Дмитрий Лебедев - Многоликое волшебство

• Название: Многоликое волшебство
• Автор: Дмитрий Лебедев
• Издательство: ТП
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-88923-037-9

Тысячелетие Зло правило миром. Светлые маги объединенными усилиями смогли преодолеть бесконечность Тьмы.

Но прошли годы, и вновь над людьми нависла опасность.

Волшебный мир фэнтези: благородные рыцари и гордые принцессы, всемогущие маги и огнедышащие драконы, дикие кочевники и неприступные замки — все это ждет вас на страницах этой необычной книги. Такого вы не прочтете больше никогда.

---

И катапульты вновь проснулись, словно почуяли, что могут теперь бесчестьем своим чего решить. И стрелы обрушились шквальным ливнем. Кочевники, конечно, тоже отвечали из кривых своих луков, но бить-то приходилось наугад, куда-то за стену. Да и много ли урона они нанесут этим трусливым слизням, укрывшимся со всех сторон щитами, шевелящимся словно гневный змей степей чешуей на солнце?

Захлебнулась атака. Ничего уж не поделать, захлебнулась.

Как ни позорно, а отступать придется, не то без славы положим жизни, да и только. А может, и не так уж много в том позора? Отступать-то от стен, от катапульт и прочей неживой гадости. Не от честного боя уходят они, не от бешенной рубки, не от сабельного пения.

Как бы то ни было, а волна уже поворотила назад, устремляясь по направлению к лагерю. Вот что позором было — так оставлять своих братьев на поле, но боги дадут — вернутся они за ними, а заодно и за жизнями этих хладнокровных хаббадских червей, не способных на честный бой, охотников на коней, убийц беззащитных, трусов, укрывающихся за своими адскими машинами…

* * *

Ринальд внимательно наблюдал за происходящим со стен форта, что был расположен на западном холме, и вздохнул с облегчением, когда увидел, как откатываются орды кочевников после неудачной попытки захватить с наскока оборонительные рубежи. Хотя успокаиваться, собственно, было не с чего. Ему больше было бы на руку, если б дикая степная конница покрепче завязла в безнадежном штурме. Так удалось бы посильнее их потрепать.

Но и так не плохо, думал он, глядя, как откладывают лучшие его пехотинцы так и не понадобившиеся копья. То ли ему казалось, то ли и впрямь они были совершенно спокойны. Еще бы, лучшие из лучших, почти поголовно ветераны, гвардейцы, всю свою жизнь готовившиеся к этому дню, втайне, разумеется, надеясь, что он никогда не настанет. Жаль, конечно, что пришлось их выставить на этом самом жарком месте. Особой надежды остаться в живых у них нет, по крайней мере, у большинства из них, но и выбора особенного не было. Это единственный способ реально ослабить противника еще до того, как он попадет в котлован, еще утром бывший лагерем.

Второй раз этого фокуса не выкинуть, ямы уже завалены телами всадников и коней разве что не с горкой, так что следующий штурм приведет к падению передового рубежа. Не стоит зря на сей счет обольщаться, но это, собственно, тоже было частью плана. Для того вал и был сделан такой высоты и профиля, чтобы легкая кавалерия Мондарка смогла его преодолеть с разгона. Лишь бы они не выкинули чего неожиданного.

А катапульты, арбалетчики и лучники будут работать и во время второго штурма. Немало должны они унести жизней этих проклятых варваров.

Необычайно яркая зарница отвлекла его от размышлений. Ринальд повернулся на запад и увидел чудовищную пляску лилового пламени, возносящуюся едва не до солнца. Происходи все это ночью, наверное, и тогда все поле было бы в достаточной степени освещено.

Ринальд поймал себя на том, что молится, не обращаясь к какому-либо конкретному богу, а так, в пустоту. Просто потому, что не мог не молиться. Лишь бы не вмешивалась в его планы магия. По крайней мере, враждебная. У него до сих пор перед глазами стояли картины штурма и падения Курры. Что бы он ни делал, что бы ни выдумывал — будет совершенно напрасным, если только вмешается магия. Он чувствовал такую обреченность при одной только мысли об этом, что руки сами опускались и делать ничего не хотелось… Ко всем чертям, об этом думать.

Он отдал ряд текущих указаний и пошел в шатер, хлебнуть бодрящего отвара, сделанного на корнях трав с восточного предгорья, горячего и приятного на вкус. Надо стараться, чтобы сил у него хватило на весь день, обещавший быть куда как длинным.

За столиком сидел этот чудной чародей с зеркалом в руках и, как ни в чем не бывало, старательно работал длинной бритвой над своей трехдневной щетиной, пытаясь наметить сложный контур мудреной, но весьма элегантной бороды. Ему что, все по барабану, что ли? Чем-нибудь его можно пронять? Его же друг сейчас сражается на вершине холма, а он тут сидит, фасон бороды изобретает.

— Не так мрачно, командир, — сообщил с улыбкой Валерий, не отрываясь впрочем от бритья. — Я уверен, что ты сделаешь все, что от тебя только может зависеть, но, к сожалению, мы все в какой-то мере заложники этой чисто семейной беседы, что протекает сейчас на холме.

— Это-то меня и беспокоит, — мрачно заметил Ринальд. — Как подумаешь о них — всякое желание действовать пропадает.

— Совершенно напрасно. Тебе просто надо преодолеть синдром, приобретенный при Курре. Маги не так часто вмешиваются в дела людские, чтобы мы могли себе позволить сидеть по лавкам, глушить вино и рассуждать о том, как мало от нас зависит.

— Странно, ты так говоришь, словно относишь себя к обыкновенным людям, а не к магам.

— А я к ним гораздо ближе, чем к магам. Я в той же степени маг, как новобранец — генерал, — Валерий оторвался от бритья и, поднявшись, обратился к офицеру. — Тебе налить отвара? И согреешься, да и пободрее будешь.

— Да, пожалуйста.

— Чудное это вы варево пьете, — сказал чародей, разливая содержимое кувшина по глубоким медным кубкам. — По моему, вы туда какую-то дурь подмешиваете…

* * *

Руффус почувствовал, что непрерывная череда выпадов, ударов и уколов, замешанных, в основном, на различных вариациях магии огня, захлебывается и вот-вот должна наступить некоторая передышка. Он не мог толком понять, хочет он этого или нет, потому как уже вошел в определенный ритм и начал ощущать себя вполне уверенно и едва ли не комфортно. Решения сами приходили ему в голову и ответ находился почти одновременно с выпадом. Странд ничем видимым себя не обнаруживал, но тем не менее его помощь и поддержка ощущались практически во всем. Неспроста, видимо, решения о наиболее эффективной и экономичной обороне против каждой из атак брата как бы сами вставали перед ним. Он понимал, что это и есть та помощь, которую давал ему тандем с многоопытным магом. У него даже стало появляться время, чтобы видеть что-то помимо самого поединка, хотя огненный заслон и не позволял видеть в буквальном смысле слова. Но некоторые отголоски ощущений от происходящего вне магического круга доносились до него, и по ним Руффус мог составить представление, что битва людей проходит пока что в соответствии с планами Ринальда. Правда, он старался одергивать себя от увлечения подобными наблюдениями, опасаясь, что легкость с которой он вел поединок, вполне могла оказаться обманчивой, и попросту ловушкой, заранее ему приготовленной.

Был и еще один момент, четкое отношение к которому он пока что не выработал. С самого начала принц поставил себя в положение обороняющейся стороны и никаких активных действий, по сути, не предпринимал. Он вполне элегантно и надежно отражал направленные в него удары, но всякому понятно, что одной обороной, как бы она ни была крепка, победы не снискать. К тому же неясно, насколько серьезными были выпады Серроуса и можно ли по ним составить представление о его реальном потенциале. Возможно, что он проводил нечто вроде разминки, а в таком случае Руффус рисковал нарваться на атаку, с которой ему не справиться, так и не попробовав себя в нападении.

Могло получиться попросту нелепо, но с другой стороны, в подобной тактике было и множество преимуществ. Например, она позволяла ему сохранять свои силы, используя, в основном, энергию самого выпада, приберегая их до удобного момента, который рано или поздно должен представиться. К тому же, пассивная тактика ведения схватки, которую вольно или невольно избрал Руффус, уже начинала заметно нервировать противника. Вполне естественное следствие, ему же не ясно, как на это реагировать. То ли радоваться тому, что принц не готов вести эффективную атаку, а значит надо лишь продолжать натиск, проверяя все доступные ему возможности, постепенно оттачивая удары, корректируя их в соответствии с неизбежно прорисовывающимися слабыми местами обороны. А может, следует внутренне сжаться и ждать в любую секунду ответного выпада, причем сразу же мощного, рассчитанного на невозможность его отвести, ведь и он обнаруживает, хоть и в меньшей степени, свои слабые стороны. Хуже всего, если он просто не вступил еще в реальную борьбу, позволяя противнику потешить себя иллюзией поединка, нисколько не опасаясь нападок в свою сторону. Ведь никто толком не имеет реального представления о подлинных силах друг друга, и, что особенно усложняет оценки, о своих собственных.

И вот ожидаемая пауза наступила. Серроус стоял слегка подвыдохшийся, не то чтобы у него кончались силы, но со свежими идеями явно наступил некоторый временный кризис. Выражение его лица говорило о настороженном ожидании, хотя в нем не было и тени затравленности. Он, совершенно очевидно, полностью себя контролировал и решил использовать отсутствие идей о продолжении поединка у себя для того, чтобы подтолкнуть к активным действиям противника. Как-то расшевелить, что ли, заставить пойти вперед и приоткрыться.