Гульельмо Ферреро - Юлий Цезарь

• Название: Юлий Цезарь
• Автор: Гульельмо Ферреро
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85880-344-Х

Предлагаемая вниманию читателя биография Юлия Цезаря принадлежит перу итальянского историка и психолога Гульельмо Ферреро. Написанная блестящим стилистом и оригинальным мыслителем, книга будет интересна не только специалистам, но и всем любителям истории. Взгляд Ферреро на жизнь и деятельность Цезаря заметно отличается от трактовок Т. Моммзена, С. Л. Утченко и других биографов знаменитого диктатора. Книга снабжена словарем основных понятий и хронологическим указателем.

Публикация русского перевода текста Ферреро (переводчик А. Захаров) была осуществлена в 1916 году издательством М. и С. Сабашниковых.

---

С этих пор консерваторы открыто стали покровительствовать Клодию — лишь бы ниспровергнуть триумвират. Они так осмелели, что, когда некоторое время спустя в сенате обсуждался вопрос о сорока миллионах сестерциев, необходимых для покупки хлеба, многие сенаторы жаловались в резких выражениях («Можно было подумать, — говорит Цицерон, — что находишься на народной сходке»), что аграрный закон Цезаря угрожает отнять у государства доход с Кампанской области. К счастью, закон еще не был приведен в исполнение, и они спрашивали, нельзя ли его отменить.[127]Цицерон предложил обсудить этот вопрос 15 мая.[128]Триумвирам поэтому нельзя было терять времени. Красc поехал к Цезарю в Равенну, а Помпей отправился в Сардинию и Африку за хлебом.[129]Цезарь назначил им обоим свидание в Луке. Он уже думал о новой смелой политике, которая должна была спасти от угрожающего распада триумвират и демократическую партию, и торопился предложить ее на обсуждение своих коллег.

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ ЦЕЗАРЯ

Неопифагорейцы. — Театр Помпея. — Римская роскошь. — Катулл и его судно. — Италийские должники и кредиторы. — Цезарь — великий развратитель. — Империалистическая демократия. Перемены в жизни Италии

Завоевание Галлии произвело огромное впечатление в Италии, потому что было совершено в критический момент ее истории. Цезарь действительно был счастлив в своем предприятии. Мы видели, что в развитии древней Италии империализм сыграл роль, подобную индустриальному движению в современном мире; и было неизбежным, что положение, занятое обществом по отношению к политике расширения владений, должно было внести некоторое изменение в конфликт между старым и новым социальным строем. Присоединение Галлии совпало с возобновлением великой борьбы между старыми италийскими традициями и сладострастной, художественной, ученой и испорченной восточной цивилизацией.

Старый латинский дух

Древний латинский дух не умирал, он еще встречался во многих фамилиях, несмотря на свое богатство или зажиточность остававшихся верными тому, что было прекрасного и полезного в древней простоте.[130]Он еще с силой боролся против новых нравов, стараясь опереться не только на священные воспоминания прошлого, но и на некоторые восточные философские системы. Много читали Аристотеля, боровшегося, как с самыми гибельными бичами республик,[131]с роскошью, возрастанием потребностей, торговой жадностью.

«Antiquitates rerum divinarum humanarumque» Варрона

Варрон написал свой прекрасный трактат о гражданских и религиозных древностях, чтобы, используя свою эрудицию, восстановить самую почтенную часть прошлого.

Неопифагорейцы

В этот же самый момент мистико-моральная секта, возникшая в начале столетия в Александрии и получившая имя неопифагорейцев, работала над распространением в италийском обществе книг о нравственности, приписывавшихся самому Пифагору, в которых прославлялись все добродетели, исчезавшие в высших классах Италии: благочестие, почтение к предкам, благородство, умеренность, правосудие, тщательное рассмотрение всякий вечер всего совершенного за день.[132]

Капиталистическая деморализация

Однако, несмотря на столько усилий, влияние Востока с его пороками и роскошью наводняло Италию, подобно весеннему потоку, увеличивающемуся от таяния снегов. Завоевания Помпея, увеличение государственных доходов, изобилие капиталов и благосостояние, бывшее после кризиса 66–63 годов результатом этих завоеваний, снова опьянили демократию, госпожу Империи. Италия была более не амазонкой или Минервой мира, но вакханкой: Афродита и Дионис с толпой менад захватили Рим, проходя по нему днем и ночью в бешеных и необузданных процессиях, приглашая на праздники и разврат мужчин и женщин, патрициев и вольноотпущенников, рабов и граждан, богатых и бедных. Банкеты рабочих обществ и избирательных коллегий были так часты, так многолюдны и так великолепны, что с каждым мгновением поднимали цену в Риме на съестные припасы.[133]Хотя республика покупала хлеб повсюду, в Риме постоянно чувствовался в нем недостаток. Владельцы пригородных садов, скотоводы, бесчисленные городские трактирщики и виноторговцы богатели. Еврисак, самый крупный булочник Рима, темный вольноотпущенник, владевший огромной пекарней и большим количеством рабов, составил себе, скупив поставки для государства и, может быть, на все крупные народные и политические банкеты, такое большое состояние, что оно позволило в один прекрасный день поставить в качестве памятника ему то странное надгробие в виде печи, которое еще почти целое поднимается возле Porta Maggiore.

Первый каменный театр

Везде в Италии строили дворцы, виллы и фермы и покупали рабов; частная и общественная роскошь продолжала увеличиваться. После Галлии, тех выгод, предприятий и празднеств, которые должно было принести новое завоевание, жадную до новшеств публику всего более интересовал театр Помпея, первый большой каменный театр, который строили греческие архитекторы на том месте, где теперь находится Campo dei Fiori и прилежащие улицы. Гражданин кончил тем, что осмелился возмутиться против бессмысленного запрета, наложенного в течение веков строгим пуританизмом старых времен и запрещавшего в Риме строить каменные театры. Постройка этого театра была, таким образом, делом революционным. Помпей, правда, даже в этом случае хотел щадить поклонников традиций. Он предполагал остаться в согласии с законом, приказав построить на вершине амфитеатра храм Венеры, так что скамьи зрителей могли рассматриваться как огромная лестница, ведущая к маленькому храму. Но Помпей был человеком, который всегда страшился своих успехов. Он не сомневался, что для большинства римлян постройка этого театра дороже завоевания Сирии.

Зрелища, устраиваемые политическими деятелями

Однако в ожидании этого большого каменного театра честолюбцы тратили бешеные суммы, давая народу во временных деревянных театрах зрелища, продолжавшиеся по нескольку недель, нанимая гладиаторов, музыкантов, танцоров и мимов; покупая повсюду львов, пантер, тигров, слонов, обезьян, крокодилов, носорогов, которых показывали и заставляли сражаться.[134] Все правители Азии и Африки принуждены были сделаться поставщиками диких зверей для своих римских друзей.[135] Скавр, давая в 58 году эдильские игры, истратил почти все доходы от своих восточных имений, чтобы украсить тремя тысячами статуй, чудными картинами из Сикиона и тремястами прекрасных мраморных колонн деревянный театр, вмещавший 80 000 зрителей и существовавший всего один месяц.

Жизнь высших классов

Высшие классы, знать и богачи жили в необузданном разврате, банкетах, оргиях, ночных праздниках или в столице или в своих поместьях и на дачах.[136] Смешение старой аристократии и богатой буржуазии всаднического сословия наконец произошло, но оно произошло в пороках и наслаждениях. Во главе Империи находились уже не военная аристократия и могущественный класс капиталистов, а маленькая, циничная и скептическая клика, друзья удовольствий и наук, праздников и остроумия.

Римские женщины

Жены разоряли своих мужей и искали любовников, достаточно богатых, чтобы дарить им драгоценные ткани, пышные носилки, красивых, хорошо причесанных и одетых рабов, а особенно жемчуга и драгоценные камни, столь же великолепные, как камни Митридата, на которые они бегали смотреть в храм Юпитера Капитолийского, где Помпей выставил их.[137] Что касается их мужей, то лучшим считался тот, у кого были лучший погреб греческих вин, самые искусные повара, самые пышные виллы, самая большая библиотека, самая модная любовница и самые редкие и ценные произведения скульптуры и золотые вещи.

Молодое поколение

Хуже всего было молодое поколение, циничное, сладострастное, легкомысленное, не уважающее никакого авторитета, ни богов, ни родителей, нетерпеливое в достижении удачи и богатства без всяких трудов.[138] Об этой молодежи можно судить по пяти молодым людям, заставлявшим тогда говорить о себе. Это были: Марк Антоний, внук великого оратора и сын претора, так неудачно воевавшего в 74 году с пиратами; Гай Скрибоний Курион, сын знаменитого консерватора, бывшего в 79 году консулом и совершившего экспедицию во Фракию; Гай Саллюстий Крисп, сын богатого собственника из Амитерна; Марк Целий, сын крупного банкира из Путеол, и, наконец, Катулл.

Антоний и Курион, которых злые языки называли мужем и женой, наделали вместе столько долгов и столько глупостей, что Курион был принужден своим отцом покинуть Антония, а Антоний, преследуемый своими кредиторами, бежал в Грецию и сделал вид, что занялся науками, но скоро соскучился и отправился к Габинию, принявшему его в число своих кавалерийских офицеров.[139] Саллюстий, очень умный, получивший хорошее образование и значительное состояние, разорился на женщин; друзья называли его «счастливцем» за его постоянные любовные успехи. Еще очень молодой, Целий был горячим поклонником Катилины; избегнув преследований, он в числе прочих сделался любовником Клодии, окончательно разорившей его и обвинившей затем в соучастии в убийстве александрийских послов, ехавших в Рим для обвинения перед сенатом Птолемея Авлета.[140]