Елена Антонова - Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

• Название: Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
• Автор: Елена Антонова
• Издательство: Марийской рекламно-издательское полиграфическое предприятие
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-89845-013-7

Мастерство - всегда чудо. И все равно каждый раз спрашиваешь себя: откуда взялось? Как возможно такое?...Если имеется ввиду создание упоительного чтения, способного удовлетворить разные вкусы, но автору это удалось.

---

– Там – мафия, – вздохнул Андрей. – Вот приедешь – разберешься.

Из дома Сергей позвонил Гуле на работу, сообщил усталым хриплым голосом, что он уезжает в длительную опасную командировку, но просит не плакать и не волноваться, потому что будет по-прежнему появляться дома по вечерам, но иногда не ночевать дома. Встревоженная Гуля, полная самых мрачных сомнений и предчувствий, тут же примчалась домой и начала плакать и волноваться.

– Так ты уезжаешь в командировку или будешь появляться по вечерам? – попыталась уточнить она, отказываясь понять, как можно совместить и то, и другое.

– Иногда даже буду ночевать дома, – пообещал Сергей и тут же заполучил скандал.

Гуля бушевала и требовала немедленно сообщить имя той стервы, с которой он собирается ей изменять под видом выдуманной командировки, а также тех друзей, которые собираются обеспечить ему прикрытие, предположив, что она – Гуля – такая дура, что поверит во весь этот подлый обман. И вообще, никто не заставляет его жениться насильно, но если он – обманщик и изменщик – вздумает увильнуть, то Гулины братья – горячие дагестанские парни…

Сергей, которому настрого запретили говорить о путешествии во времени, бросился к телефону.

– Андрей, – закричал он в трубку, – сам ей объясняй как хочешь. Она думает…

Гуля вырвала у него трубку и сама высказала Андрею, что она думает о нем, о его работе (по отдельным обрывкам фраз можно было понять, что она считает Андрея профессиональным сутенером) и о некоторых его ближайших родственниках.

– Я говорил, – бросил в трубку Андрей, не заботясь о том, кто его услышит, Сергей или Гуля, – что тебе надо жениться на умной.

Нельзя сказать, что это помогло успокоить Гулю. Скорее, наоборот. А поскольку Сергей, которому эта фраза предназначалась, ее как раз не услышал, то он не мог понять, с чего его невеста – девушка обычно слегка робкая, нежная и невинная, как весенний цветок дагестанских гор, – пришла в такую ярость. Сергей несколько раз открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог сам себя услышать, испугался и замолчал, молча думая, не соскучился ли он по родителям. По всему выходило, что соскучился. Просто-таки не терпелось их повидать. Эта мысль Сергея очень взбодрила. Он даже решительно крикнул, дождавшись, когда Гуля сделала паузу, чтобы набрать воздух в легкие:

– Ах, ты мне не доверяешь? Тогда я ухожу!

Под гневные речи, касающиеся в основном бойцовских качеств горячих дагестанских братьев, Сергей побросал в сумку свои вещи, радуясь тому, что не успел обрасти имуществом в Гулиной квартире, а еще более – тому, что дагестанские братья не успели покинуть родной аул.

Мама ему очень обрадовалась. Несмотря на то, что Гуля всячески старалась поддерживать с ней хорошие отношения, мама никогда не одобряла их матримониальных планов.

– Можно, конечно, сходить с ней разок в загс, – задумчиво сказала она, – хотя бы ради того, чтобы ты узнал, наконец, на ком женился.

Сергей непонимающе уставился на нее.

– Ну, после свадьбы ей уже не надо будет притворяться, – объяснила мама. – И тогда, учитывая наличие братьев, тебе придется прятаться у нас. За железной дверью. Отец, правда, немного староват, чтобы драться. Но, – оживилась она, – можно бросать на них из окна куски скал, выливать кипящую смолу…

– Ну мама! – сердился Сергей, глядя, как она хохочет.

У мамы всегда было своеобразное чувство юмора. Но самое удивительное, что в ее шутках была только доля шутки. Потому что они всегда сбывались.

Сейчас она, сияя, разгружала сумки и приговаривала, что впервые в жизни ее непутевый сын проявил благоразумие и твердость характера и что теперь все будет хорошо. Собственно, она каждый раз это говорила, когда он ее слушался.

– Понимаю, что Гуля – замечательная любовница, – доносился ее ласковый голос уже с кухни, где она готовила обед. – Но этого маловато будет…

Сергей обиженно нахмурился и попытался стянуть пиво из холодильника.

– Мне тоже налей, – попросила мать, не оборачиваясь. – В Гуле одно хорошо – она сделает тебя трезвенником.

Сергей гордился своей матерью. Гордился, что она не ханжа, что она шутит, вместо того чтобы плакать, и, когда сын ошибается, не заявляет торжествующе: «Я же тебе говорила!» И то, что она не прочь иногда выпить пива вместе с ним, он тоже относил к ее несомненным достоинствам. Его восхищение матерью разделяли многие его друзья, включая заклятого друга Андрея.

– Меня усылают в командировку, – пожаловался Сергей, – а она угрожает мне своими братьями.

– Что-то мне это напоминает, – расхохоталась мать. – Дагестанская вендетта – это не шутки. Погоди, погоди, – сообразила она. – Это тебя – в командировку?! Но ведь Артемьев без тебя в банке дня прожить не может. Он совсем с ума сошел? – удивилась она.

– Мама! – с чувством сказал Сергей. – Ты представить себе не можешь. Меня усылает в командировку Андрей! С благословения Барсова. И с Артемьевым они уже договорились. Представляешь?

– Очень даже представляю, – задумчиво сказала мама. – Барсов кого хочешь уболтает. Это, конечно, величайшее научное открытие и строжайший секрет?

– Как ты догадалась?

– Значит, раньше, чем через пару дней, я о нем не узнаю, – опечалилась мама. Еще одним ее достоинством было чрезмерное любопытство, благодаря которому их семья всегда была в курсе последних событий, а потому могла принимать правильные решения.

В прихожей послышался бодрый голос отца.

– Так-так, вижу, к нам пожаловал сын.

– Дайте-ка я угадаю, зачем ты явился, – сказал отец, войдя в кухню и обняв сына, – с трех раз. Ты соскучился и пришел повидать своих стареньких маму и папу? Не похоже. Хочешь поздравить мать с Восьмым марта? Тоже мимо, на дворе июль. Понял, – воскликнул отец, глядя на дорожные сумки в углу в коридоре. – Ты отправил нежное дитя гор обратно в горы!

– Отец, угомонись.

– Саша, мой руки, – скомандовала мать.

– Нет, я угадал? – настаивал отец. – Отправил?

– Отправил, – вздохнул Сергей. – Ты бы видел, как это дитя гор сегодня разъярилось, когда я сказал ей, что уезжаю в командировку. Она решила, что я сваливаю к любовнице.

– А ты не сваливаешь? – уточнил отец.

– Его Андрей в командировку отправляет, куда-то далеко, – объяснила мама.

– Андрей? – оживился отец. – Погоди-ка, я недавно ему одну хитрую биоэлектронную установку делал. Для улавливания пространственно-временных волн, связанных с биотическими. Я так понял, что это – для установки перемещения во времени.

Сергей сделал непроницаемое лицо.

– Понятно, – вздохнул отец. – Все это – строжайшая тайна, поэтому все всё знают. Скажи хоть, в какой год он тебя отправляет.

Сергей вздохнул и начал «колоться». Родители слушали его очень внимательно – в пятидесятых годах они родились, и это время они, в отличие от Сергея, прожили. Правда, они захватили самый конец пятидесятых, и поскольку были в то время младенцами, то ничего сказать о них не могли. Мамины восторженные воспоминания о детском новогоднем празднике у друзей семейства с вкуснейшими пирогами, в один из которых она уселась, Сергей расценил как малополезные.

– На месте нынешнего Заречного района было поле. И деревянный мост, – с готовностью добавил отец, желая помочь.

Сергей не вполне согласился, что эта информация, хотя и ценная во многих отношениях, поможет ему освоиться среди коллег и соседей.

– Ты не горячись, – сказала мама. – В пятьдесят третьем в Средневолжске твой дед, между прочим, работал.

– Я и забыл. Он ведь в пединституте работал?

– Практически со дня основания! – гордо сказала мать.

Дед был ее отцом, и она им очень гордилась.

– Так ты, значит, там будешь работать, – вздохнула мама. – Отца увидишь. Молодого, красивого. Расскажешь, какой он тогда был. Меня ведь в пятьдесят третьем еще на свете не было. Еще только через три года рожусь.

– А я – через полгода, – похвастался отец.

– Вот здорово, – обрадовался Сергей. – Устроюсь к тебе в няньки, буду менять пеленки, а будешь плохо себя вести – отшлепаю.

– Прошу учесть, – встревоженно сказал отец. – Я тебя за всю жизнь пальцем не тронул.

Громко затрезвонил телефон.

– Это Гуля, – испугался Сергей. – Я по звонку узнаю.

Телефон продолжал звонить, и семья Бахметьевых задумчиво смотрела на него.

– Может, с работы? – предположил отец. – Сережа, возьми трубку.

– Почему я? – возмутился сын, но трубку взял. Это действительно была Гуля.

– Тебе не могло быть плохо со мной, – понеслась она с места в карьер. Сергей беспомощно взмахнул рукой и нечаянно включил громкую связь. – Я знаю все твои эрогенные зоны. Я чесала тебе большой пальчик на ноге.

– Ты его так скребла, что я потом неделю с пластырем ходил. У меня, между прочим, есть еще с десяток эрогенных мест, которые не надо всовывать в тесный ботинок, – сварливо сказал Сергей и, заметив, что отец прислушивается с нескрываемым интересом, протянул руку к кнопке громкой связи.