Юрий Иванов - Острова на горизонте

• Название: Острова на горизонте
• Автор: Юрий Иванов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1984

Книга приключенческих рассказов о далеких, затерянных в океанских просторах, лежащих вдали от проторенных путей, кусочках земли.

Юрий Иванов, автор многих книг, в недалеком прошлом матрос, научный сотрудник поискового судна, помощник капитана, рассказывает непридуманные истории о нелегком, порой опасном, рискованном, но вместе с тем и увлекательном, романтическом труде рыбаков, о том, как раскрываются морские тайны, о людях, с которыми автора сводила судьба вдали от Родины.

---

— Мы ведь не на острове Сейбл, — разочарованно сказал Андрей.

— Да уж, какое тут может быть чудо? — невесело проговорила Маринка. — И вообще я устала. И потом, видите? Тучи ползут… Может, пойдем домой?

— Только вперед, — возразил я. — И будет чудо. Вперед!

Берег изгибался дугой. Поверив мне, Маринка мужественно карабкалась через громадные валуны, тихо вскрикивала, охала и ахала, но вместе с нами шла и шла вперед, спешила к каждому очередному мысу: может, там, за его оконечностью, и поджидает нас чудо? Андрей шел молча. Усмехался. Весь вид его говорил: «Глупости все это. Что тут может быть интересного? Но так уж и быть, и я поддержу эту игру в чудо».

Погода вновь стала портиться. Солнце скрылось, начал накрапывать дождь. Мы уже устали, но все шли и шли. Вот приближается и еще один мыс. Маринка побежала вперед.

— Пароход! Там громадный… — она задохнулась от возбуждения и радости, — разгромадный пароход!

— Откуда тут может быть пароход? — буркнул Андрей. — Ну и вруша!

— Действительно, откуда ему тут взяться? — сказал и я.

Мы обогнули мыс и остановились. Возле самого берега, врезавшись крутым носом в громадные камни, торчащие из воды, действительно стоял серый длинный пароход. Белые надстройки, труба, мачты. Из клюза свисала в воду ржавая цепь. «Анна Ф» — было написано латинскими буквами на его надстройке, там, где виднелся капитанский мостик. Чернели дыры распахнутых иллюминаторов, высовывалась из воды лопасть винта. Сотни чаек сидели на леерах палубы. Завидя нас, птицы взлетели, и от их тоскливых криков еще таинственнее стала эта каменистая бухта и покинутый, брошенный командой пароход.

Будто опасаясь, что это морское чудо вдруг исчезнет, Маринка и Андрей побежали к пароходу. Про то, что некоторое время назад он был выброшен бурей на побережье, я уже знал. И был готов увидеть это судно, но все ж и я побежал следом за ребятами: вот бы подняться на него! Увы, когда мы подошли ближе, оказалось, что между берегом и пароходом метров сто воды. Однако тут мелко! Наверняка до судна можно не плыть, а просто дойти… Но как быть с Маринкой?

— Поплывем, — решительно сказал Андрей. — Мы должны побывать на пароходе.

— Да-да, поплывем! — добавила и Маринка, но тут же озабоченно воскликнула: — А как же я?

— Глядите, вот ящик! — Андрей выволок из камней большой тяжелый ящик. — Маринку мы посадим в него. И одежду положим.

Ребята с надеждой поглядели на меня.

— Холодно, — сказал я. — Продрогнем.

— Ничего, пойдем назад — разогреемся! — воскликнул Андрей.

— Ух как разогреемся! — пискнула Маринка. — Вперед!

— Да-да, нам надо побывать там. — Я стал раздеваться. — Только никому дома не говорите, как мы плавали на пароход.

— Я буду нем, как саркофаг, — сказал Андрей.

— И я тоже, как этот, как… В общем, тоже буду! — пообещала Маринка, быстро стаскивая с себя свитер и брючки. — Немая буду, вот! Даю честное-пречестное слово.

— Б-ррр, холодит.

Ноги скользили по камням. Я толкал перед собой ящик, в котором устроилась Маринка, Андрей шагал рядом. Вода дошла до пояса, потом до груди. Ого, а тут глубоковато!

— Течет, — испуганно проговорила Маринка. — В щели вода течет.

Я заглянул в ящик. Воды там было много. Маринка уже сидела в воде, а одежду держала на коленках. До парохода — рукой подать. Мы плыли. Я тянул ящик. Андрей подталкивал. Маринка сидела в нем, как маленькая статуя. Лицо напряженное, глаза расширены… Но вот я нащупал ногами дно, еще несколько шагов, и Маринка вскарабкалась из ящика на спущенный парадный трап.

Захватив одежду, и мы с Андреем влезли на трап, привязали к нему ящик. Поднялись наверх. Оделись, настороженно оглядываясь, двинулись осматривать пароход.

— Это старое греческое судно, — рассказывал я. — Долгие-долгие годы пароход бороздил моря и океаны, но вот состарился, и хозяин продал его на металл. И потащили его на буксире на одну из судостроительных верфей Финляндии. Знали бы вы, ребята, как пароходу не хотелось быть разрезанным на простое железо! Как навсегда расстаться с океаном? Превратиться в гвозди и болты? Пароход упрямился, рыскал из стороны в сторону, словно пытался порвать трос, на котором его тянули. И вот поднялся шторм. Пароход трепало с такой силой, что испуганная команда перебралась на судно-буксировщик. Еще рывок, еще! И трос лопнул. Сильный ветер и волны понесли посудину к берегу. Удар. Скрежет… Пароход так плотно сел на камни, что теперь уж никакими силами его не стащишь…

— И он навсегда теперь останется тут! — воскликнула Маринка. — В море!

— Все верно, так оно и будет. Однако пойдемте дальше. Глядите, вот это помещение — салон. Тут стояло пианино, на переборках висели картины. Здесь пассажиры обедали, отдыхали, читали книги, разговаривали.

— Лампа керосиновая, — удивленно сказал Андрей и качнул лампу. Она была укреплена в особом устройстве, «кардане». Как бы ни кренилось судно во время качки, лампа всегда остается в одном положении. — Он такой старинный пароход, что тут были керосиновые лампы?

— Пароходу лет шестьдесят. Уж и не знаю, почему тут керосиновые лампы. Думаю, просто как украшение. Видишь, какие они красивые? Если надраить — заблестят, как золотые. Так вот. Это грузо-пассажирское судно. В каких только краях оно не было! И в Африке, и в Южной Америке, и в Австралии.

Мы ходили по пустым помещениям, выглядывали в распахнутые иллюминаторы. Кто-то снял один, и он стоял в углу, поблескивая толстым стеклом и бронзой. По трапам спустились в машинное отделение: двигатель, сложный переплет труб и трубок, вентиля, манометры. Мертвая машина еще пахла маслом и соляркой. Грустно было думать, что это громадное механическое сердце больше никогда не оживет, не забьется в горячем кожухе и не раскрутит гребной вал с винтом. Потом мы поднялись в ходовую рубку, и Андрей покрутил штурвал. Были тут разбросаны лоции и мореходные карты. Я поднял одну. Это была карта острова Мадагаскара. Наверно, пароход побывал и там.

Затем мы рассмотрели кормовые надстройки и отсек рулевой машины. К переборкам отсека были прикреплены запасные части, а в распахнутом трюме виднелся громадный якорь. Сколько десятков лет возили его в трюме? Так и не понадобился.

…А погода еще больше ухудшилась. Пошел мелкий дождь.

Волны с громом ударяли в левый борт судна, и стонущий гул разносился по всему пароходу. Завывал в надстройках ветер. Стало немножко жутко, как на кладбище. Пора было покидать это трагическое морское чудо, да и ребята уже устали.

То, что выброшено морем на берег, принадлежит любому. И мы забрали с собой иллюминатор и две керосиновые лампы. Пускай будут памятью о нашей удивительной находке.

Ветер, несколько сменив направление, дул теперь вдоль берега. Крутые серо-зеленые валы шли один за другим. Вот это да! Ящик прыгал в волнах, дергался на веревке.

Мы начали спускаться по трапу, который раскачивался под нашими ногами из стороны в сторону.

Вдвоем с Андреем, кое-как накренив и приподняв ящик, мы вылили из него воду, положили на дно иллюминатор, лампы и посадили Маринку. Испуганная, молчаливая, судорожно сжимая руками ворох одежды, Марина мужественно старалась улыбнуться: мол, ничего страшного!

Двинулись. Ящик быстро наполнялся водой. Я глянул на пароход: может, вернуться? Но что мы там будем делать? Выкинуть иллюминатор и лампы? Но так хочется привезти все это домой! Ведь надо преодолеть всего каких-то метров десять…

Дно уже не достаем. Какие волны! Они раскачивали ящик, заплескивались в него; с каждой минутой воды в нем становилось все больше. Я начал беспокоиться, уже ругал себя, корил за глупость, которую затеял. А берег приближался слишком медленно.

— Оде-ежда… — жалобно проговорила Маринка. — Мо-окнет.

Она приподнялась, ящик вдруг резко накренился, я попытался удержать, да не смог. Волна накатилась. Отчаянно вскрикнув, Маринка вывалилась из ящика. Я нырнул. Где она? Какой-то тощий белый лягушонок дергался в зеленоватой мутной воде. Ринулся к Маринке, схватил ее, вынырнул. Что-то выкрикивал Андрей, ящик перевернулся. Дрожа от страха и холода, Маринка вцепилась в шею, прильнула всем тельцем к моей спине, заработала ногами, помогая мне плыть.

— Жива? — крикнул я.

— Жива-я… — отозвалась она и закашлялась.

— Вот это приключение, да? — сказал я, вселяя в нее бодрость, и хрипло засмеялся. — Вот это здорово, правда?

— Дедушка, миленький, плыви скорее к берегу… — пролепетала Маринка. — Мне стра-ашно.

Как мореплаватели, потерпевшие кораблекрушение, мы выбрались на берег, и взбодрившаяся Маринка начала бегать, чтобы согреться. А мы с Андреем ныряли, искали иллюминатор, лампы и нашу одежду. Скорее же домой! Выжали вещи, оделись. Дождь усилился, он лил и лил. Промерзшие и уставшие, мы торопливо шли по берегу. Каким бесконечным показался нам обратный путь!