Larka - Волки

• Название: Волки
• Автор: Larka
• Жанр: Фэнтези

2005–2007 Бывшие "Волки Хайленда", начерно закончено. Неистовой энергии песен обкуренных Led Zeppelin — спасибо!

---

— Что ж, спасибо, — великан как ни в чём ни бывало глухо постучал ещё дёргающимися и парящими на морозце половинками о каменную колонну, отряхивая их от вывалившихся внутренностей.

Два неестественно округлых камня, доселе смирно лежавших у его ног, вдруг ожили словно по мановению руки волшебника. Сначала прорезались сияющие нестерпимым адским пламенем прорези глаз. Затем скрутившиеся в клубок бестии встрепенулись, и в ярком свете костра обнаружились две тощие собаки с поджатым слоно у весеннего волка брюхом — но размерами они посрамили бы и боевого рыцарского коня.

Великан запросто бросил им теперь уже просто мясо, и одобрительно ощерился, когда мигом сожравшие негаданную добычу бестии недоверчиво принюхались к застывшим как статуи людям и не без сомнения шевельнули здоровенными хвостами в знаке собачьей приязни.

— Говорят, вы наши потомки. Признаться, глядя на вас, недомерков, в то верится с трудом, — прогудел ставший чуть ли не добродушным голос. — Усохли, правда… верно, пожалуй, говорят наши эдды, что измельчали помыслы и деяния — потому и стали вы такими тщедушными, что не нужна вам Сила. А она ведь так просто не даётся.

Потом великан кивнул на постепенно прогорающий костёр и добавил, что для полного соблюдения обычаев предков надо бы щепоть соли или песка… правда, из недоумённо переглядывающихся людей поражающая взор сиянием волос ла Торвальдина сообразила первой. Песок, он ведь бывает разный, а щепоть великана это… ух!

— Сыпь полнее, — подставленные ладони её уже подрагивали от натуги, а Денер, сорвавший печать ещё с одного мешочка приискового шлихового золота, сыпал и сыпал содержимое в руки подруги.

— Всё, что можем — зато от души, — как девица не сгорела в жаре огромного костра, знали наверное только боги.

Однако ла Торвальдина целой и невредимой добралась до полыхающего нестерпимым жаром пламени, сунула ладони прямо в огонь и развеяла над ослепительной грудой углей эдак с полсотни фунтов металла, цветом схожего с её драгоценными, уже начавшими отрастать локонами.

Костёр взвился, загудел, словно некто плеснул в него бочку земляного масла — только на этот раз колдовским зелёным пламенем. А девица, еле заметная на фоне ослепительного жара, совсем уж непочтительно сделала ещё несколько шагов вперёд. Вскарабкавшись и утвердившись на почти прогоревшем пне не иначе как от целиком вырванного из земли старого дуба, ла Торвальдина откровенно нежилась в этом достойном её сиянии.

— Не боись, — одобрительно проворчал приглядывющийся великан. — Над чистой душой золото власти не имает.

Он подумал немного — видать, всё же мысли перекатывались в здоровенной голове солидно и неторопливо, словно речные валуны. А затем ухватил одну из уже расседланных и освобождённых людьми от груза лошадей, и с самыми недвусмысленными намерениями вытащил из-за голенища сапожища кинжал. По мнению ла Виолетты, искусно выточенный из ярко-зелёного камня здоровенный клинок вдвое большего её роста длиной мог бы привидеться ей разве что в кошмарном сне.

Однако великан как ни в чём ни бывало освежевал мясо. Ещё слышно было, как в рукояти поскрипывает разболтавшаяся накладка… Потому, когда степенно он натёр куски мяса какими-то своими, до чиха пахучими травками да определил над костром, Денер храбро напросился "подремонтировать ножичек". Хозяин усмехнулся, но всё же положил эту здоровенную и неподъёмную нефритовую оглоблю на плиты — те аж вздрогнули.

Но оба парня тут же принялись что-то там подтёсывать и постукивать крохотным по мнению великана молоточком, который он добыл из подсумка. Правда, Денеру он едва подошёл в качестве почти неподъёмной кувалды — но тот не роптал, лишь бухал да подклёпывал там что-то.

Как самая искусная в плетении словесных куржев, ла Виолетта принялась занимать великана беседой, и таки разговорила его. Тоже мне, искусство — надо знать, где подольстить чуток да маслица подлить, а где поругать да посетовать на недругов великаньего роду-племени.

Оказалось, что город этот некогда был самым первым у великанов. Возведённый в такие незапамятные времена, что сгинули и сами строители, и даже название, он тем не менее до сих пор являлся святыней. Великан немного грустным и размеренным голосом поведал, что некогда мир этот по Великому Договору остался "всяким задохликам" — однако он и его сородичи иногда приходят сюда, чтобы почтить память предков.

— Говорят, мы по сравнению с ними что вы по сравнению со мной. А тот Сноухэд, откуда вы родом, на самом деле был одним из тех, прежних и самых первых.

Представив себе эдакую ходячую заснеженную гору, Ларс вовсе не малость содрогнулся. Бросил взгляд на ла Торвальдину, сияющую не хуже раскалённой в горне заготовки, а сейчас лишь поворачивающую над огромным костром аппетитно шкварчащую тушу, и лишь молча сглотнул. Да уж, были человечища в то время!

Немало интересного поведал степенно рассказывающий великан, и в другое время Денер многое отдал бы за то, чтобы слушать и слушать ещё. Но усталость, тепло и упокоившийся в животе более чем сытный ужин постепенно осоловели его взгляд, обволокли восприятие мягким неощутимым ничто. И последнее, что он помнил — сияющая даже на фоне костра женская фигура, которая приблизилась и беззаботно залезла ему под бочок. Оказалась она привычно-мягкой и даже чуть прохладной. Покопошилась по своей милой непоседливости, устраиваясь поудобнее на краешке огромной, с ухмылкой предоставленной великаном меховой безрукавки — а потом их и угомонившихся не совсем чтобы рядом Ларса со своей подругой обернул нежный и какой-то уютный сон…

Этим утром Ивица проснулась от того, что родной голос шепнул в ухо — вставать рановато, но он хочет показать ей что-то особенное. Такое, что бывает раз в году — да и то, не каждый год. Оттого волшебница, уютно свернувшаяся калачиком под двумя меховыми плащами, даже не стала ворчать спросонок. Понежилась немного, спиной впитывая тепло от тела своего лорда, а лицом — от двух особым образом сложенных в кострище брёвен, что всю ночь тихонько горели с одного конца, излучая столь необходимый стылой ночью жар.

И всё же кончик носа озяб, и едва Ивица о том обмолвилась, как две тёплые губы тут же ласково чмокнули, спрятали меж собой очаровательную курносинку — и согрели. У-у, злыдень здоровый, даже мороз тебе нипочём…

Но лорд уже нёс рыжую и немного ворчливую спросонья красавицу куда-то вбок и ловко взбирался со своей ношей по такой круче, что Ивица шустро захлопнула ротик и только таращилась с испугом по сторонам. А уж посмотреть вниз, в кажущуюся столь надёжной и уютной лощину, где неярко светился костёр, было бы и вовсе беспримерным подвигом.

— Глаза закрой, прелесть моя, — и волшебница охотно подчинилась.

Вскоре ло Эрик остановился. Сделал несколько шагов, поставил её на ноги. Повозился, сворачивая прихваченный с собой плащ, постелил на валун.

— Садись вот тут… так. А теперь прислушайся. Не только ушками, малышка — не только. Открой свою душу, совесть или что там у вас, ведьм, вместо сердца, — шёпот молодого лорда чуть шевелил волосы у виска. — Только не спеши… да, и магическое восприятие открой или как там оно называется…

Рука лорда деликатно скользнула в ворот куртки и осторожно сняла с волшебницы амулет. Да, наверное и впрямь драконья магия тут помешает… и волшебница ничуть не возразила. Ну, разве что чуть — против деликатности и скромности движения ладони…

Мир Даэлара обрушился на неё чистой и ясной волной, войдя в неё весь — и сразу. Впитал её в себя, или же просто сам растворился в ней, да и не в том суть. Такого единения молодая волшебница не ощущала никогда — ни до, ни после.

Так и не открывшая глаз Ивица не удержалась от восхищённого вздоха. Как же это прекрасно…

Утро выяснилось абсолютно безветренным — ну вот даже ни на столечко. Мороз не только не мешал, но даже и совсем не чувствовался. Равно как не казался чужим и ненужным сейчас лёгкий шёпот ло Эрика, ведущего малышку и знакомящего её со всеми богатствами мира.

Прислушайся кверху, радость моя… да, у нас это так и называют — шёпот звёзд. На самом деле это тысячи снежинок рождаются в вышине, там, где никогда не бывает ни облаков, ни птиц. Самый чистый снег, и только он круглый год не тает на вершинах наших гор… А вон там, куда так и поворачивается твоё прелестное ушко, там ветер тянет через Орлиный перевал тучи. Слышишь, как он завывает от натуги — тучи налиты водой, тяжёлые, посланец богов притащил их от самого моря. Царапают они своё мохнатое брюхо о камни, покрывая их седой влагой… А вон то… нет, то не шакалы воют. То плачет упрятанная в скалу дочь короля гоблинов, осмелившаяся возлюбить не того, кого приказал ей отец, и за то навеки заключённая в камень. Мы с тобой когда-нибудь сходим туда… А вон то мерцающее дуновение…

Мир постепенно открывался перед зачарованной волшебницей, становясь близким и понятным, и оттого всё менее и менее пугающим. И маленькая Ивица вдруг ощутила себя не гостьей — частью целого.