Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  - Что это? - изумилась Олтана. От удивления она даже забыла, зачем пришла с Моррестом в эти развалины.

  - Кто-то писал. По-сколенски. "Смерть накрыла крылом Сколен, и дальше будет только хуже. Боги отняли у нас солнце, и мы не знаем, сколько времени прошло с тех пор, как тьма скрыла мир от глаз. Наверное, и правда настали послединие дни Мира, но если он сразу не сожжен Богами, есть надежда, что после нас еще что-то будет. Я буду писать обо всем, что видел своими глазами, не добавляя неправды и не умалчивая правды, ибо те, кто будут после нас, однажды захотят узнать, как это было. Итак, день за днем буду описывать я все, что было вокруг, пока не угаснет во мне огонь жизни, и пока есть силы. Да ниспошлет мне Справедливый силы увидеть все и не сойти с ума, и написать обо всем, что было, от начала до конца..."

  - Это о Великой Ночи, - благоговейно прошептала Олтана. - Мне рассказывала мама... Но я и не представляла себе, как все было страшно...

  - Ужастики почитать успеем, - непочтительно произнес Моррест, откладывая тетрадку в карман. - Забудь все страхи, пока мы вместе, нам нечего опасаться.

  - Конечно, мой господин...

  - И перестань называть меня господином, я не господин, а ты не рабыня... По крайней мере в любви.

  ...В ее объятиях Моррест потерял счет времени. Она заставила его забыть о реальности, как никогда не могли оставшиеся в прежнем мире девчонки. Когда же пламя страсти опало, оставив окалину усталости, он обнаружил себя на каменном полу брошенного жилья. Перед глазами были вспухшие от поцелуев губы, лучащиеся счастьем глаза, рука лежит на теплом, мягком бедре. Мечта любого мужчины - женщина, которая во всем мире не будет видеть никого, кроме него.

  - Пойдем, - устало произнесла Олтана, отирая пот со лба. - Они наверняка нас заждались.

  Моррест встал, затягивая ремень штанов. Весенний вечер был прохладен, и ледяной ветерок уже пробирал обнаженное тело. Олтане было проще - оправь помятую юбку - и никто не догадается, что только что было в руинах. Только если это было не по любви, а насильно или в немилом браке, останется рубец на душе. Но много их, и один лишний погоды не меняет.

  Ночная улица встретила их прохладной свежестью, ветер с моря все еще дул, и только шелест юной листвы нарушал тишину спящего городка. Вдали каркнула ворона, завыла собака - и тут же смолкла. В душе Морреста на миг ожили опасения. Но рядом была любимая, а тело помнило каждый миг их любви. Весенним вечером, под руку с женщиной своей мечты не верится, что в мире есть смерть и беда.

  - Пойдем...

  Моррест вел ее по улицам старинного сколенского городка, неуловимо напоминающего Коломну, Покров или другие провинциальные русские города. "А вот бы отправить ее к нам, чтобы она могла начать жизнь с чистого листа - у нас клеймо на внутренней стороне бедра ничего не значит..."

  Мечтания оборвал звук, которого в новом мире Моррест уже научился бояться. Четкий, ровный, ни с чем не сравнимый стук солдатских сапог о пыльную землю. Еще до того, как разум успел вмешаться, тело метнулось за поворот, схватив за руку Олтану. Прижавшись к потемневшей от непогод бревенчатой стене, Моррест осторожно выглянул из-за угла.

  Колонна была, в сущности, невелика. Пятьдесят человек, чуть больше взвода пехотинцев с мечами, щитами, закинутыми на спины, и мечами на поясах. Кольчуги они, похоже, несли в вещмешках. Вояки не шли парадным шагом, но строй держали, сапоги слитно били в землю. Щиты не в походном положении, а в руках, копья взяты наизготовку: местным алки не доверяют. И, в общем, правильно делают. Ночную тишину не нарушают ни брань, ни хохот. Ни дать, ни взять - тайно отходящие из сданного города войска. Только вот кому сдают город алки? Уж не восставшим ли горожанам? Нет, все тихо. Бой в ночном городке можно было бы услышать в любом его конце. Тогда почему войска Амори выводятся из города? Он что, решил отказаться от контроля над Самуром?

  Недлинная колонна прошла быстро - и снова воцарилась тишина. Только выл и выл вдали пес, он будто предчувствовал недоброе, и отчего-то Моррест был с ним согласен. Не может Амори вот просто так взять и признать поражение. Чай, не Горбачев, не Ельцин и не Лебедь.

  - С чего бы это? - когда стук сапог затих вдали, спросила Моррест. - А ты что думаешь?

  - Думаю, надо предупредить Хегера и Маллию, - в тон ему отозвалась Олтана, и Моррест лишний раз убедился в ее уме и верности. - Идем скорее к Хегеру и Маллии. Они сообразят, что происходит. Пошли домой.

  Альдин и сам не знал, за что Боги решили его так отблагодарить. Губы сладостно ныли после страстных поцелуев, по всему телу разливалась приятная истома. Хотелось сказать что-то такое, отчего она обрадуется, как ребенок, но ничего подходящего на ум не приходило, а те мысли, что вертелись в голове, казались глупыми и смешными. Впрочем, Арелья нисколько не обижалась. Ей слова были и не нужны, все сказали глаза, губы, руки... Поначалу незаконнорожденного сына Амори пришлось учить тому, что сама она знала слишком хорошо, зато потом он ее отблагодарил, и теперь он для нее, а она для него была самым близким существом на свете.

  - Люблю тебя, - прошептал он, оторвавшись от ее губ.

  - И я тоже, - ответила девушка. - Спасибо, что не бросил, они бы меня убили.

  - Разве? - ахнул Альдин. У него не укладывалась в голове мысль, что можно вот так просто убить человека - тем более ту, с кем делил ночь. Иное дело - в бою...

  - Ну, конечно, не сразу. Но таким женщины быстро надоедают. Ножом по горлу - и в реку. И никаких проблем ни с картирами, ни с женой. Я - не я, и корова не моя.

  - Послушай, а ты хотела бы стать... королевой?

  - Королевой...

  Девушка невесело улыбнулась.

  - С тобой я и так чувствую себя королевой. А вообще... Что, плохо, когда тебя слушаются, ухаживают, дарят подарки? Но много ли ты видел королев, которые распоряжались бы сами собой? Они зависят от власти, как рабыни от хозяев...

  - Давай не будем о грустном, - нарочито весело произнес Альдин. - Мы всегда будем вместе, нам всегда будет хорошо. Бродить будем, я петь, а ты...

  - Хочешь, научу тебя ходить по канату? И Морреста с остальными пристроим. Это так весело - свободно ходить по свету, видеть новые страны...

  - Не знаю, Ар, - произнес Альдин. Идея пришлась ему по вкусу - он видел ровно столько, чтобы понять, сколько интересного за стенами дворца, но слишком мало, чтобы понять, сколько ужасов подстерегает бродяг. И все-таки что-то мешало - наверное, даже не воспитание, а особенное мироощущение, которому нигде не учатся, но которое усваивается с молоком матери. Иначе откуда появилось столько легенд о попавших в семьи простолюдинов королевских отпрысков, которые выделялись среди сверстников умом и храбростью? - Тебе разве нравится, что на тебя глазеют всякие... рыцари?

  - Но кто-то должен танцевать, - усмехнулась Арелья. - Иначе мир станет серым и унылым.

  - Почему именно ты?

  - Я люблю доставлять людям радость, Альдин. У них в жизни не так много радостей, чтобы лишать и этой.

  - Хорошо-хорошо, - не стал спорить Моррест. Он переубедит ее, но - в другой раз. - Пойдем, умоемся, а то любой определит, чем мы занимались...

  Колодец, общий для всего квартала, был совсем близко. Потемневший от времени сруб стоял прямо посреди улицы. Арелья открыла массивную крышку, опустила вниз деревянную кадку, которую привязали вместо ведра. Зачерпнула и стала поднимать наверх. Вода гулко плескала в стены сруба, с хрустальным звоном падала вниз. Наконец, ведро с ледяной, прозрачной влагой оказалось в руках Альдина.

  Незаконнорожденный сын Амори пил, будто умирающий от жажды, под влюбленным взглядом Арельи вода казалась просто нектаром. Потом пила Арелья. Она не удержалась и весело выплеснула на голову Альдину остатки воды...

  - Что это?

  Вместе с водой Альдину на голову упало что-то мокрое, склизкое, но не жидкое. Странный шматок, казавшийся угольно-черным в темноте, упал в пыль. Альдин не поленился, подобрав находку.

  - Мясо какое-то, - удивленно вскинул он взгляд на Арелью. - Фу, а воняет-то как, тухлятина! Что за гадина кидает в колдец, нашел бы - убил! - возмущенно произнес он.

  И осекся, глядя на побелевшее лицо подруги.

  - Помнишь, Моррест гадал, как Амори попытается уничтожить сколенцев? - справившись с собой, нарочито-спокойно спросила она. - Похоже, мы узнали.

  - Что?!

  - Чума, Альдин. Или что-то подобное. Думаю, отравлен не один колодец.

  Помолчала, облизнув враз пересохшие губы - и добавила:

  - Надо быстрее предупредить Хегера. Может, он что-то придумает.

  - Олтана... ты где? - собравшись с силами, прохрипел Моррест во тьму.

  Ответа не было. Ответом стала тьма, тишина, какой не бывает в живом доме - и ощутимый приторный смрад. Была бы зима - Моррест наверняка успел бы замерзнуть насмерть, но в доме было даже душно.