Джеймс Хэрриот - Из воспоминаний сельского ветеринара

• Название: Из воспоминаний сельского ветеринара
• Автор: Джеймс Хэрриот
• Издательство: Мир
• Жанр: Домашние животные
• Год: 1993
• ISBN: 5-03-002261-9

Собрание лучших новелл английского писателя, включающее и новые, и уже знакомые читателям по прежним книгам эпизоды из ветеринарной практики автора. Интересный иллюстративный материал наглядно представляет природу и быт тех мест, о которых рассказывает Дж. Хэрриот, рецепты дешевых йоркширских блюд.

Для любителей литературы о животных.

---

— Я некрасив, — разглагольствовал он. — Я не умен, но, бог свидетель, язык у меня подвешен хорошо, и я кого хотите сумею уговорить на что угодно. Вот смотрите! — Он взял дешевую чашку и поднял повыше, с нежностью зажав между толстыми большим и указательным пальцами, а мизинец изящно оттопырив. — Красота, э? Нет, правда, чудо? — Благоговейно поставив чашку на ладонь, он показал ее женщинам вокруг. — Так вот что, дамы, такой вот точно чайный сервиз вы можете купить у Коннерса в Брэдфорде за три фунта пятнадцать шиллингов, я не шучу и не смеюсь. Стоит там такой сервиз, и цена его такая. Но моя цена, дамы? — И тут он выудил откуда-то старую трость с расщепленным набалдашником. — Моя цена за этот чудесный чайный сервиз? — Он перехватил трость за нижний конец и с треском опустил ее на пустой чайный сундучок. — Не три фунта, а пятнадцать шиллингов. (Бац!) Не три фунта. (Бац!) Не два фунта. (Бац!) И даже не тридцать шиллингов. (Бац!) Ну-ка, ну-ка! Кто дает мне фунт? Никто не шелохнулся.

— Ну, ладно, ладно! Как вижу, нашла нынче коса на камень! Семнадцать шиллингов шесть пенсов весь сервиз!

Последний оглушительный удар — и дамы начали подавать знаки, роясь в сумочках. Из глубины ларька возник низенький человек и принялся вручать сервизы один за другим. Ритуал был соблюден ко всеобщему удовольствию.

Я с приятным предвкушением ожидал начала новой виртуозной речи, как вдруг заметил, что с края толпы мне бешено машет дюжий верзила в клетчатой кепке. Другую руку он запустил за борт пиджака, и я прекрасно понял, что именно он там нащупывает, а потому без промедления укрылся за прилавком, на котором громоздились свиные корыта и рулоны проволочной сетки. Но не успел я сделать и десяти шагов, как передо мной возник другой фермер, зловеще помахивая конвертом.

Я оказался в ловушке, но тотчас обнаружил спасительную лазейку. Торопливо обогнув ларек с дешевыми украшениями, я нырнул в дверь «Гуртовщиков» и проскользнул мимо бара, набитого фермерами, в кабинет управляющего. Уф-ф! Тут меня всегда ждал приветливый прием.

Управляющий оторвался от каких-то бумаг, но не улыбнулся мне.

— Послушайте! — сказал он резко. — Я приводил к вам мою собаку довольно давно, потом получил счет (меня пробрала дрожь) и тут же его оплатил. А потому был крайне удивлен, обнаружив в утренней почте новый счет. У меня есть квитанция, подписанная…

Я не выдержал.

— Мне очень жаль, мистер Брук! Произошла ошибка. Я все улажу. Примите наши извинения.

В последующие дни эти слова стали привычным рефреном, но хуже всех пришлось Зигфриду. В баре «Черного лебедя», самого любимого его заведения, к нему подошел Билли Брекенридж, веселый приветливый толстяк, один из дарроубийских старожилов.

— Э-эй! Помните, я уплатил вам за операцию три фунта шесть шиллингов? Мне опять счет прислали.

Зигфрид изысканно извинился — он успел отполировать достаточно подходящих фраз — и предложил ему пивка. Расстались они друзьями. Беда была в том, что Зигфрид, который обычно все забывал, забыл и это. Месяц спустя в том же «Лебеде» он опять столкнулся с Билли Брекенриджем. На этот раз Билли был не склонен шутить.

— Э-эй! Помните счет, который вы мне два раза присылали? Так я его в третий раз получил!

На этот раз Билли был не склонен шутить.

— Э-эй! Помните счет, который вы мне два раза присылали? Так я его в третий раз получил!

Как Зигфрид ни старался, толстячок не поддавался его обаянию. Он был обижен.

— Ладно! Вижу, вы не верите, что я вам уплатил. Ваш брат дал мне квитанцию, только я ее потерял. — Зигфрид попытался возражать, но Билли отмахнулся от его извинений. — Нет, уж! Есть только один способ покончить с этим. Бросим монету. Я говорю, что уплатил вам три фунта шесть шиллингов, вы говорите, что нет. Ладно. Бросим монету.

Зигфрид огорченно запротестовал, но Билли стоял на своем. Достав из кармана пенни, он с большим достоинством уравновесил его на ногте большого пальца.

— Ну вот. Называйте!

— Решка! — буркнул Зигфрид, и выпала решка.

Толстячок и бровью не повел, а с тем же достоинством отсчитал Зигфриду названную сумму.

— Может быть, мы согласимся, что вопрос исчерпан? — сказал он и вышел из бара.

Скверная память бывает всякая, но у Зигфрида она отличалась истой вдохновенностью. Каким-то образом он забыл записать получение и этой суммы, так что по истечении месяца Билли Брекенридж получил четвертую просьбу уплатить сумму, которую он уплатил уже дважды. Примерно тогда же Зигфрид изменил «Черному лебедю» и начал посещать «Скрещенные ключи».

Призовые кроссворды

Студенты ветеринарных колледжей, люди интеллигентных профессий, домохозяйки и все те, кто ездит на работу и с работы на поезде, с увлечением, как одурманенные, принялись решать кроссворды в «Дейли телеграф», с тех пор как 30 июля 1925 года газета предложила первый из них. Они печатались в каждом из шести номеров, выходивших по будням. Призы за решение субботнего кроссворда впервые были предложены в марте 1928 года. Когда на них в конце 30-х годов начал претендовать Тристан, таких призов было три (по книге ценой в две гинеи) и еще двадцать (по колоде игральных карт).

Двуколка

В значительной мере сохранив конструкцию старинной повозки, своей предшественницы, двуколка была много легче.

Два ее колеса имели в ширину по ободу около 5 см и надевались на металлическую (не деревянную) ось. Кузов подвешивался на рессорах, так как предназначался и для перевозки пассажиров. На двуколке фермер с женой отправлялся на рынок, возчик доставлял заказанные грузы, бакалейщики, рыбники и другие торговцы развозили постоянным клиентам свой товар. Двуколки вышли из употребления только в 40-х годах.

8. Трики-Ву изъявляет благодарность

На смену осени шла зима, на высокие вершины полосами лег первый снег, и теперь неудобства практики в йоркширских холмах давали о себе знать все сильнее.

Часы за рулем, когда замерзшие ноги немели и переставали слушаться, сараи, куда надо было взбираться навстречу резкому ветру, гнувшему и рвавшему жесткую траву. Бесконечные раздевания в коровниках и хлевах, где гуляли сквозняки, ледяная вода в ведре, кусочек хозяйственного мыла, чтобы мыть руки и грудь, и частенько мешковина вместо полотенца.

Вот теперь я по-настоящему понял, что такое цыпки: когда работы было много, руки у меня все время оставались влажными и мелкие красные трещинки добирались почти до локтей.

В такое время вызов к какому-нибудь домашнему любимцу был равносилен блаженной передышке. Забыть хоть ненадолго все эти зимние досады, войти вместо хлева в теплую элегантную гостиную и приступить к осмотру четвероногого, заметно менее внушительного, чем жеребец или племенной бык! А из всех этих уютных гостиных самой уютной была, пожалуй, гостиная миссис Памфри.

Миссис Памфри, пожилая вдова, унаследовала солидное состояние своего покойного мужа, пивного барона, чьи пивоварни и пивные были разбросаны по всему Йоркширу, а также прекрасный особняк на окраине Дарроуби. Там она жила в окружении большого штата слуг, садовника, шофера и — Трики-Ву. Трики-Ву был пекинесом и зеницей ока своей хозяйки.

Стоя теперь у величественных дверей, я украдкой обтирал носки ботинок о манжеты брюк и дул на замерзшие пальцы, а перед моими глазами проплывали картины глубокого кресла у пылающего камина, подноса с чайными сухариками, бутылки превосходного хереса. Из-за этого хереса я всегда старался наносить свои визиты ровно за полчаса до второго завтрака.

Мне открыла горничная, озарила меня улыбкой, как почетного гостя, и провела в комнату, заставленную дорогой мебелью. Повсюду, сверкая глянцевыми обложками, лежали иллюстрированные журналы и модные романы. Миссис Памфри в кресле с высокой спинкой у камина положила книгу и радостно позвала:

— Трики! Трики! Пришел твой дядя Хэрриот!

Я превратился в дядю в самом начале нашего знакомства и, почувствовав, какие перспективы сулит такое родство, не стал протестовать.

Трики, как всегда, соскочил со своей подушки, вспрыгнул на спинку дивана и положил лапки мне на плечо. Затем он принялся старательно вылизывать мое лицо, пока не утомился. А утомлялся он быстро, потому что получал, грубо говоря, вдвое больше еды, чем требуется собаке его размеров. Причем еды очень вредной.

— Ах, мистер Хэрриот, как я рада, что вы приехали, — сказала миссис Памфри, с тревогой поглядывая на своего любимца. — Трики опять плюх-попает.

Этот термин, которого нет ни в одном ветеринарном справочнике, она сочинила, описывая симптомы закупорки анальных желез. В подобных случаях Трики показывал, что ему не по себе, внезапно садясь на землю во время прогулки, и его хозяйка в великом волнении мчалась к телефону: «Мистер Хэрриот, приезжайте скорее, он плюх-попает!».