Елена Никольская - Змей подколодный

• Название: Змей подколодный
• Автор: Елена Никольская
• Жанр: Фэнтези

Вытащить из беды лучшего друга — дело святое. Но стать для этого пятнадцатилетним подростком, сохранив сознание взрослого мужчины, — пожалуй, перебор! Особенно, если приходится учиться у каких-то ненормальных колдунов, причём не заклинаниям, а лингвистике, алгебре и хорошим манерам. Идёт игра — сложная, многоходовая и по чужим правилам. Благо ещё, что на знакомой территории, хотя провинциальный российский городок, пусть и точная копия родного, полон странных сюрпризов. Впрочем, всё это — сущие мелочи по сравнению с проблемами, которые способна создать перепуганная и своенравная барышня…

---

Испугаться не успел, потому что падение было недолгим. Он приземлился почти сразу, на что-то жёсткое, отшиб копчик и зажмурился от яркого солнечного света. А когда открыл глаза и огляделся, понял, что одет и сидит на скамейке.

Широкая деревянная скамейка, а в десятке шагов перед ней — огромные сосны. Настоящий лес.

Только лес этот стоял за оградой, по обе стороны распахнутых настежь ворот. Высокая кованая решётка, домики старинных фонарей на стойках, парапет выложен мелким цветным камнем. Сбоку от ворот табличка:

"Классическая гимназия N1"

А на коленках лежал всё тот же конверт. Потянувшись за ним, Андрей увидел на ладони едва запёкшийся порез.

Зато его больше не тошнило. Андрей прислонился затылком к спинке скамейки и поднёс конверт к глазам. Надпись на конверте пребывала без изменений. Посидев ещё сколько-то времени, он встал, подхватил стоявшую в ногах сумку и направился к воротам.

От ворот внутрь ограды вела широкая аллея, вымощенная розоватым песчаником. По левому бордюру аллеи шёл навстречу Андрею отрок лет шестнадцати, в белой рубашке, галстуке и костюме-тройке. Длинный, непривычного покроя пиджак был расстёгнут: мальчишка, расставив локти, держал большие пальцы рук в жилетных карманах. На Андрея он смотрел с заметным удивлением, а поравнявшись с ним, спрыгнул с бордюра.

— Мальчик, ты здесь учишься? — спросил Андрей и немедленно удостоился поклона — безупречно исполненного, без тени иронии.

— Доброе утро, сударь. Вы совершенно правы, я действительно имею честь быть гимназистом.

— Доброе утро. Не подскажешь, где мне директора найти?

— Кабинет директора находится в учебном корпусе. Это прямо по аллее, прошу вас. — Мальчишка окинул Андрея быстрым взглядом и поклонился снова (уже не так старательно). — Полагаю, вы не сумеете заблудиться. Я был бы рад проводить вас, но, видите ли, у меня разрешение на прогулку в городе, всего на час. Вы меня извините, сударь?

Андрей развёл руками, и отрок, прижавши к сердцу ладонь, поклонился ему в третий раз.

— Белкой буду, сударь! Вы так любезны!

Некоторое время Андрей смотрел мальчишке вслед, раздумывая о белках и "белочках", а потом пошёл по аллее к видневшемуся вдалеке высокому зданию.

2

Подобные ландшафтные дизайны (бесспорно стоившие немереных денег) Андрею доводилось видеть только в журналах и фильмах, так что шёл он, рот раскрывши и спотыкаясь на ступеньках. Ступенек было довольно много, разных форм и размеров: сад оказался многоуровневым. Подпорные стенки террас были сложены из камня — нарочито необработанного. Около стенок стояли каменные же вазоны с цветами, а вот шпалеры, увитые сплошь незнакомыми растениями, были деревянные — и какой работы!..

Стриженые газоны и строгий геометрический узор дорожек (светлый камень мощения, тёмный — бордюров). Деревья и кустарники, всё больше южных пород. Живые изгороди террас — тис и самшит. Крупными цветными пятнами — клумбы. Фонтаны со статуями. Вдоль дорожек качались скамейки, подвешенные к мраморным аркам. Выгнутые спинки и широкие подлокотники делали их похожими на кресла — вдвоём не уместиться, а вот одному, с книжечкой…

И невероятная чистота царила в саду, и невероятная тишина стояла: словно не учебное заведение было здесь, а особняк английского лорда.

Точь такие же ассоциации вызвало шестиэтажное здание, к которому привела аллея. Резной фронтон, фасад облицован под европейский старый замок, высоченные створки дверей, мраморные ступени. На площадке перед зданием пребывал памятник: каменный мужик в цилиндре опирался на трость и держал в другой руке чернильницу, задумчиво на неё взирая. Постамент был окружён четырьмя низкими столбиками, между столбиками провисали массивные цепи. Уже поднявшись к дверям, Андрей мужика вспомнил: великий датский сказочник стоял на постаменте, и, бесспорно, в чернильнице его сидел Оле Лукойе. Ганс Христиан Андерсен у порога гимназии — но, кажется, уместнее был бы Менделеев, скажем[4]… Или это библиотека, а не учебный корпус?..

Здание казалось безлюдным (и сад тоже, странный мальчик у ворот был единственным, кто встретился Андрею). Андрей закрыл за собой дверь, прошёл метров пять, утопая кроссовками в багровом ковре, и остановился, оглядываясь в полном недоумении. Какая там библиотека! Какая гимназия, господа! Да в таком декоре кино снимать — историческое, викторианской эпохи. Вне сомнений, сейчас выплывет вышколенный дворецкий, дабы вежливо разъяснить ошибку. "Или горничная, — подумал Андрей, услышав женский голос. — А лучше — хозяйка дома, молодая баронесса… вдова… Или нет, сирота, молодая и богатая…"

По лестнице, расположенной в глубине вестибюля, спускались двое — на сей раз взрослые, одетые вполне подобающе владельцам особняка и жителям девятнадцатого века. Леди и лорд. И детали их одежды повергли Андрея в окончательный ступор.

Лорд был в светлом костюме — того же покроя, что у давешнего парнишки. Цепочка часов. В булавке галстука блестели два камешка. Чуть позади лорда плыла в воздухе трость с крупным набалдашником, служившим подставкой для увесистой стопки книг. Платье леди — до ковра длиною; кружева, камея, из сложной причёски выпущено на висках по локону. Леди держала перчатку — одну, в тон платью. Перчатка эта, далеко протянув тонкие зелёные пальцы, перелистывала верхнюю книгу поддерживаемой тростью стопки. Хозяева перчатки и трости были настолько увлечены разговором, что заметили Андрея, подойдя почти вплотную, а заметив, разговор прервали, явно чего-то ожидая. Андрей ожиданий не оправдывал: стоял столбом, уставившись на перчатку.

— Доброе утро, — сказала, наконец, леди и тряхнула рукой. Пальцы перчатки обвисли и втянулись, а книга, которую они листали, мягко закрылась. — Что с вами, милый юноша?

— Что за вид у вас, сударь? — одновременно с её словами спросил лорд неприятным, брюзгливым тоном.

— Новенький, очевидно, — сказала ему леди.

— О, разумеется! Бес знает что Айзенштайн себе позволяет! Семестр идёт четвёртую неделю. Немыслимо, Кора! Мне же с ним возиться теперь. Пятнадцать лекций, вообразите себе. Пропустить по моим предметам пятнадцать лекций!

— Айзенштайн? — среагировал Андрей. — Директор гимназии? Так это учебный корпус?

Преподаватели — ясно, преподаватели! — переглянулись.

— Сударь, — сказала леди, — боюсь, у вас возникнут проблемы с поведением. Должна вам заметить…

— Кора, я вас умоляю! Айзенштайн ему всё расскажет. Подымайтесь на второй этаж, сударь, налево.

Лорд направился к дверям (книжки поплыли следом). Леди положила Андрею на плечо руку — ту, что без перчатки.

— Могу ли я узнать ваше имя?

— Андрей.

— Рада знакомству. — Она слегка наклонила голову. — Мадам Окстри, преподаватель лингвистики. А этот злой дяденька — Фёдор Аркадьевич Демуров, наш математик. Вас, мой мальчик, когда-нибудь учили приветствовать старших?

— Извините, я… ваша перчатка… Извините.

Она рассмеялась и подтолкнула Андрея к лестнице, стильная такая женщина, глаз не оторвать. "Но какой я тебе, к шайтану, мальчик, родная?!" — подумал он и вдруг понял.

Кроссовки, выкинутые в десятом классе.

Порезанная ладонь.

Огромное зеркало в ажурной серебряной раме благосклонно подтвердило его догадки, и Андрей смотрел в зеркало, наверное, очень долго. Сумка, кроссовки, ещё не ставший шрамом порез — всё так, и, боги мои, пусть оно так и останется!

На него — тридцатипятилетнего — смотрел из зеркала Андрюша Карцев годов пятнадцати от роду, с собственными передними зубами, стриженый "под ёжик" (но с длинной чёлкой), в ярко-красной футболке с самолично сделанной надписью "I am Black Driver".

— … твою мать, — сказал Андрей, пытаясь пощупать зеркало. — Ох, ни … себе, господи! — сказал он, отворачиваясь от зеркала и ощупывая себя. — Ни … себе!

Он полез по карманам джинсов, выронил письмо, подобрал его, достал из кармана брелок-пистолетик (одноклассницы дарили, на 23 февраля), уронил сумку, упал рядом на коленки и принялся в сумке копаться. Сумка была набита его подростковыми шмотками.

— Твою дивизию… — шептал он, медленно поднимаясь по лестнице. — Уж не магию ли тут преподают?! Что там я пропустил — пятнадцать лекций по математике? Да я тридцать выучу, твою ж дивизию, да я… Значит, Лёха тут, всё вот так просто, мы вместе окончим гимназию…

Тут он вспомнил ещё кое-что и на ходу полез в карманчик сумки. В карманчике действительно лежала затаренная мятая пачка настоящего болгарского "Интера", с восемью сигаретами и одним длинным бычком, и коробок спичек имелся. Андрей закурил прямо на лестнице. Радужные перспективы вились вокруг него стаями бабочек, да что там — разноцветных колибри.

Окутанный перспективами и клубами дыма, он вышел на площадку второго этажа и сразу же наткнулся на ещё одного преподавателя — совсем молодого парня, и с одеждой у него было всё в порядке (для девятнадцатого века), но явно не школяр. Андрей опомнился и начал тушить бычок об спичечный коробок. Бычок тлел, преподаватель молча стоял рядом, и Андрей сказал ему: