Джастин Скотт - Девять драконов

• Название: Девять драконов
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-191-Х

Самая большая сделка всех времен произойдет 1 июля 1997 года, когда в соответствии с договором между Великобританией и КНР Гонконг отойдет к Китаю. В романе описаны события начала 1997 года, когда гонконгское общество находится на грани хаоса и международные силы вступили в решительную схватку за доминирование в бывшей колонии. Это захватывающая история жестокой борьбы двух женщин, полных решимости контролировать жизнь самого изменчивого города мира.

«Победить может лишь та, которая знает, когда сражаться, а когда прекратить борьбу». Эта старинная китайская мудрость хорошо известна Вики Макинтош, дочери владельца крупнейшей торгово-промышленной компании Гонконга, и его любовнице, красавице-китаянке Вивиан Ло.

После гибели Дункана Макинтоша две женщины вступают в борьбу за главенство в «Макфар». Что же возьмет верх? Холодная расчетливость и воля представительницы шотландского клана или восточное вероломство?

---

В Южно-Китайском море, семидесятью милями юго-восточнее Гонконга, капитан тайского рыбачьего судна вглядывался в небо и решил, что ему совсем не нравится поднимающийся ветер. Он колебался, может, зайти в Гонконг, где они укроются от шторма в гавани Виктория, между полуостровом Коулун и островом Гонконг? Но если они наткнутся на полицию или китайский патруль, те могут обнаружить спрятанное на борту оружие и живо сообразят, что рыбачье суденышко было на самом деле пиратским.

Неожиданно эти сомнения усилились. На востоке вынырнула большая китайская джонка. С виду неуклюжая и беззащитная, тащившаяся по ветру на раздутых красных парусах. Ее груз мог быть сущей ерундой — скажем, соленой рыбой, но мог оказаться и золотом или опиумом. Если повезет, там могли быть и женщины.

Жадность победила его страх перед непогодой. Взревел мотор, рыбачье суденышко вздрогнуло и устремилось на полной скорости к жертве. Его матросы столпились у борта с ружьями, капитан стоял на мостике с гранатометом.

Корпус джонки потемнел от воды и был весь увешан защитным ожерельем из автомобильных шин. Когда тайцы подплыли совсем близко, чтобы пришвартоваться к большей по размерам посудине, их окликнул толстый китаец с умоляющей испуганной улыбкой, приоткрывшей щербатые зубы. Капитан направил на него гранатомет, и китаец плюхнулся на палубу, как черепаха. Матросы-тайцы засмеялись. Они выстроились от носа до кормы и выставили абордажные крюки, когда водный коридор между двумя судами стал сужаться.

Внезапно вспышки ружейных залпов полыхнули между шин. Матросы-тайцы завопили в ужасе, когда оружейный огонь стал поливать их отовсюду. Пули впивались в их тела, протыкая одежду, вышибая оружие из рук, заливая кровью лица. Капитан вскинул гранатомет. Двадцать пуль изрешетили его и сдули с мостика в море.

Толстый китаец что-то прокричал. Огонь прекратился так же неожиданно, как и начался. Китаец едва окинул холодным взглядом побоище, потом швырнул тяжелый ранец на низкую корму рыбачьего судна. На какое-то мгновение самым громким звуком был скрип снастей, когда джонка устремилась прочь. Затем мощный взрыв разворотил днище тайского суденышка. С задранным к небу носом оно затонуло на виду у джонки, продолжавшей пыхтеть по ветру на запад.

Глава 2

Сурового вида, но очень молодой ученый, знаток антиквариата из Пекинского дворцового музея ожесточенно боролся с собой, стараясь подавить свое восхищение Гонконгом. Он игнорировал соблазнительные виды, открывавшиеся из окна офиса Ту Вэй Вонга, расположенного на верхних этажах небоскреба «Волд Оушнз-хаус» Ту Вэй Вонга, сэра Джона Вонга Ли, хотя это было делом не из легких, потому что город смотрелся сущей сказкой в это подернутое дымкой утро, опоясывавшей гавань, как серебряная оправа вокруг сверкающего бирюзового камня.

Сам Ту Вэй Вонг частенько стоял у окна и удивлялся, как это ему удалось взлететь на такой гребень судьбы. Вот уже семь десятилетий он недосягаемо парил над своими земляками-китайцами, нищими попрошайками и проститутками, торговцами опиумом, гангстерами и военными воротилами, над настырными японскими завоевателями, революционерами всех мастей, над англичанами и прочими гуйло, которые хлынули с Запада. Он прикончил много людей: одних — своими руками, других — просто кивком головы. Прочих он проглотил, но большинство просто развратил коррупцией.

У него не было и тени сомнения — он заслужил власть над Гонконгом.

Его взгляд, оторвавшись от изумрудной зелени гавани и Коулуна, остановился на Кай Тэ, где неподалеку от строительной площадки, на которой усилиями сновавших туда-сюда рабочих осуществлялся грандиозный проект — выставка, приуроченная к знаменательному «девяносто седьмому». — вырисовывался темный и молчаливый силуэт «Голден Экспо-отеля» Дункана Макинтоша. Работы по возведению суперроскошного отеля заносчивого британского тайпана продвигались черепашьим шагом, подумал он с довольной улыбкой.

Посетитель Ту Вэй Вонга находил, что зрелище внутри офиса гонконгского Креза было еще заманчивее. Кому, как не ему, второму помощнику хранителя зала Бронзы Дворца умеренности, лучше других оценить личную коллекцию произведений китайского искусства, многим из которых перевалило за две тысячи лет? Куда бы он ни взглянул, всюду были древние поделки из слоновой кости, ширмы и ковры такой красоты, что многие провинциальные музеи о таком не могли и мечтать. Даже если бы он и мог оторвать от них взгляд, на глаза ему попалась бы великолепная горка, которая несомненно относится к эпохе династии Юань. Полупрозрачный фарфоровый сосуд, водруженный на нее, заставил замереть, во рту у него пересохло.

— А на севере очень жарко? — вежливо спросил его Ту Вэй Вонг, когда слуги принесли зеленый чай в расписных чашках.

Искалеченный в детстве, — когда нищий перебил ему ноги, чтобы он успешнее просил подаяние, — Вонг милостиво позволял своим гостям сидеть за его письменным столом из темного тикового дерева.

— Да, жарко, — последовал короткий и твердый ответ.

— Конечно, сухо и пыльно. Могу себе представить.

Незаметно рассматривая молодого хранителя, он ловко направлял беседу от пространного обсуждения погоды в лабиринт галантных расспросов о здоровье его начальников в музее. На первый взгляд мальчишка выглядел типичным пекинским бяошу — деревенщиной с севера. Негнущийся костюм и узкий галстук, недвусмысленная предельно короткая стрижка, толстые стекла очков в пластмассовой оправе. Выступавший передний зуб наверняка подарил бы ему в школе кличку Грызун.

Но за толстыми стеклами поблескивал огонек. Фанатик. Ту Вэй Вонг сражался с ними всю жизнь. Тридцать лет назад, во времена «культурной революции», этот мог бы бесноваться на улице, размахивая маленькой красной книжечкой Мао.[7] Он мог бы крушить такие вот фарфоровые сосуды, как этот, которым он любуется сегодня утром. А за двадцать лет до того он был бы бледнолицым революционером, важно шествовавшим по шанхайским аллеям или копавшим в провинции ловушки для танков.

Хранитель слегка заерзал на стуле. Ту Вэй продолжал болтать о том о сем, пользуясь привилегией старого человека. Его атака будет успешной, прежде чем молодой человек заметит, что она уже началась.

— …Я так признателен, что вы смогли выкроить время при вашем напряженном графике работы, чтобы навестить простого бизнесмена. Мне говорили, что у вас есть проблемы с вашими собраниями.

— Вовсе нет. Я имею в виду, не со всеми коллекциями.

Ту Вэй выжидал. Он перестал улыбаться. Его длинное, красивое лицо стало твердым и неподвижным, как кость. Хранитель, который взглянул на него в смущении, обнаружил, что является мишенью свирепого и не обещавшего ничего приятного взгляда.

— Только с вашей коллекцией, сэр.

— С моим даром, — поправил его Ту Вэй.

— Колокольчики.

— Мои колокольчики.

В этот момент молодой человек заколебался. Его молчание смахивало на высокомерие, грубость — так расценил это Вонг, и Ту Вэй гадал, собирается ли мальчишка напомнить ему, что этот бесценный набор бронзовых колокольчиков эпохи династии Восточная Чжоу исчез при загадочных обстоятельствах из шанхайского музея тридцать лет назад во времена мятежа Красных Стражников. Никто еще не дерзнул задать вопрос, как они вскоре попали в руки Вонга. Может, еще и потому, что он немедленно пожертвовал их народной республике. Теперь эти колокольчики висят во Дворце умеренности Запретного города.

К несчастью, этот нашпигованный знаниями мальчишка обнаружил неладное с одним из этих колокольчиков. Агенты Ту Вэй Вонга быстренько организовали для него возможность поехать в Гонконг якобы по официальным музейным делам, чтобы скрыть частный характер поездки.

— А что, и в самом деле проблемы с моим даром? — спросил Ту Вэй небрежно.

Молодой человек глубоко вздохнул:

— Один из ваших колокольчиков — подделка.

— Подделка? — эхом отозвался Ту Вэй.

— Подделка. Причем недавно сделанная. Возможно, прямо здесь, в Гонконге.

— Пожалуйста, объясните, — попросил Ту Вэй, поглаживая свою длинную челюсть, в то время как глаза его впились в лицо молодого человека. — Как вы можете быть так уверены? Вы слишком молоды, юноша, — никто еще не называл колокольчик подделкой. Как вы можете заметить то, что «проглядели» старшие? Сколько вам лет?

— Двадцать два.

— И как же вы можете знать больше, чем почтенные ученые, которые всю свою жизнь занимались изучением древней бронзы?

— Я всего лишь бедный школяр, — возразил хранитель, показывая, что его учили хорошим манерам и скромности. — Но никто в Китае не разбирался в этом лучше моего учителя.

— И ваш учитель сказал вам, что мои колокольчики — подделка?

— Мой учитель умер пять лет назад.