Джавахарлал Неру - Открытие Индии

• Название: Открытие Индии
• Автор: Джавахарлал Неру
• Издательство: Издательство инстранной литературы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1955

Эта книга видного политического и государственного деятеля, одного из лидеров национально-освободительного движения в Индии, ее первого премьер-министра Джавахарлала Неру была написана им в тюрьме в 1944 году, в момент, когда борьба за освобождение страны от колониального владычества близилась к победному завершению. В ней рассказывается об истории, драматических страницах освободительной борьбы, культуре, религии, быте и традициях Индии. Автор размышляет о важнейших проблемах жизни индийского народа.

---

Однако этим блужданиям должен наступить конец. Если бы даже для этого не было никакой другой причины, приходится считаться с одним чисто практическим соображением: я почти истощил запасы бумаги, которую мне удалось раздобыть с огромными трудностями, а пополнить их не так-то легко.

Открытие Индии... Что же я открыл? С моей стороны было самонадеянностью воображать, что я способен раскрыть ее тайну и узнать, чем она является сегодня и чем она была в далеком прошлом. Сегодня она представляет собой четыреста миллионов индивидуумов, четыреста миллионов мужчин и женщин, совершенно непохожих друг на друга и живущих каждый в своем собственном мире мыслей и чувств. Но если так дело обстоит в настоящем, то насколько же труднее постигнуть многообразное прошлое бесчисленных поколений человеческих существ. И все же что-то связывало и до сих пор связывает их друг с другом. Индия представляет собой географическое и экономическое целое, культурное единство в многообразии, груду противоречий, связанных воедино крепкими невидимыми нитями. Хотя ее не раз побеждали, дух ее оставался несломленным, и сегодня, когда она кажется игрушкой в руках надменного завоевателя, она остается неукрощенной и непокоренной. В ней есть что-то неуловимое, что-то от древней легенды. Кажется, что какие-то чары владеют ее душой. Она — миф и идея, мечта и видение и в то же самое время нечто совершенно реальное, осязаемое, ощутимое. Здесь можно увидеть и пугающие очертания темных коридоров, как будто бы уводящих назад, в первобытную ночь, но здесь же можно почувствовать полноту и теплоту дня. Временами она, эта дама с прошлым, ведет себя скандально и бывает отталкивающей, несговорчивой и упрямой, а подчас даже немного истеричной. Но она в высшей степени достойна любви, и никто из ее детей не может забыть ее, куда бы ни забросила их судьба и какая бы необыкновенная участь ни выпала на их долю. Ибо и в своем величии и в своих слабостях она — часть их, и они видят свое отражение в ее глубоких очах, бывших свидетелями стольких страстей, радостей и безумств жизни и глядевших в кладезь мудрости. Каждый из них тянется к ней, хотя, может быть, и по-разному объясняет причину ее привлекательности для него или же вовсе никак не может этого объяснить, и каждый видит какую-то особую сторону ее многогранного облика. Из века в век она рождала великих мужчин и женщин, продолжавших старую традицию, но вместе с тем постоянно приспосабливавших ее к изменяющимся временам. Рабиндранат Тагор, являющийся одним из них, был исполнен духа и стремлений современной эпохи, но корни его уходили в прошлое Индии, и в своей собственной душе он осуществил синтез старого с новым. «Я люблю Индию,— говорил о я,— не потому что я фетишизирую географию, но потому что я волей случая родился на ее земле, а потому что она пронесла через бурные века живые слова, родившиеся в светлом сознании ее великих людей». То же самое могут повторить многие. Другие же объясняют свою любовь к ней как-нибудь иначе.

Старые чары ныне как будто рассеиваются. Индия оглядывается вокруг и обращает свои взоры к настоящему. Но как бы сильно она ни изменялась — а она должна измениться,— старые чары сохраняют свою силу над сердцами ее народа. Хотя она может сменить свое одеяние, внутренне она останется прежней, и ее мудрость поможет ей придерживаться истины, красоты и добра в этом суровом, мстительном и алчном мире.

Современный мир достиг многого, но при всех его излияниях насчет любви к человечеству он в гораздо большей степени основывается на ненависти и насилии, нежели на тех добродетелях, которые делают человека человечным. Война является отрицанием истины и гуманности. Иногда война может оказаться неизбежной, но мысль о ее последствиях ужасает. Дело не только в убийстве людей, ибо человек должен так или иначе умереть, а в сознательном и упорном распространении ненависти и лжи, которые мало-помалу прививаются людям. Но руководствоваться в нашей жизни ненавистью и антипатиями опасно и вредно, ибо они растрачивают нашу энергию, омрачают рассудок, препятствуют ему в постижении истины. К несчастью, в Индии сегодня распространены ненависть и сильные антипатии, ибо прошлое преследует нас, да и настоящее ничем не отличается от него. Не так-то легко забыть о неоднократных унижениях достоинства гордого народа. К счастью, однако, индийцы долго зла не помнят и быстро восстанавливают более доброжелательное настроение.

Индия вновь обретет себя, когда свобода откроет перед ней новые горизонты. Тогда будущее будет занимать ее гораздо больше, чем недавнее прошлое, полное разочарований и унижения. Она уверенно пойдет вперед, полагаясь на свои собственные силы и в то же самое время готовая учиться у других и сотрудничать с ними. Сегодня она колеблется между слепой приверженностью своим старым обычаям и рабским подражанием иностранному укладу жизни. Ни в том, ни в другом она не может найти ни облегчения, ни источника жизни и развития. Совершенно очевидно, что ей необходимо выйти из своей раковины и принять активное участие в современной жизни и деятельности. Столь же очевидным должно быть и то, что подражание не может служить основой для подлинного культурного или духовного роста. Подражание может быть уделом лишь узкой группы людей, изолирующих себя от масс и от источников национальной жизни. Подлинная культура черпает вдохновение для себя во всех уголках мира, но вырастает на родной почве и опирается на широкие народные массы. Искусство и литература остаются безжизненными, если они постоянно помышляют о чужеземных образцах. Времена узкой культуры, ограниченной замкнутым кругом изощренных ценителей, миновали. Мы должны думать о народе в целом, и его культура должна быть продолжением и развитием традиций прошлого и в то же время выражать его новые порывы и творческие устремления.

Эмерсон более ста лет назад предостерегал соотечественников-американцев, чтобы они не слишком увлекались подражанием и не слишком сильно зависели в культурном отношении от Европы. Они были новым народом, и он хотел, чтобы они не оглядывались назад, на свое европейское прошлое, а черпали вдохновение в бьющей ключом жизни своей новой родины. «Период нашей зависимости, долгого усвоения нами знаний других стран подходит к концу. Миллионы людей, бросающихся в водоворот жизни, не могут вечно питаться высохшими остатками чужого плода. Происходят события, совершаются поступки, которые должны быть воспеты, которые сами воспоют себя... существуют творческие приемы, творческие дела, творческие слова... то есть такие, которые диктуются не тем или иным обычаем или авторитетом, а возникают стихийно, подсказанные нашим собственным представлением о добре и справедливости». В своем очерке о доверии к самому себе он снова писал: «Равным образом, благодаря недостатку самообразования, влечение к путешествиям, это суеверие, идолами которого являются Италия, Англия, Египет, владеет всеми образованными американцами. Те, кто в воображении народов сделал Англию, Италию или Грецию предметом поклонения, сделали это тем, что оставались плотно прикрепленными к родной земле, постоянными на своем месте, подобно земной оси. В часы мужества и нравственного подъема мы чувствуем, что наше место определяется нашим долгом. Душа — не путешественница: мудрый человек остается дома, и, когда потребности или обязанности по какому-либо поводу зовут его из дома или призывают в чужие земли, он душою всегда остается дома и одним выражением своего лица показывает людям, что он в своих странствиях совершает миссию мудрости и добродетели и посещает города и людей, как государь, а не как беглый бродяга или слуга.

Я не упрямый противник кругосветных путешествий, совершаемых для целей искусства, исследования и из интереса и из влечения к людям, если при этом человек прежде всего привязан к своему дому и родине, и не отправляется в чужие страны в надежде найти в них что-либо более великое, чем то, что он знает. Тот, кто путешествует, чтобы развлечься или найти что-то, чего у него нет, уходит от самого себя и уже в молодости становится стариком среди встречаемых им остатков старины. В Фивах, в Пальмире его воля и дух стареют и превращаются в такие же развалины, какие представляют собою эти города. К руинам он приносит свои руины...

Но мания странствования есть симптом более глубокого нездоровья, поражающего всю духовную деятельность человека... Мы подражаем... Наши дома построены в чужом вкусе; наши полки уставлены чужими предметами украшения, наши мнения, наши вкусы, наши способности опираются и следуют за прошедшим и отдаленным. Душа создавала искусства всюду, где только они ни цвели. В своем собственном сознании художник искал для себя модели. Свою собственную мысль он приложил к предмету, который он должен был создать, и к условиям, которые должны быть соблюдены... Придерживайся самого себя; никогда не подражай. Свое собственное дарование, культивируемое и развиваемое в течение целой жизни, ты можешь проявлять каждую минуту; но заимствованный талант находится лишь временами и наполовину в твоем обладании».