Николай Романов - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Николай Романов
• Жанр: Фэнтези

---

Все это, случившееся с ними десяток лет назад — было нелегким отрезком их жизни.

Те же трагические события, что они пережили и произошедшее тогда с Раввеной, нарекли «Ночь свержения Имперской Тирании».

Это громогласное, довольно велеречивое название дала тем событиям свежеиспеченная власть, возглавляемая Советом Слуг Народа и отмечалась с тех пор ежегодно, как великий праздник освобождения Раввены от мерзостного, подавляющего свободу всех граждан, правления Императора.

Взамен, отживших свое имперских праздников, народу предложили огромное количество новых, принятых властью, но все-таки не принятых большинством населения. Некоторые из них по привычке предпочитали отмечать и отмененные имперские празднества и новые, для них лишь бы был лишний повод хлебнуть медовухи.

Морита — столица — сердца, некогда великой и могучей Империи, а Раввена — была ее центральной провинцией.

Теперь же бывшая провинция называлась по-новому: — федерация свободных народов Раввены.

Не было даже ни малейшей тени величия прежних времен в этом гигантском, перенаселенном городе, который за несколько лет правления Совета Слуг Народа, превратился в большую клоаку из величественных особняков в центре Мориты и жалких лачуг, теснившихся по ее окраинам. В них ютилось большинство разноплеменного населения столицы, давно переполнивших ее и больше напоминавший кишащий муравейник. Роскошь и нищета соседствовала рядом, представляя разительный контраст, для взора иноземцев.

Незримая стена, воздвигнутая прежней Империей, рухнула, открывая перед многими ранее невиданные возможности к своему обогащению.

Честно говоря, из-за всех этих перемен, Морита в последние годы не очень-то и была похожа на раввенский город.

Узел торговых отношений завязался, превратив его в большой многоплеменный рынок.

Столицу заполонили вихрастые, светловолосые загорцы, замиренные «синегорцы», неспешные жители из Янтарных Городов, привезшие соленую рыбу из Северного моря, состоятельные надменные таньшанцы, вырядившиеся в шелковую черную одежду с оранжевыми короткими халатами без рукавов.

Здесь же можно было увидеть и беловодца, отчаянно торговавшим с «перволюдом», косматого укргура из Великой Степи, вдруг вспомнившего древние обычаи и с высокомерием разговаривающего с раввенцем, которых они презрительно прозвали, «свиноедами», за любовь к мясу и соленому салу хрюшки.

Нередко встречались и торговые гости, прибывшие из герцогства Карара или Железного Острова и других, менее именитых стран Запада.

Последняя песчинка упала на дно часов, прервав течение его воспоминаний. Он перевернул их и, толкнув соседа, спящего на соседнем лежаке за плечо, тихо сказал:

— Урук, хватит дрыхнуть! Нам пора подниматься!

Вороний Глаз проснулся и хриплым голосом, с укоризной глянув на друга, ответил ему:

— Ну вот, такой сон прервал! Я только собрался ей засадить… как ты, будто оглашенный, в ухо мне вопишь. Не мог подождать еще немного!?

Кер улыбнулся на искреннее возмущение друга, не преминув поддеть его:

— Я думаю, тебе Велена приснилась?

— Да в том-то дело, что это была не супружница — продолжал бухтеть Урук, вставая во весь рост и сладко потягиваясь, затем он достал сапоги из-под низкого лежака и принялся их натягивать на ноги.

Притопнув ими он, сверкнув глазами, бодро сказал:

— Ну что, скоро будем выгуливать нашего подопечного?

Они быстро собрались и, опоясавшись мечами, вышли в сад.

После спертого воздуха сторожки, пахнущего плесенью и сыростью, видимо от долгого отсутствия проживающих в ней людей, они словно окунулись в окружающий их цветущий рай.

Какая-то пичуга уже проснулась и вовсю старалась поднять настроение друзьям, выводя свои певучие трели.

Сад поражал их: разбитый на части символическими изгородями, кустами и проемами, он создавал впечатление уходящей вдаль безграничности.

Картина цветущего сада напомнила им о вчерашнем вечере, когда они в первый раз предстали перед своим новым нанимателем.

Накануне днем, их вызвал к себе Аран Большой, глава созданного им Братства Черной Стражи, в котором они состояли несколько лет.

Рыжий дородный верзила, внимательно оглядел обоих друзей и поинтересовался у них:

— Слышали о неком Сае Альвере, преуспевающем торгаше, проживающем на улице Героев Раввены?

Урук, не скрывая своего презрительного отношения ко всем этим Саям, буркнул ему в ответ:

— Нет не слышали, а чем он отличается от других барыг? Ум острее или хер длиннее!?

Не обратив внимания на выходку Вороньего Глаза, Аран уточнил:

— Да нет, я думаю у него все, как и у других. Только он попросил у нас парочку телохранителей, думаю вот, вас к нему приставить?

Урук заметно оживившись, переглянулся с Кером:

— А оплата?

— Все как обычно! Первая декада испытательная, оплата в половину оговоренного! Дальше, как всегда. Ну что, беретесь?

— А, жрачка!?

Аран улыбнулся:

— За счет нанимателя.

— Это хорошо, правда Кер?

— Неплохо! — согласился тот, не особо удивляясь ненасытной прожорливости своего друга.

Прибыв на место, они долго стучали в запертые ворота. Наконец вышел заспанный сивый привратник, близоруко прищурив глаза, он внимательно всматривался в двух «черных» стражников.

Определившись, наверное, кто они такие, он спросил у них:

— А чего вам!?

Кер, стараясь опередить закипавшего от негодования и долгого ожидания друга, быстро ответил:

— Мы из Братства Черной Стражи. Нам назначено к Саю Альверу!

Старик, словно что-то припомнив, проворчал:

— Где вы так долго!? Хозяин уж наверно заждался вас, охламоны!

Он указал, куда им далее пройти:

— Вот по правой дорожке, до Белого древа, а там налево!

Пройдя по указанному направлению, они уперлись в бледное, словно седое, дерево с листьями, словно чеканными из темного серебра.

Кер, немало читающий, в отличие от Урука, благоговейно произнес, глядя на древо, словно на святыню:

— Говорят, оно привезено в Раввену из далеких земель, нашими предками. Посаженое зеленым ростком, оно растет очень долго!

— Ну и что здесь такого?

Как более сведущий в истории, Кер разъяснил товарищу:

— Оно растет очень медленно, Белому древу такой величины, должно быть, по крайней мере, несколько тысяч лет!

Скорее всего, это дерево посажено приплывшими из-за дальних морей нашими праотцами!

Урук, почесав затылок и с уважением глядя на дерево, задумчиво протянул:

— Мда, а хозяин этого сада небедный, если у него в саду растет эдакая диковинка!

Глядя вслед уходящему Керу, Вороний Глаз воровато оглянулся и, сорвав пару серых листьев, сунул их за пазуху, догнал своего напарника.

Наниматель стоял среди цветущих кустов роз, о чем-то тихо беседуя с сухощавым пожилым человеком. Тот видимо работал садовником, судя по кожаному фартуку и резаку, которым он ловко отхватывал сухие ветки.

Сай Альвер на миг, оторвавшись от разговора с садовником и повернувшись к ним, бросил:

— Жить будете в сторожке, она пока пустует, сегодня можете отдыхать. Завтра я встречаю восход Солнца, привык чуть свет вставать. Ранним утром и увидимся!

Он отвернулся от них, его следующие слова уже были предназначены садовнику:

— Неповторимая красота и поэтичность созерцания цветущего сада должна…

Окончания витиеватой фразы они уже не услышали. Пройдя аллею, обрамленную низенькими деревьями, Урук лишь произнес с досадой:

— Клянусь Солнцем, он глядел на нас, словно мы сорняки, которые ему с корнем хотелось вырвать из своего разлюбезного сада.

Кер поковырялся мизинцем в ухе и, разглядывая извлеченное им содержимое на корявом ногте, укоризненно заметил:

— Урук, ты не понимаешь, мы с тобой должны врасти в этот сад и, пустив корни в землю, выглядеть пионами или анютиными глазками, извергая из себя приятное обонянию благоухание.

Ты же, опять похлебки с чесноком нажрался и дышишь на Сая, мешая его чувству осязания прекрасного.

Впрочем, настроение у них заметно улучшилось, когда они зашли в сторожку, приготовленную для их проживания. Два лежака, накрытые шерстяными клетчатыми одеялами, низкий стол, табуреты и широкий проем в стене, с вбитыми крюками для хранения их одежды и снаряжения. Все было под рукой и создавало даже какой-то уют для ее обитателей.

Они еще больше взбодрились, когда приветливая кухарка принесла им большую миску, доверху наполненную кусками жареного мяса с гречневой кашей, обильно сдобренную топленым свиным жиром и кувшин слабого, кислого вина.

Сытно поужинав и решив, по старой армейской привычке, что и во время сна, служба тоже идет, они завалились на боковую.

Все это было вчерашним вечером, а сегодня утром им предстоял первый выход с охраняемым лицом.

Окинув взглядом открывшееся их глазам великолепие, Кер с сарказмом, подражаю голосу Сая, произнес: