Илья Эренбург - ЧЕРНАЯ КНИГА

• Название: ЧЕРНАЯ КНИГА
• Автор: Илья Эренбург
• Издательство: Tarbut Publishers
• Жанр: История
• Год: 1980

”В конце 1943 года, вместе с В. С. Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали ”Черной Книгой”. Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс. Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других. Мне присылали материалы журналисты, работавшие в армейских и дивизионных газетах, назову здесь некоторых: капитан Петровский (газета ”Конногвардеец”), В. Соболев (”Вперед на врага”), Т. Старцев (”Знамя Родины”), А. Левада (”Советский воин”), С. Улановский (”Сталинский воин”), капитан Сергеев (”Вперед”), корреспонденты ”Красной звезды” Корзинкин, Гехтман, работники военной юстиции полковник Мельниченко, старший лейтенант Павлов, сотни фронтовиков.

Немало времени, сил, сердца я отдал работе над ”Черной Книгой”. Порой, когда я читал пересланный мне дневник или слушал рассказ очевидцев, мне казалось, что я в гетто, сегодня ”акция” и меня гонят к оврагу или рву...

”Черная Книга” была закончена в начале 1944 года. Наконец книгу отпечатали. Когда в конце 1948 года закрыли Еврейский антифашистский комитет, книгу уничтожили.

В 1956 году один из прокуроров, занятых реабилитацией невинных людей, приговоренных Особым совещанием за мнимые преступления, пришел ко мне со следующим вопросом: ”Скажите, что такое ”Черная Книга”? В десятках приговоров упоминается эта книга, в одном называется ваше имя”.

Я объяснил, чем должна была быть ”Черная Книга”. Прокурор горько вздохнул и пожал мне руку”.

Илья Эренбург, ”Люди, годы, жизнь”.

---

17 августа 1943 г. в Крулевщине, в 19 км от Глубокого у немцев, усиленных местными жандармами, произошел тяжелый бой с партизанами. В этой схватке был убит Керн, шеф жандармерии в Глубоком, эта бешеная гитлеровская собака, и еще несколько десятков немцев. Убитых увезли в Глубокое.

Рыть могилы, конечно, заставили евреев, и, надо сказать, что это была единственная работа, которую они выполнили с удовольствием.

Приближался роковой день; немцы подготовляли окончательную ликвидацию гетто.

Беспрерывно ”вылавливались” все, кто казался хоть сколько-нибудь подозрительным. У Заяца на чердаке нашли радиоприемник; в течение нескольких дней его мучили и пытали, но так ничего от него и не добились.

Кузнец Шлома Крайнес по просьбе своего старого знакомого крестьянина стал подковывать ему коня. Это заметила охрана; Шлому расстреляли.

Все местечко знало и уважало 60-летнего Мордуха Гуревича. Это был тихий, спокойный, незлобивый человек. Он прожил в Глубоком всю жизнь, все окрестные крестьяне любили и уважали его. Однажды, подметая улицу, он поздоровался со своим старым знакомым крестьянином. Поклон Мордуха увидели, его задержали, отвели в Борки и расстреляли.

Веселую милую Салю Браун расстреляли за ее дружбу с крестьянским парнем Витей Шаробайко.

13 августа 1943 года гетто в Глубоком было ликвидировано. Немецкие газеты сообщали, что уничтожили в Глубоком крупное партизанское гнездо из 3000 человек, во главе с 70-летним раввином...

* * *

Разрушения, гибель, уничтожение приносили немецко-фашистские войска всюду, где только ни ступала их нога. В местечке Кривичи немцы появились 2 июля 1941 года.

За несколько дней до этого 70-летний Зильберглейт, собрав свои последние силы, добрался до Будславе, где стояла часть Красной Армии, и сообщил о том, что в Кривичах появилась немецкая разведка. Эти данные оказались очень ценными: немцы в Кривичах были уничтожены. Старый Зильберглейт поплатился жизнью за свой патриотический поступок... На него донесли, и он был убит в первый же день водворения гитлеровцев в Кривичах.

Как и повсюду, немцы старались изолировать евреев от всего остального населения.

В Кривичах жители были обязаны ежедневно вывешивать на своих домах флаги: сначала белые, потом бело-черные и др. Для евреев и тут устанавливалось отличие; они должны были вывешивать знамена другого цвета, чтобы их дома можно было отличить от крестьянских. Еврейские девушки были собраны для того, чтобы убирать и чистить крестьянские дома. ”Многим крестьянам, — пишут братья Раяк, — это было очень тяжело, и они хотели бы отказаться от этих услуг. Не могли они примириться с тем, что их соседей, с которыми они все время жили в дружбе, превратили в рабов, и заставили на них работать”.

В Кривичах было 5 пленных красноармейцев, и евреи, чем только могли, помогали им.

Местные полицейские ежедневно собирали евреев в полицию, и людей, ранее известных и уважаемых во всем местечке, без всякой причины секли розгами.

Чуть забрезжит утро, евреев выгоняли на работу. Но мучительней самой работы были издевательства, которые им приходилось выносить. Евреев заставляли плясать, бегать, петь ”Катюшу”, ”Интернационал”; во время работы за малейшую оплошность их нещадно били палками и плетьми. Почти ежедневно людей с работы приносили домой искалеченными, часто без сознания. Еврейские женщины были отправлены на полевые работы. Однажды в середине августа 1941 года немцы собрали еврейских девушек, которые работали на огороде у местного ксендза Кроповицкого. После работы их заперли в сарай, и немцы пытались их изнасиловать; девушки разбили окна и бежали. Вслед им летели пули, многим удалось спастись.

Еврейское имущество грабительски расхищалось, была разбита синагога в Кривичах, и варварски разодраны и сожжены на кострах хранившиеся там ценнейшие книги.

Очередными жертвами полиции должны были стать раввин М. Перец и Мовша Дрейзин.

Гестаповцы вместе с полицейскими пришли на квартиру Дрейзина. Всех находившихся в доме людей они поставили лицом к стене и опрокинули на них шкаф с книгами. Ограбив начисто квартиру, они ушли.

В марте 1942 года приехавшее из Сморгони в Кривичи начальство привезло награбленные вещи и ценности на 20 подводах. Для разгрузки всего этого добра были призваны евреи.

Стоял холодный мартовский день, под пронзительным ветром евреев продержали несколько часов на улице. Их заставляли во время работы босыми бегать по лужам, ложиться и вставать.

В апреле 1942 г. начались первые ”акции”: немцы расправились с цыганами, убили военнопленных, — на очереди стояла расправа с еврейским населением. Ужасно погибли жители местечка Долгиново: большинство их было сожжено живыми.

Долгиново — местечко, расположенное в 15 км от Кривичей. Жители обоих этих местечек были тесно связаны между собой.

Страшное зрелище представляли немногочисленные уцелевшие долгиновские евреи. Их пригнали в Кривичи менее 100 человек. Разутых, раздетых людей заставили ползать на четвереньках, петь советские песни, танцевать.

Вообще издевательства, которым подвергались евреи, трудно представить. Они должны были чистить отхожие места голыми руками и носить нечистоты в мешках на плечах. Надсмотрщики наслаждались страданиями своих жертв.

25 апреля 1942 года на железной дороге в полутора километрах от Кривичей партизаны спустили под откос поезд с бензином, который сгорел. Это было использовано немцами как начало широкой ”акции” против евреев.

28 апреля 1942 г. ранним утром первых случайно попавшихся 12 евреев схватили и отправили обозом в Смоловичи, где их страшно мучили, и, наконец, расстреляли.

В этот же день, в Кривичи наехали эсэсовцы и жандармы, плотным кольцом они окружили местечко, и до самого вечера выгоняли еврейское население на площадь.

На площади обреченных заставили раздеться догола и затем погнали их на поле. Здесь стоял большой сарай, который немцы подожгли. Людей загоняли в огонь.

Страшно было зрелище горящих живых детей!

12-летняя Сарра Кацович изо всех сил боролась за жизнь: велика была сила жизни у этой девочки. Она выбежала из сарая, охваченного пламенем; полицейские толкали ее обратно в огонь и кричали погибающему ребенку: ”Что, красавица, дождалась своего спасителя Сталина!”.

В огне погибла Блюма Каплан, — да и не перечесть всех жертв.

Гирш Цепелевич был активным работником при Советской власти.

Калека, он не мог далеко уйти с частями отступающей Красной Армии. Он вынужден был вернуться в Кривичи. Долгие месяцы он скрывался в темном, сыром, тесном погребе.

Он забыл, что такое дневной свет, постель, чистое белье. Скудную пищу ему подавала тайком, ночью, сестра его М. Ботвинник.

Когда разразилась ”акция” 28 апреля 1942 года, Гирш Цепелевич понял, что дальше бороться за жизнь нет смысла.

Немцы вместе с полицейскими рыскали повсюду, вылавливая скрывавшихся в ”малинах” евреев. Зная, что часы его жизни сочтены, и не желая отдаться живым в руки врага, Гирш Цепелевич выпил яд, который он все время держал при себе.

Долгое время скрывался на чердаке Мовша-Лейб Шуд. При массовой облаве его убежище было обнаружено. Но Шуд сумел повалить пришедшего за ним полицейского и убежал. Он был пойман. Его постигла страшная смерть: живым его бросили в огонь.

Печально стало в местечке после этой ”акции” огня и крови.

28 апреля погибло 160 евреев, такая же судьба ожидала остальных. Всего из 420 евреев, жителей Кривичей, погибло 336.

Спаслись только те, которые успели уйти к партизанам. Так, уже в апреле 1942 г. 90 молодых людей ушли в партизанскую бригаду ”Народный мститель”. Они дрались там самоотверженно, мужественно, мстя за кровь своих родных, за поругание народа.

В Слободке, в 2-х км от Кривичей, работали 11 еврейских женщин. Им удалось обмануть немецкую охрану, бежать в лес и примкнуть к партизанам.

В местечке Покут (в 4-х км от Кривичей) работало пятеро детей. При ликвидации гетто немцы расправились и с детьми. Только одному мальчику — Гевишу Гитлицу удалось бежать к партизанам.

Фашисты буквально стирали с лица земли целые еврейские местечки. Так, например, в один день было уничтожено 2000 человек в Миорах, 500 человек в Браславле. В Друе было убито 2200 человек. Полностью были ликвидированы лагеря-гетто в Плиссах, в Лужках, в Новом Погосте.

Расправа с евреями в местечках была особенно жестокой; людей бросали живыми в огонь. В местечке Шарковщины у людей перед смертью вырезывали языки, им выкалывали глаза, вырывали волосы.

Жестокость немцев выражалась и в том, что евреев заставляли делать не только тяжелую, непосильную, но и совершенно ненужную, бессмысленную работу. Ночью люди носили воду в дырявых ведрах; в Долгинове евреев запрягали в плуги и бороны, так они должны были бороновать и пахать землю.