Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.2
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

«В Великобритании промысловая деятельность города в прежние времена имела, по-видимому, в сравнении с промысловой деятельностью деревни еще большие преимущества, чем теперь. В настоящее время заработная плата сельских рабочих больше приближается доплате труда в промышленности, а прибыль на капитал, применяемый в сельском хозяйстве, больше приближается к прибыли на капитал, применяемый в торговле и промышленности, чем это было, по-видимому, в истекшем» (семнадцатом) «и в начале текущего» (восемнадцатого) «столетия. Эту перемену можно рассматривать как необходимое, хотя и весьма запоздалое последствие того чрезвычайного поощрения, которое получала промысловая деятельность городов. Накапливаемый в городах капитал становится с течением времени столь значительным, что уже оказывается невозможным применять его с прежней прибылью в свойственных городам промыслах. Эти последние, как и вообще все промыслы, имеют свои границы, и возрастание капиталов, усиливая конкуренцию, должно с необходимостью понизить прибыли. Понижение прибыли в городах вызывает отлив капитала в деревню, где он создает добавочный спрос на земледельческий труд и этим повышает оплату этого труда. И тогда капитал растекается, если можно так выразиться, по всей поверхности страны и, находя приложение в сельском хозяйстве, частично возвращается деревне, за счет которой в значительной степени он был первоначально накоплен в городах» (стр. 266–267) [Русский перевод, том I, стр. 115–116].

В главе 11-й Смит пытается определить «естественную норму земельной ренты», — третьего элемента, конституирующего стоимость товара. Мы рассмотрим это после того, как снова возвратимся к Рикардо.

Из предшествующего ясно следующее: если А. Смит отождествляет «естественную цену» товара, или его цену издержек, со стоимостью товара, то это происходит после того, как он предварительно оставил свой правильный взгляд на стоимость и заменил его тем взглядом, который навязывается явлениями конкуренции и проистекает из них. В конкуренции не стоимость, а цена издержек выступает как регулятор рыночных цен, так сказать, как имманентная цена — как стоимость товаров. А сама эта цена издержек выступает в конкуренции, в свою очередь, как нечто данное, как определяемая данной средней нормой заработной платы, прибыли и ренты. Поэтому Смит и пытается установить эти последние самостоятельно, независимо от стоимости товара, рассматривая их, наоборот, как элементы «естественной цены». Рикардо, главным делом которого было опровержение этой смитовской [560] аберрации, перенимает тем не менее ее необходимое, но у него, если быть последовательным, невозможное следствие — отождествление стоимостей и цен издержек.

[ ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ ] ТЕОРИЯ РЕНТЫ РИКАРДО

[1) Исторические условия развития теории ренты у Андерсона и Рикардо]

Главное выяснено при рассмотрении теории Родбертуса, Здесь еще только некоторые дополнения.

Сначала отметим историческую обстановку. Рикардо имеет перед собой прежде всего тот период, живым свидетелем которого он до известной степени был сам, период 1770–1815 годов, когда цены на пшеницу непрерывно повышались; у Андерсона же перед глазами — XVIII столетие, в конце которого он писал. С начала этого столетия до середины его происходило падение цен на пшеницу, а с середины до конца — их повышение. Поэтому Андерсон нигде не связывает открытый им закон с уменьшающейся производительностью земледелия, или с нормальным вздорожанием продукта {по Андерсону, это вздорожание является чем-то неестественным}. Рикардо же определенно связывает их между собой. Андерсон полагал, что отмена хлебных законов (в то время это были экспортные премии) послужила причиной повышения цен во второй половине XVIII столетия. Рикардо знал, что введение хлебных законов (в 1815 году) имело своей целью помешать падению цен и, до известной степени, неизбежно должно было помешать этому падению. В связи с этим Рикардо и подчеркивал, что предоставленный самому себе закон земельной ренты неизбежно должен — в пределах определенной территории — вести к возделыванию менее плодородной земли, стало быть к вздорожанию земледельческих продуктов, к росту ренты за счет промышленности и массы населения. И Рикардо был здесь прав в Практическом и историческом отношениях. Андерсон, напротив, считал, что хлебные законы — он высказывается также и за ввозные пошлины — с необходимостью должны содействовать равномерному развитию земледелия в пределах определенной территории, что земледелие для своего равномерного развития нуждается в гарантиях и что, следовательно, этот поступательный ход развития сам по себе, в силу открытого Андерсоном закона земельной ренты, с необходимостью должен вести к увеличению производительности земледелия, а в результате этого и к падению средних цен земледельческих продуктов.

Но оба исходят из воззрения, кажущегося очень странным на континенте, а именно, что: 1) не существует вовсе земельной собственности как помехи любому применению капитала к земле; 2) что земледельцы переходят от лучших земель к худшим (у Рикардо эта предпосылка имеет абсолютное значение, если не считать тех перерывов в этом ходе развития, которые проистекают от вмешательства науки и промышленности; у Андерсона эта предпосылка — относительна, ибо худшая почва снова превращается в лучшую); 3) что всегда есть в наличности капитал, есть достаточная масса капитала, чтобы быть примененной к земледелию.

Что касается 1 и 2-го пунктов, то жителям континента неизбежно должно казаться крайне странным, что в такой стране, в которой, по их представлению, феодальная земельная собственность сохранилась в наиболее косном виде, экономисты — и Андерсон и Рикардо — исходят из предположения о несуществовании собственности на землю. Это обстоятельство объясняется:

во-первых, из особенности английского «law of enclosures»{64}, не имеющего решительно ничего общего с континентальным разделом общих земель;

во-вторых, нигде на свете капиталистическое производство, начиная с эпохи Генриха VII, не расправлялось так беспощадно с традиционными земледельческими порядками, нигде оно не создавало для себя таких адекватных условий, нигде не подчиняло себе эти условия до такой степени. Англия в этом отношении — самая революционная страна в мире. Все исторически унаследованные распорядки, там, где они противоречили условиям капиталистического производства в земледелии или не соответствовали этим условиям, были беспощадно сметены: не только изменено расположение сельских поселений, но сметены сами эти поселения; не только сметены жилища и места поселения сельскохозяйственного населения, но и само это население; не только сметены исконные центры хозяйства, но и само это хозяйство. У немцев, например, экономические распорядки определяются традиционными отношениями различных земельных владений, расположением хозяйственных центров, известными местами скопления населения. У англичан исторические распорядки земледелия были постепенно созданы капиталом, начиная с конца XV века. Обычное в Соединенном Королевстве техническое выражение «Clearing of estates»{65} не встречается ни в одной континентальной стране. А что означает это «clearing ofestates»? Оно означает, что не считались совершенно ни с оседлым населением — его выгоняли, — ни с существующими деревнями — их сравнивали с землей, — ни с хозяйственными постройками — их отдавали на слом, — ни с данными видами сельского хозяйства — их меняли одним ударом, превращая, например, пахотные поля в выгон для скота; — одним словом, не принимали всех условий производства в том виде, как они существовали по традиции, а исторически создавали эти условия в такой форме, чтобы они отвечали в каждом данном случае требованиям самого выгодного применения капитала. Постольку, следовательно, действительно не существует собственности на землю; эта собственность предоставляет капиталу — фермеру — свободу хозяйничанья, так как ее интересует исключительно получение денежного дохода. Какой-нибудь померанский помещик{66}, у которого в голове только и есть, что стародедовские [angestammte] земельные владения, центры хозяйства, сельскохозяйственная коллегия и т. п., может поэтому в ужасе всплескивать руками по поводу «неисторического» воззрения Рикардо на [561] развитие земледельческих распорядков. Но этим он показывает только, что он наивно смешивает померанские и английские условия. С другой стороны, отнюдь нельзя сказать, что Рикардо, исходящий в данном случае из английских условий, столь же ограничен, как и померанский помещик, мыслящий в пределах померанских отношений. Ибо английские условия — единственные условия, в которых адекватно развилась современная собственность на землю, т. е. собственность на землю, видоизмененная капиталистическим производством. Английская теория является в этом пункте классической для современного, т. е. капиталистического, способа производства. Померанская же теория, наоборот, обсуждает развитые условия с точки зрения исторически более низкой, еще не адекватной формы отношений.