Гальфрид Монмутский - Жизнь Мерлина

• Название: Жизнь Мерлина
• Автор: Гальфрид Монмутский
• Издательство: Издательство «Наука»
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1984

«Жизнь Мерлина» (Vita Merlini) – это эпическое повествование, написанное гекзаметром, является пересказом валлийских традиций о Мерлине (точнее, о «дикаре Мерлине», Myrddin Wyllt).

---

Ибо легко в высоту они взлетают пустую,

820 Рыбу же влага несет и прочь из глубин не пускает,

Ибо при свете сухом умирает рыба немедля.

Также и их разделил на роды и виды создатель,

И, разделив, даровал такую природу, чтоб вечно

Дивны были они и целебны для тех, кто недужен.[50]

825 Похоти жар, говорят, умеряет краснобородка.[51]

Но, кто ее поест, тот на оба глаза ослепнет.

Рыба тимал,[52] что так по цветку зовется тимьяна,

Ест его чаще всего и тимьяном поэтому пахнет,

Так что все рыбы в реке получают запах такой же.

830 Пола женского все, вопреки закону, мурены,[53] —

Так говорят, – но меж тем размножаются через соитье

И приносят приплод от чужого семени, ибо

Часто на берег морской приползают во множестве змеи

И, оставаясь на нем, шипят призывно и сладко,

835 Так вызывая мурен, чтобы с ними совокупиться.

Можно еще и тому подивиться, что полуфутовый

Еж морской, к кораблю прицепившись,[54] держит средь моря,

Как на причале, его и дальше плыть не пускает,

Прежде чем сам не уйдет; потому его и страшатся.

840 Так же страшатся, чтоб та к кораблю приближалася рыба,

Что зовется мечом,[55] ибо бивнем разит она острым.

Если поймают ее, обшивку она пробивает —

И поглощает корабль, завиваясь воронкой, пучина.

Рыба-пила[56] судам опасна гребнем, который

845 В них вонзает она, подплывая под днище, и режет

Доски, и топит корабль, страшна, как мечом, своим гребнем.

Тем дракон водяной,[57] кто рукой его схватит, опасен:

Сильный яд, говорят, заключен под его плавниками,

И, уколов, он вредит, вливая яд этот в рану.

850 Рыба скат,[58] говорят, угрожает другою напастью:

Если к живому кто невзначай притронется скату,

Руки и ноги сей миг отнимаются, члены немеют,

Делать дело свое, словно скованы смертью, не могут.

Вот как вредит этот скат незримым своим истеченьем.

855 Этих во множестве рыб и других поселив под водою,

Бог средь своих зыбей распростер обширные земли,[59]

В коих люди живут, плодородье их обнаружив

По изобилию трав, которые почва рождает.

Первой из оных земель и лучшей Британию числят,

860 В щедрости вящей своей она все, что ни есть, производит,

Злаков растит урожай и душистый дар благодатный

Год за годом дает на потребу живущим в ней людям.

Есть в ней леса и есть дерева, что медом сочатся,

Ширь травянистых лугов и горные кручи до неба,

865 Реки есть, родники, и скот, и звери, и рыба,

Много древесных плодов, самоцветов, ценных металлов, -

Все, что только дает природа творящая людям.

Есть и ключи целебные в ней с кипящей водою:

Лечит недужных она, притекая в отрадные бани,

870 Немощь из тела изгнав, возвращает немедля здоровье.

Бани построил Бладуд[60] в те годы, когда царский держал он

Жезл, и вода, получив по жене его имя Аларон,

Часто являла с тех пор свои целебные свойства,

Против недугов любых помогая, но более женских.

875 Рядом лежит Фанат,[61] где многое есть в изобилье;

Змей смертоносных там нет, и если к вину подмешаешь

Землю его, то такое питье спасает от яда.

Наше море от нас отделяет Орхадские земли:[62]

Их разрезает река, их три и трижды по десять;

880 Два и десять пусты, обитаемы все остальные.

Имя от солнца свое получила Крайняя Фула:[63]

Ибо летнее там в дни солнцестояния солнце

Вспять обращает лучи, чтобы дальше они не светили;

Дни уводит оно, в непрерывную ночь погружает

885 Воздух темный над ней, одевает студеное море

Льдом, чтобы праздным оно, для судов недоступное, было.

После нашей земли называют Гибернию[64] люди

Лучшим из всех островов по причине ее плодородья.

Даже обширней она; ни пчел, ни птиц, кроме редких,

890 Там не найти, а змей та земля и родить не желает.

Вот почему, коль, свезя оттуда почву и камень,

Где-нибудь высыпать их, там исчезнут и пчелы, и змеи.

Близ Геркулесовых Гад есть остров по имени Гады:[65]

Дерево там растет, чья кора смолу источает

895 Каплями, что застывают на ней в самоцветные камни.

Про Гесперид[66] говорят, что дракон у них, глаз не смыкая,

От пришлецов сторожит золотые плоды под листвою.

Женщины с телом козы, говорят, живут на Горгадах,[67]

Зайцев бегучих они быстротою ног побеждают.

900 Золота и серебра на Аргире и Криосе[68] родится

Столько же, как говорят, сколько камня простого в Коринфе.[69]

Зеленью пышной травы приятен вид Тапробаны:[70]

Дважды за год на нивах ее урожай созревает,

Дважды лето на ней и весна, и дважды сбирает

905 Там виноград и плоды на земле, самоцветами славной.

Вечно на Тиле[71] весна; неизменно на нем зеленеют

Свежей листвой дерева и цветы цветут постоянно.

Остров Плодов, который еще именуют Счастливым,[72]

Назван так, ибо все само собой там родится.

910 Нужды там нет, чтобы пахарь поля взрывал бороздами,

Нет земледелия там: все сама дарует природа.

Сами собою растут и обильные злаки, и гроздья,

Сами родятся плоды в лесах на раскидистых ветках,

Все в изобилье земля, как траву, сама производит.

915 Сто и более лет продолжается жизнь человека.

Девять сестер в том краю по законам правят премудрым,

Властвуя теми, кто к ним из наших краев прибывает.

Старшая из девяти всех мудрее в искусстве целенья

И красотой своей сестер превосходит намного;

920 Имя Моргана[73] ей, изучившей полезные свойства

Всякой травы, способной лечить телесную немощь;

Знает искусство она изменять обличье и может

В воздухе на новых крылах взлетать, подобно Дедалу,[74]

Если захочет, летит в Бристиду, в Карнот иль в Папию,[75]

925 Если захочет, и к нам скользнет с высокого неба.

Той же волшбе, говорят, и другие обучены сестры:[76]

Все: Глитонея, Глитен, Глитон, Мороноя, Мазоя,

И Тироноя, Титен и Титон, что прославлена лирой.

Нами туда был Артур, у Камблана раненный в битве,

930 После войны отвезен, а путь Баринт указал нам,[77]

Ибо известны ему и моря, и светила на небе.

Кормчим ведомы таким, мы туда с государем приплыли,

С почестью должною нас приняла Моргана, Артура

В свой поместила покой, уложив на парчу золотую,

935 Рану его обмыла сама рукой осторожной,

Долго смотрела ее и сказала, что может здоровье

Все же вернуться к нему, если он на короткое время

С нею останется там, чтоб ее лекарством лечиться.

С радостью вверили мы ее заботам Артура,

940 И поручив паруса попутному ветру, отплыли».

Молвил в ответ на это Мерлин: «О товарищ любезный.

Сколько с тех пор, как союз был нарушен, страна претерпела!

Стала она не тем, чем была, ибо жребий враждебный

Знатных заставил, клинки в ее утробу направив,

945 Смуту затеять везде, чтобы все, сколько было, богатства

Прочь из отчизны ушли, чтобы всякая честность пропала,

Чтобы свои города побросали, отчаявшись, люди.

Также и саксы на нас войной нагрянули грозной,

Нас и наши опять города разорили жестоко,

950 Божий закон преступив, осквернивши храмы господни.

Истинно, сам творец, чтобы нас, неразумных, исправить,

Эту беду допустил, преступленья наши карая».

Речи не кончил Мерлин, как ему собеседник ответил:

«Стало быть, должен народ послать кого-нибудь с вестью

955 За море, чтобы Артур на быстром судне вернулся,

Если уже он здоров: пусть противника с прежнею силой

Он отразит и мир, как встарь, установит для граждан».

«Нет, – Мерлин отвечал, – это племя так не отступит,

Ежели в ваши сады однажды вцепилось когтями.

960 Прежде согнет под ярмо города и народ королевства,

Силою власть над ним утвердив на долгие годы.

Трое из нашей среды им противится доблестно будут,[78]

Много врагов истребят и силы их сломят, но все же

Не до конца победят, потому что судьею небесным

965 Вынесен нам приговор: благородной власти лишатся,

Немощи ради своей, на многие годы бриттоны,

К ним не прибудут доколь от Армориканского дышла

Камбров почтенный вождь Кадваладр с могучим Конаном:[79]

Снова свяжут они нерушимым союзом и камбров,

970 И корнубийских мужей, и скоттов, и армориканцев,

И возвратят землякам венец, утраченный ими,

Брута вернув времена, прогнав врагов-чужеземцев,

И городами с тех пор по святым будут править законам.

Снова начнут побеждать королей в краях отдаленных,

975 Храбро сраженья ведя, подчинять себе их королевства.

Но из живущих теперь никого уж не будет в то время».

Молвил ему Тельгесин: «Меж сограждан распрей жестоких

Столько не видел никто, сколько ты, – я так полагаю».

«Правда, – ответил Мерлин, – я прожил долгие годы

980 И насмотрелся всего и от наших, себя истреблявших,

И от смуту с собой приносивших варваров пришлых.

Помню злодейство досель:[80] Констант был предан коварно,