эвинна, потому и ответила:

  - С этими не поговоришь, у вас еще добрый был. Мы пытались, а он - знаешь, что сказал? "А вы траву ешьте, кору, листья. Как скот - сколенцы ведь и правда скоты". Еще и смеялся, стервец...

  - Это же вызов и Богам, и Амори! - воскликнула Эвинна. - Как он смеет губить подданных короля? Вы должны жаловаться наместнику Валлейской провинции!

  - Кому? Амори далеко, Боги высоко. Тех, кто жаловался в Валлей, Ромуальд сам зарубил.

  - Но нельзя же нарушать закон? - с отчаянием спросила Эвинна. Не допустить бунта против законных властей, а добиваться от них справедливости без пролития крови - этому ее учили в монастыре.

  - Не мы его нарушили, - отозвалась собеседница. - Оглядись, ты не видишь ничего странного?

  Эвинна честно осмотрелась. Первое время она не поняла, что старуха имела в виду. Потом сообразила, что в других местах, где успела побывать за недолгую жизнь, на улицах играла детвора. Чумазая, босоногая, тощая от недоедания - но неизбежно веселая: другой жизни они не знали, а потому и не желали лучшего. А Эрвинд... Селение словно вымерло.

  - Что здесь произошло? - Эвинна поймала себя на том, что рука тянется к плечу, за которым под дорожным мешком висели ножны с мечом. Поспешно опустив руку, девушка несколько раз вздохнула: это помогала справиться с несвоевременным гневом.

  - Два дня назад Ромуальд привел из Валлея отряд. Мы этого не ожидали, и не успели спрятать детей. Алки всех собрали - и заперли в подвале имения. Говорят, если мы не выплатим все недоимки за пятнадцать лет, их начнут убивать по одному в день.

  - Я схожу к нему, попробую что-нибудь сделать. Надо мной он не властен, может, прислушается ко мне.

  - Попробуй, - тихо, ни на что уже не надеясь, произнесла старуха и зарыдала.

  Впоследствии, когда у Эвинны возникало желание отступиться от тяжкого и опасного дела, почти наверняка ведущего к гибели, она закрывала глаза - и перед ними вставало лицо старухи (даже имени которой она не узнала), и ненависть вспыхивала с новой силой, рука сама тянулась к мечу.

  Меч - необходим. Воины Правды, если не сворачивали с избранного пути, рано или поздно в этом убеждались. Но для Эвинны это "рано или поздно" еще не наступило. Поэтому она пошла к господскому имению, окруженному рвом, валом и частоколом. Само имение оказалось все же не замком, а большой двухэтажной избой, срубленной из неохватных бревен. Бревна, знала Эвинна, еще при Старом Сколене пропитывали особым составом, так что они не гнили веками, да и поджечь такой сруб куда труднее обычного. Как и многое другое, сейчас секрет утрачен. Хотя на севере поговаривают, что в землях нижних кенсов еще живы мастера... Узкие и длинные окна напоминают бойницы. Входы закрывают массивные дубовые двери. Даже если нападающие смогут преодолеть ров, вал и частокол, в доме можно выдержать осаду не хуже, чем в замке. "Если не побегут, намаемся с ними, - подумала Эвинна. Отчего-то она не сомневалась, что когда-то сколенцам придется попробовать такие усадьбы на зубок. - Или потеряем время и разбросаем силы..."

  Еще издали Эвинна почувствовала ароматный дым березовых поленьев и аромат жаркого. Рот наполнился слюной - последний раз она ела еще вчера. Видимо, Ромуальд только что вернулся с охоты, или его слуги зарезали свинью. "Все у него есть, что для жизни надобно, - подумала Эвинна. - Зачем из людей последнее тянуть?" Эвинна облизала губы - началось самое трудное. Нужно пустить в ход все приобретенное в храме умение, потому что тут не учебный спор с наставником, а незнакомый, привыкший к беспрекословному подчинению человек. Алкский дворянин, один из тех, кто растоптал свободу ее родины. Одного такого она уже убила. Хотелось, что греха таить, и с этим поступить так же, благо, после уроков Эльфера лишь немногие алксие рыцари способны ей противостоять.

  Но ведь это шло вразрез со всем, чему ее учили. А учили ее тому, что оружие нужно применять только если нет иного выхода, скажем, для самозащиты. Сейчас же нужно говорить ласково и приветливо, будто она имеет дело не с мерзким убийцей и насильником, поработителем родной земли, а с лучшим другом, да еще старшим по возрасту...

  - Мир дому сему, - постучавшись в дубовые, окованные железными полосами ворота. Для Воинов Правды общепринятая фраза имела особый смысл - по сути, нести мир людям и есть их предназначение. Это она и собиралась сделать...

  - Кого там Ирлиф несет? - неучтиво пробурчал голос из-за ворот. Ромуальд это был или его слуга, Эвинна не знала. Неважно. Главное, чтобы Ромуальд согласился с ней поговорить. Не следует раньше времени обижать и слугу.

  - У меня важный разговор к Ромуальду ван Эгинару. Я пришла издалека, мне обязательно надо с ним поговорить.

  - Если "важный разговор" - о том, как выклянчить объедки, пошла вон! - ответил человек. - Для этого есть слуги и собаки. Поняла ты, нищенка? Сир Ромуальд еще спит, а если бы и не спал, я бы тебя не пустил! Хочешь не хочешь, придется говорить со мной.

  - Мое дело не касается объедков, - сказала Эвинна, подавив желание сказать какую-нибудь гадость. - С кем я говорю?

  - Не твое свинячье дело. Или говори, или проваливай. Может быть, ты хочешь подработать телом? - заинтересовался он. - Но для этого ты слишком грязна, да и в деревне достаточно желающих. Пошла вон, собак спущу!

  - Это касается не меня - сказала Эвинна. "Он просто не понимает, что я не простая крестьянка, я тоже выполняю свой долг". - А крестьян, у которых вы отняли детей.

  - Они хотят, чтобы простили недоимки?

  - Да. Если ты говоришь от имени господина, должен понимать, что они не могут дать больше! Когда они начнут умирать от голода, вы не получите ничего. А если что-то не выплатят, вы с голода не помрете.

  - Ха-ха-ха! - захохотал собеседник, его поддержало еще несколько сиплых от пьянства голосов. - Вот насмешила! Хорошенько припугнем уродов - и все отдадут, как миленькие!

  - Сам-то что есть будешь? - спросила Эвинна, уже не сдерживая злость.

  - Тебе какое дело, дура? - спросил мужчина. - Убирайся, не то собак спущу! А им передай: если еще кого-то пошлют, я скормлю такого "посла" собакам! Ради этого живой тебя и отпускаю!

  Ворота стражник так и не открыл. Эвинна могла бы перелезть, и тогда бы с наглеца слетела спесь. Но она был не просто просительница, а Воин Правды. Долг же Воинов предписывал не поднимать оружие на представителей власти. Эвинне не оставалось ничего, кроме как идти к селянам и все рассказать. Старуха невесело усмехнулась и ответила:

  - Ты не виновата. Их не разжалобишь. Тогда проймет, когда над головой меч нависнет. Уходи, а то на тебя падет подозрение, и тебе придется плохо.

  - И все-таки прошу вас - не пытайтесь освободить их силой, - умоляюще сказала Эвинна. - Пошлите кого-нибудь в Алкриф, в Энгольд... Амори не сможет не прислушаться к словам Императора. Я сама иду к Императору, и могу передать вашу жалобу. Давайте попробуем, так хоть какая-то надежда, иначе вас перебьют рыцари.

  - Откуда знаешь? - вскинула старуха взор на Эвинну. В этом взоре застыла ненависть и боль - но не Эвинна была причиной. - Они пьют каждую ночь, и порой не выставляют часовых...

  - Мой отец погиб в Кровавых топях, - просто ответила Эвинна. - Мать, брата и сестру убили уже потом.

  Старуха удивленно на нее взглянула, словно оценивая, правду ли она говорит, и могла ли такая юная девушка столько пережить.